Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы
– Мам, завтра родительское собрание. Классная просила всех быть. Пойдешь?
– Не, не пойду. Что там делать? Опять слушать, как тебя хвалить будут? Мне уже неудобно: вечно Костю ругают, а Настю хвалят, будто не о чем больше говорить. «Поделитесь, как вам удалась такую умницу воспитать?» А как я тебя воспитывала? Да никак, – какая уродилась, такая и воспиталась. Вон, твоя Наталья – ее сколько ни воспитывай один ветер в голове.
– Нет, мама, ты не права. Наташа в последнее время очень изменилась, это все учителя говорят. Она же хочет со мной в лицей поступать – старается изо всех сил.
– Не знаю, не знаю. Свежо предание, да верится с трудом. Лучше бы она оставалась в своей школе. А то начнет в лицее себя показывать, а тебе краснеть за нее.
– Мама, как ты можешь так говорить? Мы же с Наткой с ясельного возраста дружим. Буду ей помогать. Зато не так страшно будет вначале – среди чужих.
– Ладно-ладно, вы сначала поступите.
Глава 7. Гололед
Зима, предчувствуя скорый конец, совсем разлютовалась. Весь февраль ветер дул, не утихая, – даже при небольшом морозе на улицу было носа не высунуть. Особенным кошмаром для горожан стал гололед. Ветер выметал не успевавший нападать снег, и все улицы города блестели, как отполированные. Ладно бы лед был ровный – так нет же, сплошные бугры и рытвины, чуть не так ногу поставишь, и растянулся. «Вечерка» каждый день перечисляла, сколько горожан попало в больницу с переломами рук и ног – их количество росло в геометрической прогрессии.
В один из последних февральских дней вдруг резко потеплело – до плюс пяти. Тепло продержалось пару дней, и улицы потекли. Однако толстый слой льда не успел полностью растаять, – и едва намерзшиеся за зиму горожане воспрянули духом, как под утро грянул мороз. Да такой, что все улицы и даже ступеньки у подъездов снова моментально покрылись скользкой-прескользкой коркой льда.
Спешившие к первому уроку подружки, выскочив из подъезда, не успели сделать и пары шагов, как, взмахнув руками, дружно повалились на спину, и так прокатились несколько метров, пока не въехали в куст. Чертыхаясь, они попытались подняться, – но не тут-то было. Вышло только на четвереньки: едва они принимали вертикальное положение, как тут же падали. Наконец, цепляясь друг за дружку, они кое-как поднялись, но на большее не решились: было ясно, что малейшее движение приведет к потере равновесия и новым ушибам. Так они стояли, обнявшись, и пытались сообразить, что предпринять, пока из подъезда не вышла дворничиха.
– Тетя Лиза, вы бы хоть возле дома посыпали, – обозленно крикнула Наташка, потирая ушибленную коленку. – Шагу нельзя ступить.
– А что толку? – отозвалась дворничиха. – Я же всю улицу не посыплю. Шли бы вы домой, пока ничего себе не поломали.
Она постояла минуту, раздумывая, потом махнула рукой и скрылась в подъезде.
– Настя, ты как хочешь, а я сегодня в школу не пойду, – решительно заявила Наташка. – Мне еще жить не надоело. И тебе не советую.
Она встала на четвереньки и медленно поползла к дому. Настя, следуя ее примеру, села на пятую точку и, отталкиваясь руками, тоже заскользила к подъезду.
– Это что за фигурное катание? – Веселый голос заставил Настю поднять голову. Над ней склонился неведомо откуда взявшийся Вадим.
– Вот, – растерянно пробормотала Настя, краснея от смущения, – все время падаем. Бугры такие скользкие. Уже два раза растянулись.
– Не надевайте сапожки на каблуках в гололед. Цепляйтесь-ка за меня.
Поддерживаемые его сильными руками девочки с трудом поднялись.
– А ты сколько раз шлепнулся? – поинтересовалась Наталья.
– А меня гололед не берет, – засмеялся Вадим. – Площадь опоры широкая: сорок пятый растоптанный. Где твой братец?
– В лицее должен быть. А что, его там нет? – забеспокоилась подруга. – Он рано ушел.
– Нет, не появлялся. Вот я и отпросился узнать, куда Никита подевался. Звоню-звоню к вам, – никто трубку не берет.
– Значит, с ним что-то случилось. – Наталья встревожилась не на шутку. – Пойдемте, позвоним в «Скорую», может, он уже в больнице.
Еще на лестничной площадке они услышали, как трезвонят телефоны в их квартирах. Настя кинулась к себе.
– Настенька, ты еще не ушла? – В голосе отца сквозила тревога. – Сиди дома, никуда не выходи. В городе такое творится!
– Пап, мы с Наткой только вышли из дому и сразу шлепнулись. Двигаться совершенно невозможно. Нам Вадим помог, Никитин друг, иначе пришлось бы возвращаться в подъезд на четвереньках. А Никита еще утром в лицей ушел, но не дошел. Сейчас будем искать его.
– Немудрено, такого гололеда я не припомню. Ну, будем надеяться, что ничего страшного не случилось. А ты позвони в школу. Скажи, что не придешь, родители не пустили.
– Ладно, скажу. А как вы с мамой?
– Мы задержимся до вечера. Пообедаем в буфете. Синоптики обещают днем потепление, может, подтает. В крайнем случае, такси вызовем.
– Пап, если еще позвонишь, и меня не будет, не волнуйся, значит, я у Белоконевых. Господи, хоть бы с Никитой обошлось!
– В случае чего, звони мне, я у себя в кабинете.
Положив трубку, Настя пошла к подруге. Наталья с убитым видом сообщила, что родители уже все знают: им на работу позвонила классная руководительница Никиты. У них в лицее такое правило: если кто отсутствует на уроке, немедленно ставить в известность родителей.
Ничего себе строгости, подумала Настя. Вот бы и у нас так было, – а то наши прогульщики совсем обнаглели. Хотят, с литературы смываются, хотят – с английского. Знают, что им за это ничего не будет.
– Все, девочки, давайте звонить в милицию. Больше ничего не остается, – предложил Вадим.
– А, может, в «Скорую»? – робко спросила Настя. – Или по больницам?
При этих словах с трудом сдерживавшая себя Наташка, наконец, разревелась. И тут загремел телефон. Наталья схватила трубку.
– Это я! – услышала она голос своего братца. – Я в милиции. Еле упросил дать позвонить. Тут страшная авария, и всех свидетелей забрали. Но уже скоро отпустят, – я тогда в лицей.
– Марш домой! – закричала Наташка. – Никакого лицея! Мы тут умираем от страха. Я сейчас маме буду звонить, что ты нашелся. Вечно влипаешь во всякие истории. Свидетель какой выискался!
– Наталья, да ты что? Тут такой ужас! Грузовик занесло на остановку, а там толпа… Все, трубку отбирают. Ладно, еду домой – ждите.
