Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы
– Ну, скажи, – допытывалась она у Насти, – почему ты берешь эту формулу? Откуда ты знаешь, что она пригодится, ведь в условии ничего о радиусе не сказано?
– Но ведь для решения нужен объем цилиндра, иначе ты не найдешь его массу, – терпеливо объясняла Настя. – А без радиуса не найдешь площадь основания.
– А зачем нужен объем? – не понимала Ирочка. – О нем тоже ничего не говорится.
– Но, Ира, надо же знать главные формулы! – начинала раздражаться Настя. – Без этого ничего не решишь. Скажи, как найти массу через объем?
– Не знаю, – честно признавалась Ирочка.
– А как объем связать радиусом?
– Тоже не знаю.
– Вот видишь! Какие задачи, если ты не знаешь элементарных вещей? Наталья давно все это выучила, потому и решает лучше тебя.
– Да я не знаю, какие формулы надо учить, а какие не надо, – вздыхала Ирочка. – Вон их сколько, – разве все упомнишь? Ты бы выписала, какие надо, а я бы вызубрила. Я выучу быстро – у меня память хорошая.
– Я-то выпишу, мне нетрудно. Но их мало выучить, – надо решать, решать и решать. Попроси, чтобы тебе купили задачник Сканави с решениями, и сиди над ним каждый день, пока у тебя мозги не заработают. А пока возьми мой. Мы с Натальей все это уже прорешали – мы ведь вперед ушли.
– Какие вы умницы! – восхищалась Ирочка. – Я бы ни за что так не смогла. Даже не додумалась бы наперед решать! А чего вы так стараетесь?
– Надо.
– Секрет что ли? Ну ладно, не хотите, не говорите, а то я могу и проболтаться. Настя, можно я завтра приду? Хочешь, еще чего-нибудь принесу. Правда, мать не разрешает раздавать книги, но для тебя стащу.
– Не надо, у нас тоже много книг. Мама все время новые покупает. Это Чарскую она не могла достать. Приходи, когда хочешь.
– Давайте дружить втроем, – предложила Ирочка, прощаясь. – Будем вместе уроки делать и везде ходить. Вы мне так нравитесь! Я не подлизываюсь, правда, нравитесь, давно уже.
– А как же Саша?
– Ну, Саша… Саша – это другое. Да он не каждый день со мной встречается – раз в неделю всего. А остальное время я все больше одна.
– А где вы с ним… это? – полюбопытствовала Наташка. – У тебя или у него?
– Наталья, прекрати! – оборвала Настя подругу. – Совесть надо иметь.
– Да нет, ничего. Ей же интересно, я понимаю, – вздохнула Ирочка. – У меня. Мои же до вечера на работе.
– А его родители что – не работают?
– Нет, тоже на работе. Но к нему в любой момент могут припереться полезные ископаемые.
– Кто-кто?
– Дед с бабкой, Саша так их называет Они, хоть и старые, но такие въедливые: все им надо знать: куда да с кем. Правда, Сашу они обожают, – всегда притаскивают что-нибудь вкусненькое, и денег, сколько ни попросит, дают. Хотя он много не просит – пенсия у них маленькая.
– И вы это… каждый раз, когда встречаетесь?
– Наталья, прекрати! – Насте остро захотелось дать Наташке пинка.
– Ну что здесь такого, спросить нельзя? – заныла подруга. – Если тебе неинтересно, не слушай.
– Каждый раз, – призналась Ирочка. – Понимаете, если уж начали, назад не повернешь. Но вы с этим делом не спешите, не советую. Потому что потом совсем другое отношение.
– Что, хуже стал к тебе? После этого? Вот гад!
– Нет, не хуже. Но иначе, это точно.
– Как иначе?
– Ну, это – как тайна. Пока не знаешь, один интерес. А когда узнаешь, совсем другой. Иногда прибежит, давай-давай… и убежит. И все.
– Вот оно что! – Наташка помрачнела и задумалась.
– Нет, вы не думайте, он хороший. Просто… наверно, они все такие. Ну, я пойду, а то уже поздно.
Она ушла. Наталья, видя, что Настя не склонна обсуждать услышанное, тоже пошла к себе. А Настя включила настольную лампу и погрузилась в «Княжну Джаваху».
Она прочла ее довольно быстро. И даже удивилась, почему эта книга произвела на ее умненькую и начитанную маму такое сильное впечатление. Простенький сюжет, довольно слезливая история и никаких особенных литературных изысков. В общем, не Лев Толстой. Когда она поделилась этой мыслью с Галчонком, та сразу же согласилась:
– Понимаешь, этот роман я прочла еще лет в двенадцать. Тогда он меня, конечно, поразил. Он ведь резко отличался от всего, что нам рекомендовали: от книг Шолохова и романов Горького. Для меня это был какой-то новый мир. Теперь-то я понимаю, что эта книга не классика, но она мне все равно мила, – как память о детстве.
– Понимаю, – задумчиво отозвалась Настя. – Мам, а у нас есть «Сага о Форсайтах»? Ася Смирнова так восхищалась этим романом. Ты его читала?
– Конечно! Это такая книга… такая! Кусок души! Как я тебе завидую, что она у тебя впереди. Но я смогла ее одолеть где-то лет в двадцать. До этого столько о ней слышала, но как ни пыталась начать, – не могла. Не доходило. А когда созрела, взяла однажды в руки и уже не смогла оторваться, пока все четыре тома не проглотила. Однако боюсь, тебе еще рановато за нее браться, подрасти чуть-чуть.
– Ладно. Но она у нас есть?
– Да, должна стоять в книжном шкафу, где-то в заднем ряду на верхней полке. Там четыре тома. А сейчас прочти лучше «Мастера и Маргариту» Булгакова, очень советую. Эта книга в твоем духе.
– О, я ее давно проглотила.
– И как она тебе?
– Чудо! Местами наизусть помню. А герои – просто вижу живыми. Воланд – это восторг! Вот ведь сатана, а неотразим. Море обаяния! Действительно, без тени нет света – как он прав! А Мастер! А Бегемот! Ой, какой он гений – этот Булгаков. Но я читала, что он в жизни был не очень счастлив.
– Да, ему досталось. И за эту книгу тоже: сочли, что проповедует поповщину. Сам Шолохов его клеймил. Жил Булгаков трудно и рано умер, а сколько мог бы еще написать, – настоящий талант был. Но в России таланты во все времена редко доживали до старости. Вот и сейчас – если ты не имеешь связей и имени, да еще не столичный житель, на одном таланте далеко не уедешь. Бедность и неустроенность любой талант губят.
– Мам, завтра родительское собрание. Классная просила всех быть. Пойдешь?
– Не, не пойду. Что там делать? Опять слушать, как тебя хвалить будут? Мне уже неудобно: вечно Костю ругают, а Настю хвалят, будто не о чем больше говорить. «Поделитесь, как вам удалась такую умницу воспитать?» А как я тебя воспитывала? Да никак, – какая уродилась, такая и воспиталась. Вон, твоя Наталья – ее сколько ни воспитывай один ветер в голове.
