Дафна Клэр - Там, где растут подсолнухи
— Блайт… Блайт.
Он смотрел так… строго. Ее смех оборвался и затих, и, когда он взял ее за руку и вытолкнул на сухой песок, она пошла за ним. Все волшебство момента растаяло без следа.
Джас уронил ее руку, а она, вместо того чтобы выразить рвавшийся с губ протест, тихо поплелась за ним, пока они не перешли через холм, где сила ветра чувствовалась не так сильно и грохот волн уже не был таким оглушающим.
Не останавливаясь и даже не глядя на нее, он сказал:
— Я не хотел этого делать.
— Но мы оба — взрослые люди, — возразила Блайт. Он не мог ошибаться в том, как она ответила на его поцелуй.
— Ты не понимаешь! — Взгляд, который он поднял на нее, был полон ярости и досады. Он не останавливался, и ей приходилось бежать, чтобы не отстать от него. — Это была минутная слабость. Мне не следовало дотрагиваться до тебя.
— Я не в обиде.
— А следовало бы. — Он споткнулся в темноте о торчащий пучок травы и тихо выругался. — Или ты не прочь, чтобы тебя использовали?
— Использовали? — У нее перехватило дыхание. Она слишком быстро шла. Ей не показалось, что он не использует ее, наоборот, он нуждался в ней.
— У меня не было… я не занимался любовью с тех пор, как… В общем, очень долго, — выговорил он наконец. — И тут ты со своими сияющими глазами, розовыми губками и солнечной улыбкой. Твои длинные ноги с нежной кожей, смуглые колени и. ничего не скрывающие шорты… — Он глубоко вздохнул и потряс головой. — Этот твой вид плохо действовал на меня, но однажды ты надела джинсы в обтяжку и начала карабкаться на холм прямо передо мной… ничего себе зрелище.
— Я и понятия не имела… — Блайт уставилась на него, но он отвернулся.
— Конечно, я не выдержал. Для тебя это, уж конечно, не в первый раз, ты должна знать, как реагируют мужчины. Каждый бы сделал то же самое.
— Ну, а я не реагирую так на любого мужчину, — вспыхнула Блайт.
Он остановился в двух шагах от нее и ударил себя по лбу в отчаянии.
— Черт, Блайт, ты что, не понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать?
Она понимала, и это ранило ее в самое сердце. Она едва сдерживала дрожь и стояла прямо перед ним, упрямо глядя ему в глаза. Ее голос был глух, но тверд.
— Ты пытаешься сказать, что поцелуй ничего для тебя не значит. Ну что ж, хорошо. Я не просила тебя ни о чем. Ты абсолютно прав. Так… мы все еще друзья?
Она протянула ему руку, и после небольшой паузы он пожал ее.
— Да.
Джас не спешил отпускать ее руку, внимательно вглядываясь в ее лицо. Он слегка пожимал ее теплую ладонь, а Блайт осторожно улыбнулась, изо всех сил надеясь, что уже достаточно темно, чтобы он смог как следует разглядеть ее лицо, и тоже пожимала ему руку. Внезапно он отпустил ее, как будто обжегся, и отступил назад.
— Увидимся завтра, — бросил он на ходу, стремительно уходя прочь.
Стоя у окна, выходящего на море, Блайт не видела ничего, кроме тьмы, медленно сгущавшейся за окнами, да белесых пятен пены, носившейся по бушующему океану. Так она простояла довольно долго, и ее мысли были далеко от вида за окном. Что, если Джас сказал правду и все, что было, всего-навсего реакция на длительное воздержание и присутствие молодой привлекательной женщины?
Это вполне возможно. С тех пор как умерла его жена, ему наверняка недоставало близости с женщиной. Не чувствовал ли он себя виноватым, что его либидо отказалось умереть вместе с ней? И только ли сексуальное влечение он чувствовал по отношению к Блайт, когда держал ее сегодня в своих объятиях и целовал со всей так долго сдерживаемой страстью?
Она не верила в это. Всем своим сердцем она отказывалась в это поверить.
Ветер усилился. Дождь хлестал по плотно закрытым окнам. Блайт смыла с ног налипшие песчинки, почистила зубы и натянула длинную футболку, в которой обычно спала. Все это время с пляжа доносился гул разбивавшихся о берег волн. Она выключила генератор и позвонила своей матери, чтобы успокоить ее. Наконец Блайт легла в постель, немного беспокоясь о своих растениях. Но это не мешало ей наслаждаться уютом и надежностью своего дома, в то время как снаружи бесновалась непогода.
Блайт почти заснула, когда громкий скрежет, раздавшийся совсем рядом, заставил ее открыть глаза. Рухнуло дерево.
Задрожали стекла, ветер свистел вокруг дома и столба, поддерживающего провода, идущие от генератора. Что-то ударилось об окно спальни, заставив девушку подпрыгнуть от неожиданности. Она оделась и встала у окна, вглядываясь в темноту, царившую во дворе, но ничего не смогла разглядеть. Возможно, это просто ветка. Ей удалось рассмотреть согнутые силуэты деревьев на фоне призрачно-белесого от пены моря.
Она прошла через спальню и гостиную и чуть приоткрыла заднюю дверь, чтобы убедиться, все ли в порядке с теплицей. От ветра ее закрывала веранда, и Блайт всматривалась в размытые очертания холма сквозь плотную дымку тумана. На таком расстоянии она могла видеть лишь отдаленный, неверный свет. Неужели Джас еще не спит? Ледяной дождь и порывы ветра, носившего сорванные мокрые листья, вынудили ее поспешно укрыться внутри дома.
Какие-то непонятные звуки заставили ее замереть в недобром предчувствии. Дом начал дрожать, зазвенели стекла. Девушка услышала скрежет еще одного упавшего дерева, а потом раздался нарастающий скребущий шум, за которым последовал громкий звон, а за ним еще один.
Насторожившись, Блайт тихо вскрикнула, хотя рядом не было никого, кто мог бы ее услышать, и инстинктивно прижалась спиной к стене.
Еще минуту продолжался раздражающий скрежет и звон, а затем все стихло. Казалось, дождь забарабанил еще громче и еще ближе. Теперь уже и внутри дома.
Растерянная, она стояла и смотрела вокруг, пока не догадалась направить луч фонаря вверх. Струйки воды через пробоину в потолке капали на ряды сухих цветов, стекая на паркет. Несколько секунд она стояла в шоке и не могла понять, что же произошло. Наконец Блайт сообразила, что ветром сорвало часть крыши. Она подставила таз под одну из струек, и тут же ей пришлось использовать целую стопку горшков, чтобы справиться с новыми. Очевидно, это была заранее проигранная битва.
Она побежала в ванную, сорвала занавеску для душа, чтобы прикрыть гардероб своей бабушки, надеясь спасти полировку. Блайт пыталась найти еще кусок непромокаемой ткани и для буфета, когда ее прервал громкий стук в дверь. Голос Джаса звал ее.
Он не стал ждать, пока она подойдет к двери, а просто ввалился внутрь. Он казался большим и неповоротливым в непромокаемом плаще, его волосы блестели в неверном свете ее фонаря, лицо казалось бледным.
Джас тоже захватил с собой фонарь, и луч света исследовал ее прежде, чем он с беспокойством спросил:
