Джоан Пикарт - Музыка дождя
– Как мило с его стороны, тем более что ты носишь под сердцем его дитя. – Клер не удержалась от сарказма.
– Знаешь, Клер…
– Ну хорошо, постараюсь быть милой. Хотя ничего не могу с собой поделать. Этот человек не принес тебе ничего, кроме горя.
– Это не совсем верно, – тихо произнесла Эмили. – У меня сохранились и хорошие воспоминания о нашем браке.
– Их очень немного. Его почти не было рядом, так что их просто не может быть много. Ну хорошо, теперь он с тобой. И что же он хочет?
– Хочет?
– Да. Какова цель его приезда? Ты ведь развелась с ним, помнишь? И еще ты говорила, что он никогда не хотел детей. Тогда почему он приехал?
– Шеп очень хочет этого ребенка, Клер, и он хочет быть рядом со мной, когда девочка родится.
Эмили потерла занывшую поясницу. Она сидела на краю кровати, только что одевшись после беспокойной ночи.
– Он очень помог мне – готовил, убирался… даже вытирал пыль и пылесосил. Сейчас он уехал за продуктами. Мне казалось, что мы закупили их на целый месяц, но я успела забыть, как много ест Шеп.
– Эмили, дорогая, что еще ты успела забыть про Шепа? Да, он красив, обаятелен, сексуален, но ты выплакала по нему больше слез, чем их проливают другие женщины за всю свою жизнь. Что он готовит для вас двоих в будущем?
– Ничего. Мы вообще пока не обсуждали будущее. Не загадывали дальше рождения ребенка. Хотя мы говорили, Клер, мы очень много говорили. По-настоящему. Мы делились воспоминаниями детства, надеждами и мечтами, тревогами и неприятностями подросткового возраста. Мы спорили о книгах, фильмах, музыке и многом другом, хотя выяснилось, что во многом наши вкусы сходятся и спорить, собственно говоря, не о чем.
– Странно.
– Это не странно, Клер. Это именно то, что делают… что делают друзья. Лучшие друзья.
– Черт побери, Эмили, ты пугаешь меня. Я знаю, как важно для тебя, чтобы Шеп был твоим лучшим другом, а не только любовником. Так ты говоришь, что теперь между вами возникли именно эти дружеские отношения?
– Я… Клер, я не знаю, – сказала Эмили, все сильнее прижимая ладонь к ноющей пояснице. – Эта неделя была особенной, чудесной. – И не менее чудесными были поцелуи, которыми они время от времени обменивались с Шепом. – Ну ладно, признаюсь, у меня такое ощущение, что мы находимся вместе только до тех пор, пока родится ребенок.
– А что потом? Он снова улетит на Тимбукту? – В характере Клер было знать четкие ответы на все интересующие ее вопросы.
– Я не думаю об этом. Я просто не могу думать об этом сейчас, – жалобно сказала Эмили, которую начал утомлять этот разговор. – Он здесь, он будет рядом, когда родится ребенок, и я не позволяю своим мыслям заходить дальше. Я просто не выдержу сейчас большего. Я так устала. Малышка покончила с балетом и принялась за боулинг. Я сплю урывками и передвигаюсь с большим трудом.
– Бедняжка. Когда тебе снова к врачу?
– Завтра.
– Хорошо. А Мэрили познакомилась с Шепом?
– Да, мы обедали все вместе несколько дней назад. Она в восторге от Шепа.
– Еще бы. Она такая мягкосердечная. Не то что я. Я тверже железа. И я боюсь, что этот обаятельный дьявол снова заставит тебя плакать, когда отправится в одно из своих приключений. Не нравится мне все это.
– Клер…
– Хорошо. Я замолкаю. Пока замолкаю. Тебе и так не по себе и без моих нотаций. Позвоню лучше Мэрили, спрошу, можно ли мне побыть у нее, когда родится ребенок. Несмотря на то, что Темплтон занял мою комнату, я все равно приеду повидаться со своим крестником в ту самую минуту, когда Мэрили позвонит и скажет, что он уже появился на сцене.
– Она.
– Вот упрямая! Но я в любом случае приеду и буду стараться изо всех сил не задушить собственными руками Шепа Темплтона. Я не доверяю этому человеку, Эмили. Он уже разбил однажды твое сердце и может сделать это снова. Он – вечный бродяга. Таким мужчинам вообще не следует жениться. Ну, довольно, – спохватилась Клер. – Я ведь пообещала заткнуться. Кстати, твои последние эскизы были просто восхитительны. Обязательно дай мне знать, когда будешь готова снова приступить к работе. А сейчас отдыхай и думай только о том, что тебе предстоит дать жизнь младенцу. Мне жаль, если я расстроила тебя, наговорив гадостей о Шепе. Я просто очень беспокоюсь о тебе. Ты сейчас слишком уязвима, понимаешь ты это или нет? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Эмили, будь предельно осторожна.
– Да, хорошо, я поняла, – устало ответила Эмили.
– Я люблю тебя, дорогая. Скоро позвоню. Пока.
– Пока.
Эмили медленно положила трубку, затем распрямилась, надеясь облегчить таким образом все нарастающую боль в спине.
«Что ж, Клер напомнила мне о суровой реальности», – подумала она.
Эта неделя с Шепом была такой восхитительной. Он слишком суетился вокруг нее, но был при этом таким заботливым, внимательным, что у Эмили не поворачивался язык сказать ему, чтобы он немного успокоился. Это казалось невероятным, но за последнюю неделю она узнала о Шепе больше, чем за три года их брака.
Например, он оказался не очень силен в правописании, что было очень нетипично для журналиста. Эмили выяснила это во время игры в слова. Шеп признался, что редакторы дают его материалы секретарше поправить орфографию, прежде чем их становится возможно читать.
У Шепа была аллергия на кошек, но он давно мечтал завести бассетхаунда, которого хотел бы назвать Клэнси.
Он с трудом переносил галстуки, считал их изобретателя врагом мужчин номер один.
Он с удовольствием варил кашу из кукурузы, причем ждал, пока она станет вязкой, как болото, прежде чем снять кастрюлю с огня.
Шеп уважал работу отца в сенате, обожал свою мать, которая, конечно, – это нельзя было не признать, – отличалась снобизмом, но все же у нее было доброе сердце. И это было далеко не все, что она узнала о Шепе. Серьезные вещи, всякие пустяки, забавные мелочи – они делились друг с другом всем.
После стольких лет они стали наконец настоящими друзьями.
– Надолго ли? – прошептала Эмили в тишине комнаты. – Только пока не родится ребенок? А потом история повторится – Шеп соберет вещи и скроется за дверью?
Ее одолевали сомнения и страхи, чему способствовала и неутихающая боль в пояснице.
– О Боже! – со вздохом сказала она.
– Вот и я! – бодро воскликнул Шеп, заходя в комнату. – Уже разобрал все покупки. У меня есть нечто потрясающее.
Он присел рядом с Эмили на край кровати и обеспокоенно вгляделся в ее лицо. – Что-нибудь не так? Ты очень бледная. Почему ты держишься за спину?
Она опустила руки на колени и пожаловалась, что очень болит спина.
– Ты плохо спала?
– Да.
– Слушай, давай договоримся с доктором, чтобы он принял тебя сегодня, а не завтра, – встревожился Шеп. – Ты неважно выглядишь.
