Сандра Джоунс - Рождественская сказка
— Эми, нам нужно спешить, а от этого типа так легко не отвяжешься! — шепнул он ей на ухо и широко улыбнулся прямо в объектив.
— От какого типа? — не поняла Эмили.
— Я углядел одного знакомого репортера, — объяснил он. — В прошлом месяце имел с ним дело. На удивление наглый тип! Так что поаккуратнее с ним.
А тот уже подкатил к ним с микрофоном и сладенькой улыбочкой.
— Миссис Грин, признайтесь, вы удивлены?
Эмили вскинула бровь и изобразила легкую задумчивость.
— Скорее, изумлена. Впрочем, Стивен такой романтик! Он постоянно преподносит мне сюрпризы.
— Если не секрет, какие?
— Разумеется, приятные.
— Так я и думал! — хохотнул интервьюер. — И все-таки какие, например? Может, расскажете?
— Расскажу, — засмеялась она и послана пылкий взгляд Стивену, лихорадочно соображая, что бы такое наплести. — Вот эти серьги он подарил мне знаете как? Никогда не догадаетесь! Запрятал в коробку с моими любимыми шоколадными конфетами. Представляете? — Эмили повернулась к камере и, придерживая левую серьгу пальцем, вдохновенно продолжила свой экспромт: — Вообразите. Открываю коробку, достаю конфету, разворачиваю бумажку, а там... Хорошо еще, что зуб не сломала! — И она засмеялась.
Оператор расплылся в довольной улыбке, сбитый с толку репортер растерялся, а Стивен, воспользовавшись удобным моментом, повел Эмили к экипажу.
— Не волнуйся, дорогая, в случае чего подарю тебе железные зубы, — с трудом сдерживая смех, шепнул он и, галантно подхватив ее на руки, усадил в карету.
— Дорогой, а попрощаться с прессой? — спросила она со всей наивностью, какую сумела изобразить, и при этом одарила Стивена нежным взглядом, что было тут же зафиксировано камерой.
Стивен улыбнулся ей не менее сладко и пробормотал:
— Угомонись! Еще одно слово — и я лопну от смеха.
Он взобрался на кожаное сиденье рядом с Эмили, раздался свист хлыста, и экипаж тронулся. Внутри горели два светильника, на окнах колыхались шелковые занавеси, под ногами лежал ковер с длинным ворсом... Эмили казалось, будто карета летит по улицам под мерный цокот копыт.
Стивен достал из бара бутылку шампанского, фужеры, коробочку с канапе и поставил на откидной столик. Разлил вино и, подав фужер Эмили, поднял свой.
— За мечты! — Он улыбнулся, а в его глазах промелькнули отблески света.
— На этот раз не могу не присоединиться. Твой тост мне очень нравится. — Эмили отпила глоток, и по ее телу разлилось тепло. — А ты без сюрпризов жить не можешь, да?
— Не могу, — подтвердил Стивен, не сводя с нее восхищенных глаз. — Такая у нас традиция.
— У нас?
— Ну да, у нас в семье. Скоро сорок лет, как родители женаты, а отец до сих пор удивляет мать подобными подарками. Он по духу истинный рыцарь.
— А я-то думала, ты сам все придумал! — изобразив глубокое разочарование, заметила она.
Стивен проворно наполнил ее бокал, пока она не успела отказаться. Эмили не ела почти весь день, и шампанское ударило ей в голову. Зато согрело.
— Куда мне! — Он вздохнул. — У меня не такая богатая фантазия. Зато ты, Эми, меня поразила.
— Чем именно?
— Своим экспромтом по поводу серег в коробке с шоколадом. — Он покачал головой. — Знаешь, а ведь мой отец именно так преподнес матери обручальное кольцо?
— Правда? — И она засмеялась, обрадованная таким забавным совпадением. — Но ты придумал еще лучше — взял напрокат у Патриции. Кстати сказать, она не удивится, когда увидит их на мне?
— Нет. Патриция очень спокойно относится к побрякушкам. Считает излишним украшать себя. И вообще, не любит привлекать внимание к своей особе.
Эмили задумчиво кивнула.
— Ее можно понять.
Стивен отправил в рот канапе и, прожевав, возразил:
— А по-моему, она несколько перегибает. Как говорится, у каждого свой заскок.
— Не скажи. Раньше я бы тоже назвала это заскоком, но теперь я ее отлично понимаю. Проходу нет от репортеров и зевак. Разве это жизнь?
— Вот именно! Это и есть жизнь. Вернее, неотъемлемый атрибут жизни публичных людей. И тут уж ничего не поделаешь.
— Не спорю. Стивен, расскажи-ка мне лучше о вашей семейной рыцарской традиции. В следующем интервью непременно разовью эту тему. Это так забавно!
— Лучше не надо, — посерьезнел он. — И это не столь забавно, как может показаться на первый взгляд.
Эмили сделала глоток и тихо сказала:
— Ты прав. Что-то я не в меру развеселилась...
— Ну что ты! — Он расплылся в улыбке. — Я так рад, что сумел-таки тебя развеселить! Если честно, то я уже начал бояться, что ничто уже не вернет тебя к жизни.
Эмили вскинула брови.
— Если честно, то я не в восторге от того, что моя физиономия не сходит со страниц газет и экрана телевизора.
— Знаешь, Эми, именно этим ты меня и поразила, — сказал Стивен, снова наполняя фужеры.
— Поразила? - Она пожала плечами. - Я обыкновенная женщина. И хочу спокойно жить и работать.
— Нет, — возразил он. — Позволь с тобой не согласиться. Знаешь, какой я увидел тебя сегодня?
— Сегодня ты увидел результат трудов Либби плюс роскошный наряд, — усмехнулась она.
Однако Стивен шутить на эту тему не захотел. Поставив бутылку на место, он снова повернулся к Эмили, взял ее за запястье и сжал. Она потупилась: ей показалось, будто он хочет поделиться с ней своей жизненной силой. И Эмили непроизвольно придвинулась к нему.
Когда она подняла глаза, ее поразило выражение искренней заботы у него на лице.
— Сегодня вечером, впервые с тех пор, как я тебя встретил, — тихо сказал он, — я увидел в тебе ожидание радости. Раньше я тянул тебя силком, а ты нехотя поддавалась. А сегодня вечером — нравится тебе это или нет — ты наконец преодолела свою зависимость и согласилась с тем, что имеешь право наслаждаться жизнью. Эмили отвела глаза. За окнами в лиловых сумерках проплывал вечерний Лондон.
— Не понимаю, о чем ты, — не глядя на него, проговорила она. — Просто я выполняю условия нашего соглашения. И рада, что у меня неплохо получается. Патриция мне глубоко симпатична. — Она помолчала и, переведя дыхание, добавила: — Я же обещала вам помочь. И не вижу в этом особой доблести. Да тебе с восторгом поможет любая. Хотя бы Либби.
Стивен снова сжал ее руку.
— А мне не нужна любая. Мне нужна ты. Эмили, ты особенная. Прости, что говорю банальности, но у меня на самом деле нет слов. Ты... ты настоящая, понимаешь? — Он улыбнулся, словно радуясь, что наконец подобрал нужное слово. — Я с тобой всего неделю, но ощущаю себя другим человеком. Мне хорошо, как никогда.
Эмили слушала его, затаив дыхание, и обмирала. Она чувствовала, что он говорит от души, а страсть, горящая в его глазах, передалась ей. Слова Стивена повергли ее в смятение: она и ждала их, и боялась поверить. Ведь их говорил человек, который всегда играет. А с чего все началось?
