Ольга Дрёмова - Иллюзия любви. Ледяное сердце
— И много он выиграл? — Лидия осторожно коснулась губами горячего чая, но тут же отстранилась и взяла в руки ложечку.
— Вот этого я тебе сказать не могу, — развела руками Аля, — честно говоря, мне даже в голову не пришло расспрашивать об этом Борюсика, ну, выиграл — и выиграл. Главное — в другом. На следующий день твой Тополь позвонил мальчику чуть ли не спозаранку и предложил вечером снова пойти в игровой зал. Борька вроде сначала отнекивался, мол, некогда, но тот вцепился в своего нового знакомого мёртвой хваткой, пойдём, и всё тут.
— Они оба такие, что папочка, что сыночек. Два сапога пара, — желчно заметила Лидия. — Я не удивлюсь, если Семён вытащил твоего племяшку и на этот вечер, и на следующий, и вообще, пристал как банный лист к одному месту. Тополи, они ж до денег жаднючие, порода такая.
— Борьке эти автоматы как корове гарнитур с бриллиантами. — Альбина прищурила свои серо-зелёные глаза. — Не знаю, сколько раз Борюсику пришлось таскаться с твоим Тополем, но если учесть, что у мальчика есть голова на плечах, то, думаю, что недолго. Недели две назад Боречка опять ко мне заходил, спрашивал, не буду ли я против, если он со своими ребятками откроет в моём гараже автомастерскую, и рассказал, что у Семёна проблемы.
— Вот как? — Чайная ложечка в руках Лидии застыла на полпути.
— Боря рассказал, что игрушки уже вышли твоему Тополю боком, да ещё каки-и-им! — сладко протянула Альбина. — Недели полторы-две мальчики из игрового зала прикармливали нового клиента, давая ему по мелочи выиграть, а потом что-то где-то подкрутили, и Семён влип. Если бы у него была голова на плечах, он бы мигом сообразил, что дело пахнет палёным, и быстренько убрался бы восвояси, а этот дурашка принялся отыгрываться. Ты же знаешь, игрок — не тот, кто играет, а тот…
— Кто отыгрывается, — вместе с подругой проговорила Лидия.
— Точненько. — Альбина взяла в руки нож и принялась разрезать торт. — Сначала вроде он отыгрывался на свои. Придёт вечером, просадит всё, что в карманах есть, и домой. А как-то раз заявился в заведение с толстенной пачкой денег.
— Где же он их мог взять? — удивилась Лидия.
— Ясное дело, занял.
— У кого? — Глаза Лидии округлились.
— Вот уж этого я не знаю. — Альбина подцепила кусок торта и переложила его на блюдце подруги. — Пей, а то опять остынет. Где он взял денег, не знаю, но Боря сказал, что денег было много и что к утру он всё продул вчистую. А когда очухался, та-а-ак обозлился, что принялся хулиганить, ребятам пришлось его даже на улицу вывести, вот до чего распереживался.
— Значит, Семён снова в долгах как в шелках. Это хорошо. Пусть теперь ломает голову, как будет выкручиваться. — Загорская потёрла руки и довольно улыбнулась. — Вот они, детки-то: мать всю жизнь бьётся-бьётся, а они — что ни день, чего-нибудь новенькое да изобретут. Ни одно, так другое, никакого спокойствия от них, одна морока.
— Если бы он оказался просто в долгах… — Альбина интригующе замолчала.
— Что ты имеешь в виду?
— Твой Тополь, — растягивая удовольствие, снова выдержала паузу Альбина, — две недели назад снова заявился в клуб.
— Неужели пришёл отыгрываться? — Поражаясь детской наивности уже практически взрослого мужчины, Лидия широко раскрыла глаза.
Вместо ответа Аля неспешно кивнула.
— Это ж каким надо быть… Ой-й-й… — Задохнувшись от удивления, Загорская закатила глаза под потолок. — Значит, завяз по уши?
— Ещё глубже, — констатировала Кусочкина. — Теперь дело за малым, состыковать папенькины амбиции и нужды сыночка. Пусть Лёнька думает, что ты по-прежнему согласна прописать его у себя, соответственно позарившись на деньги, вырученные от продажи его однокомнатной квартирки. Ты его не разубеждай, пусть витает в облаках. Говори, мол, продадим твою жилплощадь, сделаем в квартирке приличный ремонт, поменяем машинку, ну, и всякое такое, сама знаешь, не мне тебя учить, как мужикам мозги запудривать.
— Это я сумею. — Карие глаза Лидии подернулись поволокой.
— Пусть твой Тополь мечтает, как он станет законным хозяином половины твоего имущества, а ты не мешай ему. — Альбина слизнула с ложечки крем и по-лисьи улыбнулась. — Пусть всё идёт своим чередом. Бог шельму метит, совсем скоро твой Лёнька будет кусать локти и клясть свою жадность на чём свет стоит, а пока пусть помечтает. Твоя задача — убедить его приватизировать свою квартирку, прописать туда Семёна, а потом перевести приватизацию на сына.
— И каким же образом, по-твоему, я должна внушить ему эту замечательную мысль? — Лидия с сомнением пожала плечами. — Он хоть и дурак, но не совсем же. Какой резон ему расставаться со своими квадратными метрами, пусть и формально?
— Чего уж проще? — Альбина отодвинула от себя чашку и бросила на подругу удивлённый взгляд. — Объясни мужику, что он не сможет участвовать в приватизации твоей двушки до тех пор, пока на нём будет числиться владение его однушкой.
— Думаешь, он клюнет? — Лидия задумалась.
— А чего ж нет, если от этого одни плюсы? Поскольку он уверен в своём сыночке на все сто, ему и в голову не придет, что он спустит деньги в тот же день, как станет официальным хозяином жилплощади. И потом, у вас же какая договорённость? Сначала он прописывается у тебя, потом вы приватизируете напополам твою двушечку, чтобы, в случае твоей кончины, — посмотрев на упитанную, розовощёкую подружку, лихо уминавшую приличный кусок торта, Альбина невольно хмыкнула, — площадь не отошла государству, и только после всего этого пойдёт разговор о продаже его квартиры. Если, конечно, пойдёт. Разве не так?
— В общем-то, да.
— И в частности тоже. А выйдет всё по-другому. Как только он переведёт квартиру на сына, а сам подаст свои документики на выписку, тот спустит всё отцовское богатство как пить дать, а уж я побеспокоюсь, чтобы Лёнины документики затерялись где-нибудь на стадии между выпиской и пропиской. А когда они найдутся, возвращаться ему уже будет некуда, а ты наотрез откажешься прописывать его к себе, потому что какой же тебе резон селить его на свою площадь, если обещанных денег от продажи однушки ты не получишь?
— А если он подаст в суд? — предположила Лидия. — Представляешь…
— И чего я должна представить? — Альбина наклонила голову к плечу. — У тебя приватизированная жилплощадь, ты — полная хозяйка: хочу — прописываю, хочу — нет. Пусть судится, а мы посмеёмся.
— А если его документы не затеряются?
— Как это не затеряются? А Клара Евгеньевна на что? Она же у тебя в ЖЭКе паспортисткой работает. Мы что, зря с ней каждый год в санаторий вместе по путёвке ездим?