Барбара Делински - Если сердце верит
Потрясенная, Лили снова уставилась в газету.
«После этого Блейк редко наведывалась в Лейк-Генри. Источники, пожелавшие остаться неизвестными, сообщают, что она весьма далека от матери и своей сестры Роуз. Вторая сестра, Поппи, отказалась комментировать свой недавний телефонный разговор с Лили Блейк».
— Откуда им известно, что я говорила с Поппи? — возмутилась Лили и тут же вспомнила: — Ах, так вот что это был за щелчок! Кто-то прослушивал нас!
— Неудивительно, — заметила Элизабет. — Они сделают все, чтобы не дать скандалу утихнуть.
Лили уже поняла это.
— Но судья засекретил дело! Как они узнали о нем?
— Взятка.
— Какая гадость!
— То, что я пришла сказать тебе, — тоже гадость. — Элизабет смутилась. — Придется отказаться от твоих услуг на приеме Кэгана.
Лили ошеломленно посмотрела на нее.
— Приказ руководителя рекламной кампании. — Элизабет указала на газету: — Он позвонил мне, когда увидел это. Слишком громкий скандал. Твое появление там отвлекло бы внимание от кандидата.
— Со мной просто не хотят связываться.
— Не принимай все на свой счет. Это обычная тактика. Любой неосмотрительный контакт может уничтожить кандидата.
— Но я не какой-то там неосмотрительный контакт! Тот портрет, что они нарисовали, — вранье!
— К сожалению, теперь это уже не важно, понимаешь? Факт остается фактом: первые полосы газет штата пестрят твоими фотографиями. Если ты станешь играть на приеме, это погубит Кэгана. Прости, Лили. — Элизабет направилась к двери, но тут зазвонил телефон. — Не отвечай, — посоветовала она, выходя, — и не включай больше Джастина Барра.
Элизабет не знала, насколько актуальны предостережения подруги, поскольку уже не слышала того, что прозвучало из автоответчика:
— Лили! Вы дома, Лили? Это Джастин Барр, мы в прямом эфире. Мои слушатели хотят, чтобы вы изложили свою версию…
Собрав сумку, она вышла с заднего хода и помчалась сквозь поджидавшую ее толпу.
Майкл Эдди стоял возле двери школы. Впустив Лили, он поднял руку, как бы останавливая натиск прессы, потом посмотрел на вошедшую и сказал:
— В мой кабинет, пожалуйста.
Лили последовала за директором. Он не предложил ей сесть.
— Мне звонят родители и попечители, — раздраженно заявил Майкл. — Они хотят знать, почему мы доверили обучение детей человеку с криминальным прошлым. Я отвечал, что мы ничего не знали. Теперь я хочу услышать от вас, почему мы ничего не знали.
— У меня нет криминального прошлого. Обвинения были сняты, а дело засекречено. Мне обещали, что больше никто не вспомнит о случившемся.
— Кто вам это обещал?
— Мой адвокат. Судья. Все ведь выяснилось.
— А вам не приходило в голову, что родители наших учеников могут иметь иное мнение?
— О чем тут можно иметь мнение? Я сказала правду. Меня никогда и ни в чем не обвиняли.
— Тогда почему дело засекречено? Вы здесь учите детей, Лили. Вы обязаны были поставить нас в известность.
Лили смотрела на директора, не зная, что ответить.
— Я нанял вас, — вздохнул он, — и руковожу этой школой. Теперь я меж двух огней. Этот проклятый Джастин Барр сделал из нас дураков. Он раздражает тех, кого мы ежегодно уговариваем дать пожертвования. — Плечи Майкла поникли. — Я не стану увольнять вас, поскольку вы хорошо работали. Но прошу вас взять отпуск без сохранения содержания.
— И надолго?
— Не знаю.
— Пока все не утихнет? Пока люди не забудут?
— Ну, это случится не сразу.
— Значит, бессрочный отпуск? — Ситуация казалась Лили совершенно абсурдной.
— Скажем иначе: на неопределенный срок. До тех пор, пока вы не найдете себе другое место.
Лили вперила в него злой взгляд. Теперь ей нечего терять. Он играет словами, но, по сути дела, уволил ее. Она пыталась посмотреть на ситуацию с его точки зрения. Но видела перед собой лишь трусливого человека, не способного отстоять того, в кого он верит.
Впрочем, Майкл не верил в нее.
На ступеньках Лили увидела репортеров. Оживившись, они бросились ей навстречу.
— Почему вы так быстро ушли?
— Как отнеслась к этим фактам Винчестерская школа?
— Вас вызывали на попечительский совет?
— Скажите, может, вы не хотите е нами разговаривать из-за вашего заикания?
— Правда, что в Нью-Хэмпшире речь шла о крупной краже?
— Вы с вашим сообщником занимались сексом?
Лили с омерзением взглянула на того, кто задал последний вопрос, думая, из какой же дыры выполз этот гад.
— Это отвратительно, — бросила она и быстро прошла мимо, но тут поблизости прозвучал знакомый голос:
— Вы уже подумали, как извиниться перед родителями учеников? Ведь они обмануты.
Увидев лысого Пола Риццо, Лили метнула на него разъяренный взгляд:
— Вы-то откуда знаете?
Я брал у них интервью. Они платят бешеные деньги за обучение своих детишек и полагают, что не пристало человеку с вашим прошлым преподавать в таком заведении. Не прокомментируете ли это?
Лили молча помотала головой. Да, эти люди платили немало, но в том, что касалось уровня образования, она обеспечивала самый высокий. К тому же ей отнюдь не переплачивали. При весьма невысоком жалованье Лили честно отрабатывала положенные часы. Так что у родителей нет морального права выражать недовольство.
Зная это, они должны были проявить терпимость. То же самое относится и к Майклу, и к пресловутому попечительскому совету.
И потом, все эти обвинения совершенно бездоказательны. А что же презумпция невиновности?
Войдя в свой подъезд, Лили едва не прищемила дверью нос противному Полу Риццо, который всю дорогу дышал ей в затылок. Пройдя к лифту, она нажала кнопку вызова, однако кабина поднималась на последний этаж.
Кроме Тони Кона, там жили еще пять семей, но по закону подлости именно он должен был сейчас спуститься вниз. Лили приготовилась к встрече.
Увидев ее, он попятился от неожиданности.
— Вы понимаете, что все это оскорбительно? — спросил Тони таким тоном, какого Лили никогда еще не слышала. — Я поселился тут, считая, что нашел престижное место. Теперь придется забыть об этом.
— Я их сюда не звала.
— Но именно из-за вас они здесь. Звонили даже мне. «Пост», «Ситисайд», мои друзья — все хотят узнать что-нибудь о вас. — Опередив Лили, Тони нажал кнопку гаража. Ей оставалось только спуститься вместе с ним.
Лили забилась в угол кабины, скрестила руки на груди и с удивлением подумала, что она нашла в этом человеке. Теперь, когда Тони хмурился, он не казался привлекательным.
