Шэрон Кендрик - Мщение или любовь
Роми ощущала странное спокойствие. Она все еще жива. Все еще дышит. Он явно ее ненавидел, он оскорблял ее, и она позволила ему выплеснуть на нее все это. Как бы очистить загноившуюся рану. Такие вещи наносят самый большой вред, если остаются невысказанными. И наверняка, если и дальше он будет показывать, как сильно ее презирает, остатки ее чувства к нему умрут, потому что не может же она сохнуть по человеку, который считает ее последней дрянью? Несмотря на то что ничего не съела, она машинально коснулась уголков рта тяжелой салфеткой из камчатного полотна и улыбнулась ему своей самой профессиональной улыбкой.
— Уже поздно, Доминик… — Хорошо, Роми, сказала она себе. Браво! Точно рассчитанная смесь извинения и сожаления, какую она выдала бы и любому другому клиенту, если бы вечер подходил к концу. — Кажется, мне пора идти. Она видела, что он хмурится. Наверное, рассчитывал на небольшую истерику, подумала она с чувством торжества. Роми придала своему лицу безмятежное выражение. — По-моему, будет лучше всего, если вы составите и пришлете мне список ваших гостей с указанием того, что им нравится и что не нравится, если это известно. Любые сведения, которые могут мне пригодиться. — Она встала и приготовилась эффектно удалиться. — Я оплачу счет, когда буду выходить.
— Не беспокойтесь. Я расплатился авансом, когда пришел.
— Вы не должны были этого делать, — возразила она.
— Ну почему же? Ведь это действительно была чисто деловая встреча. Его глаза сверкнули. — Не правда ли?
— Во всяком случае, увеселительной ее никак не назовешь! — резко бросила Роми в ответ.
Он мило улыбнулся.
— Так что видите, Роми, не было абсолютно никакой необходимости экономить и есть только спагетти. Вы могли бы заказать самое дорогое блюдо в меню — я бы и глазом не моргнул!
В ней начало закипать бешенство. Вот как? Теперь он обвиняет ее в скупости? У Роми чесались руки вылить остатки бардолино ему на голову или осыпать крошками из хлебницы эти густые, черные, как эбонит, волосы.
— Могу вас уверить, что мой выбор был продиктован не соображениями экономии! — заявила она. — Дело в том, что в процессе работы мне приходится есть так много деликатесов, что я всегда выбираю что-нибудь незамысловатое, как только мне представляется такая возможность.
— Значит, в душе вы совсем простая девушка? — насмешливо спросил он.
— Да. И мне просто до смерти хочется оказаться подальше от вас!
— А дома?.. — пробормотал он. — Может быть, лучший во всем Лондоне специалист по развлечениям частенько устраивает у себя уютные ужины на двоих при свечах?
Вот уж совсем ни к чему представлять дело так, будто она содержит бордель!
— Мне очень жаль разочаровывать вас, Доминик, — сухо сказала она ему, — но я постоянно живу на готовых салатах и шоколадном муссе, съедаемых на бегу. Я слишком занятой человек для ужинов при свечах.
Он усмехнулся с откровенным недоверием.
— Исключая сегодняшний вечер, разумеется. И все же вы к еде почти не прикоснулись, — заметил он, взглянув на ее тарелку.
— Не прикоснулась. — Роми преувеличенно тяжело вздохнула. — К сожалению, у меня не было аппетита. Но это и неудивительно.
— Вот как?
Она холодно улыбнулась.
— Видите ли, Доминик, я получаю удовольствие от еды только тогда, когда у меня интересный сотрапезник. А скука отбивает у меня аппетит.
Он тоже поднялся, так что сейчас возвышался над ней — само воплощение мужской силы, будившей в глубине ее тела какой-то мощный отклик. И она, похоже, ничегошеньки не могла с этим поделать!
— Интересный сотрапезник, говорите? — промурлыкал он. — Ну, это очень легко устроить. Поедем отсюда ко мне, Роми, и я покажу вам, что интереснее меня просто не бывает…
И хотя у нее на языке вертелся миллион остроумных ответов, Роми выбрала выход из положения, обычный для трусов. Она обратилась в бегство.
* * *Еогда Роми вошла к себе в квартиру, часы показывали двадцать минут первого и звонил телефон. Снимая трубку, она уже знала, кто это.
— Роми?
Она не ошиблась. Больше ни у кого из ее знакомых не было такого звучного и такого возбуждающего голоса.
— Да, Доминик, — отозвалась она. — Вы как-то уж очень торопливо ушли, Роми.
— Мягко говоря… — саркастически заметила она.
Он засмеялся.
— Некоторые могли бы усмотреть за вашим жестом желание расторгнуть договор.
— Могли бы, — сухо согласилась она. — А вы собираетесь это сделать? Нет. — Она ответила так обдуманно, потому что знала: если сейчас отступить, то проблема с Домиником Дэшвудом так и останется нерешенной до конца ее жизни. Может, Стефани права? Если она, Роми, не вытравит из себя его раз и навсегда, то рискует провести всю оставшуюся жизнь в одиночестве. А кто в здравом уме пожелает себе такого?
— Но сначала мне нужно согласовать с вами несколько вопросов.
— А вы здорово торгуетесь, хотя это я нанимаю вас, а не наоборот, сухо заметил он.
— В подобном случае не может быть абсолютно жестких отношений, Доминик, — едко возразила она. — Если я что-то устраиваю у вас дома, то нам придется более гибко подходить к тем ролям, которые предстоит играть каждому из нас.
— О, вот как? Это уже интересно, — пробормотал он.
Роми услышала изменившийся тон его голоса и моментально отреагировала, покрывшись гусиной кожей. Просто невероятно, как легко твое тело предает тебя, подумала она, когда знакомое щекочущее возбуждение заставило ее соски съежиться и затвердеть. Она буквально слабела от одного звука его голоса!
— Помимо суммы, которой я смогу располагать, и списка гостей, о чем я уже говорила, мне необходимо знать… — Она запнулась, решив, что он вполне может истолковать вопрос не в том смысле…
— Что вам необходимо знать, Роми? — насмешливо переспросил он. Она осторожно подбирала слова.
— Будет ли среди гостей… женщина?
— Женщина? Ну разумеется! — В его ответе звучала скрытая издевка. — Там будет целых пять женщин, вообще-то.
Если бы Роми была тигрицей, она бы зарычала.
— Вы намеренно все так переворачиваете!
— Возможно, это из-за того, что вопрос очень уж неопределенный. Так что сформулируйте его снова и скажите, что вы действительно хотите узнать.
Она, собравшись, с трудом выдавила из себя:
— Ваша приятельница там будет?
После многозначительной паузы он ответил:
— Нет. Приятельницы не будет. — И добавил: — Ваш вопрос продиктован какой-то особой причиной?
Роми сосчитала до десяти.
— Ваша сексуальная жизнь нисколько меня не заботит, Доминик, высокомерно сказала ему она. — Просто я на практике убедилась в том, что женщин, у которых роман с хозяином дома, всегда несколько смущает присутствие профессионалки, уверенно берущей на себя функции хозяйки дома. Они видят в этом как бы ущемление их собственной роли.
