Энн Мэтер - Опасная рапсодия

– Я не имею права судить, – сказала она мягко. – Но я надеюсь, что теперь мы сможем дружить.

– Конечно, – тепло улыбнулась Луиза. – Я вдруг поняла, что ты мне симпатична, Эмма.

После того дня, когда Деймон взял с собой Аннабель на прогулку по морю, жизнь вошла в прежнюю колею. Деймон проводил основную часть времени в кабинете, на яхте с Полем или на Санта-Катарине. Аннабель видела его почти каждый вечер перед тем как лечь спать, но Эмма думала, что Деймону следовало бы проводить больше времени с дочерью. Хотя Аннабель не говорила об этом, Эмма чувствовала, что она была разочарована, что ее отец не проявил больше интереса к ее урокам плавания, и даже ни разу не поплавал с ней в бассейне.

На пятый вечер Эмма решила поговорить с Деймоном, пока не было еще слишком поздно. Она немного поколебалась, не зная, как он отнесется к ее вмешательству. Она не имела представления, сколько он еще собирался оставаться дома. К тому же она хотела поговорить с ним еще о физическом состоянии девочки.

Когда после обеда Деймон, как обычно, удалился в кабинет, Эмма подошла к двери в его кабинет и постучала. Через мгновенье из-за двери послышалось:

– Да?

Она открыла дверь и вошла, плотно закрыв ее за собой. Деймон сидел за столом, изучая какие-то бумаги. Он был удивлен, увидев ее. Отодвинув в сторону кучу бумаг, он откинулся в кресле.

– Ну, ну, – насмешливо произнес он. – Чем могу служить?

Эмма сцепила пальцы рук, ища слова для начала разговора с ним.

– Это касается Аннабель, – сказала она наконец. – Я думаю, что вы уделяете ей мало внимания.

Деймон резко выпрямился.

– В самом деле? Значит ты хочешь высказать авторитетное мнение по поводу недостатков моего поведения?

Эмма вздохнула.

– Но это правда. Вы провели с ней всего один день из пяти. Она ничего не говорит, но я вижу по ее лицу, она думает, что вы не любите ее.

Деймон сердито встал.

– Мисс Хардинг, – сказал он с сарказмом в голосе, – вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. Спокойной ночи!

Эмма, не отрываясь, смотрела на него. Она почувствовала, как в ней растет гнев.

– Неужели вам все равно, в какой атмосфере растет ваш ребенок, хватает ли ему любви и привязанности? – с отчаянием воскликнула она. – Вам более дорого общество вашего кузена и друзей, чем слепого ребенка?

Ее резкие слова задели его – он слегка побледнел.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – взбешенно крикнул он. – Аннабель не нуждается во мне, пока у нее есть Луиза Мередит, Тэнси, и, наконец, ты.

– Это смешно! Конечно, она нуждается в тебе. Ты ее отец! – Эмма почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, до того расстроенной она себя чувствовала.

Деймон обошел стол, и его железные пальцы впились ей в плечо. Его глаза метали молнии, в их черной глубине полыхало пламя. Еще раньше он снял галстук. В расстегнутом вороте рубашки виднелись черные волосы, которые покрывали его широкую грудь. Он изощрялся в саркастических выражениях, смысл которых сводился к тому, что она не имеет ни малейшего представления вообще о человеческих потребностях, а Эмма чувствовала предательскую слабость от его близости.

Она безуспешно попыталась освободиться из этих тисков, но он был несоизмеримо сильнее ее, и ее попытки вызвали только его насмешливую улыбку. Он замолчал, и теперь в его глазах горело пламя совсем другого рода. Сила его взгляда заставила ее вспыхнуть, она перестала сопротивляться и, не отводя глаз, смотрела на него.

Он медленно притянул ее к себе, вплотную к своему сильному мускулистому телу, и его руки угрожающе обхватили ее шею. Но затем у него вырвалось что-то вроде стона и, подняв ее лицо, он с несдерживаемой больше страстью прижался к ее губам. С нечеловеческим усилием, Эмма заставила себя не ответить на его поцелуй, но по его учащенному дыханию она знала, что он с трудом сдерживает себя. Она ожидала, что он с отвращением оттолкнет ее, но она не приняла во внимание его настойчивость. Вместо этого он продолжил свой поцелуй, возбуждая ее против воли сладостной пыткой, лаская ее плечи и спину. Губы Эммы непроизвольно раскрылись, и она уже больше не знала, что делает. Неожиданно она почувствовала, как он грубо и яростно оттолкнул ее. Она едва удержалась на ногах, ухватившись за ручку кресла.

Эмма всхлипнула и уставилась на него, видя в его глазах неприкрытую ненависть. Его поцелуи были унизительны и постыдны для нее, но она не могла скрыть своих чувств.

Деймон яростно провел рукой по волосам. Его губы скривились в ироничной усмешке.

– Благодарю, – сказал он цинично. – Ты доставила мне удовлетворение. Хотя ты и отрицаешь это, но ты совсем не так равнодушна ко мне, как тебе хотелось бы меня убедить. Меня трудно обмануть.

Эмма поправила волосы дрожащей рукой. Ее трясло.

– Ты подлец! – воскликнула она, отворачиваясь от него.

– Ну, конечно же, нет, – заметил он насмешливо. – Просто человек. Неужели ты действительно воображаешь, что я мог бы уважать тебя после всего, что ты сделала? Меня позабавило, что я смог снять с тебя эту трогательную маску, которую окружающие принимают за твою истинную сущность.

Руки Эммы непроизвольно сжались.

– Могу я уйти?

– Из этой комнаты – да. Но не с Санта-Доминики. Тебе за многое еще нужно ответить.

Сдерживая рыдания, Эмма рванула дверь и, выскочив из кабинета, бросилась по лестнице наверх в свою комнату. Ей было все равно, что о ней подумают. Ей только хотелось спрятаться от его колкостей и едких замечаний, а главное – от прикосновений его рук.

Глава ВОСЬМАЯ

Была только половина седьмого, когда Деймон проснулся на следующее утро. Он испытывал какое-то смутное беспокойство, и ему не хотелось разбираться в причинах этого чувства. Не торопясь, он выскользнул из постели и, набросив темно-синий шелковый халат, подошел к балконной двери. Несмотря на ранний час, солнце уже поднялось высоко, и Деймон глубоко вдохнул чистый, свежий воздух. С балкона были видны голубые воды бухты, где на якоре тихо качалась на волнах «Аннабелла», чьи стройные линии и блестящий краской корпус так и приглашали прокатиться.

Деймон вернулся в комнату и вытащил из портсигара, лежащего на столе, сигарету. Закурив, он снова вернулся на балкон. Из домов местных жителей доносились звонкие детские голоса, звуки приготовления пищи. Как просто было их существование, подумал он. Мысли его непроизвольно вернулись к разговору с Эммой, к тому, что она сказала об Аннабель.

Вечером он не придал ее словам серьезного значения, но сейчас, глядя на манящий силуэт яхты, так и приглашавший отправиться в плавание, он подумал виновато, что, возможно, он действительно избегал Аннабель из-за воспоминаний, которые накатывались на него, когда он видел ее. Легко было убедить себя, что ребенок был окружен вниманием в достаточной мере – заботами гувернантки, Тэнси, а теперь еще и Эммы, но, возможно, она втайне жаждала его внимания.