Галина Артемьева - Сто тысяч заповедей хаоса
Я уже знала его любовь к мелким деталям. Он что-то хотел сказать, размещая фотку чужой девушки. Может, что мне не стоит надеяться на его ответные чувства? Может, что нас, девушек, много и он вправе восхищаться красотой всех красавиц? Я не знала, что думать. И у него нашла в себе силы не спрашивать. Мы бодро прошутили весь тот вечер. Как мне было худо – не передать. Но проехали и это.
И все же… Я поняла, что мне надо как-то избавляться от боли. Я слишком стала привыкать к страданию. Это меня очень меняло. Я привыкла превозмогать, молчать о своей боли, думать о его чувствах и заглушать свои. Я словно стирала ластиком самые яркие черты собственной личности. Становилась серой мышкой. Серая любящая мышка, согласная на то, что ее рано или поздно сожрет любимый ею кот.
В целом все это длилось около трех лет. Сердце уже не радовалось. Иногда я могла заставить себя не включать комп вечерами. Иногда специально уезжала, уходила, пропуская наши с ним сеансы общения в Сети. Наконец я решила, что обязана – перед самой собой – закончить эти бессмысленные страдания. Если бы мы встречались просто так, без любви с моей стороны, время от времени – ради взаимного удовольствия, это, может быть, и было бы вполне приятным союзом. Но я любила. И была абсолютно беспомощна.
Я знала, что должна все это оборвать, отрезать напрочь. А как?
Ну очень просто: уволиться с работы, прекратить общение в Сети. И прождать какое-то время. Потому что время – лучший лекарь. Тем более что радости сердечной уже не оставалось. Был лишь страх потери. Я боялась потерять то, чего не имела. Но боялась ужасно.
Вот я и пошла навстречу этому страху.
И вся любовь.
Теперь я пыталась распробовать на вкус настоящее одиночество.
16. Москва моя
В Москву я въехала как царица: без пробок. Повезло. Время правильно рассчитала. К тому же летом все на дачах, в отпусках. Вечером, правда, назад добираться придется со скоростью пешехода, но тут уж ничего не поделаешь – раз в месяц выпадает мне такой хлопотный день.
Забежала домой, получила деньги за квартиру, поехала отдавать Максу свою часть за Егорку. Макс сам перечисляет сыну деньги на карточку, я лишь отдаю, сколько договорились.
Мы встречаемся раз в месяц. Теперь, когда сын вырос, между нами ничего общего и не осталось. Только взрослый наш ребенок, который далеко-далеко. Макс уже чужой муж. Он и внешне изменился: прическа другая, духи другие, рубашки. Мы особо не разговариваем – у него своя жизнь, у меня своя.
– Вот, возьми, моя доля.
– Спасибо, – вздыхает Макс. – Мне, знаешь, неудобно у тебя брать, но…
– Все удобно. Выглядишь шикарно.
– И ты тоже. Загорела.
– Ну да. Загораю там, в Юлькином поместье.
– Не скучно тебе?
Так я сейчас и скажу – обскучалась, мол, одна. Ты женился, соколик, а я обскучалась.
– Нет. Не скучно. Отдыхаю. В себя прихожу. Перетрудилась я, видно.
– Правильно. Когда-то надо и отдохнуть.
Макс что-то еще хотел сказать, но тут у меня заверещал телефон, я увидела, что звонят из турагентства, мне же визу надо сегодня забрать. Я сделала знак рукой – подожди секундочку, сейчас на звонок отвечу.
– Аллё! – сказала я радостно.
Я даже не сразу поняла, про что мне сейчас сказали.
– Что? Что? Повторите! Но этого не может быть! Почему? Но почему? Я ничего не понимаю…
На последних словах я уже рыдала в трубку, не сдерживаясь.
– Что? Что там? – допытывался Макс.
– Мне визу не дали! В Англию. Отказали.
– Почему?
– Они не объясняют. Вернули паспорт, сказали, если хочу, могу обжаловать. Эти, из агентства, думают, потому, что я незамужняя.
Я ревела и никак не могла остановиться. Да я и не пыталась. Я так мечтала поехать к Егорке. Увидеться с ним, наговориться. Мы уже спланировали, куда вместе сходим… Ах! Этого не может быть!
– Этого не может быть! – бормотал Макс. – Как же так? А что в агентстве говорят?
– Говорят, что паспорт можно забрать в любой день с десяти до пяти. И что деньги за визу не возвращают.
– Это да. Это да. Мы с Иришкой только ведь летали к Егорке. И нам визы выдали, без проблем.
– Какое мне дело, что вы летали? Вам выдали, а мне не выдали! И что теперь делать? Вы летали к Егору, и ты мне ничего не сказал?
– Это быстро решилось. У Иры неделя образовалась свободная, ну мы и решили…
– Но ты же мог меня спросить, что ему передать! Он же книги просил, он свитер просил, фуфайку…
– Так ты же сама должна была ехать! Кто ж мог подумать?!
Да! Макс, конечно, ни в чем не виноват. Он-то давно знал, что я летом собираюсь к сыну. И зачем Максу мне докладывать, куда он собрался полететь с женой? Все справедливо, никто ни в чем не виноват.
– Видишь! У них демократия! У них – права человека! И им с их правами насрать на то, что мать, ничего у них не прося, просто хотела с сыном повидаться, который им платит деньги за обучение!
– Всем на все насрать, – согласился Макс. – Это факт. Давай думать, как быть. Писать жалобу бесполезно. То есть – написать можно. Но время уйдет. Может, они передумают через полгода. Но ты же соскучилась. Тебе надо сейчас. Давай подумаем. Давай Егорка прилетит в какую-нибудь страну поблизости. И ты туда полетишь. И вы прекрасно встретитесь. А?
– Во все страны нужны визы. А на визы нужны деньги и время. Те деньги, что я внесла, мне уже не вернут. Мне просто не на что будет ехать. И все.
– Подожди. Давай лучше думать, где вам встретиться.
Что мне было ответить? «Я подумаю об этом завтра»? И беззаботно отправиться выпить чашечку кофе? Увы… Надо было думать сейчас. Тут. При Максе, в котором меня теперь раздражало все: и новая прическа, и новый запах, и цвет рубашки.
– Хорошо, давай думать, – сказала я, вытягивая из пачки сигарету.
Я старалась в последнее время поменьше курить, но тут уж – извините.
– Может, в кафе зайдем? Кофе, водичку возьмем?
– Нет у меня на кафе ни денег, ни времени.
– Я тебя угощу, Майка, – улыбнулся Макс.
– И у тебя лишних денег нет, – отказалась я.
– На кофе найду.
– Обойдемся. Давай обсудим все тут. Можем у меня в машине посидеть, если ноги устали.
– Ну, давай в машине.
Макс покорно забрался в мою машинку, уселся на место рядом с водительским и предложил лететь в Черногорию, Турцию или даже в Бразилию, Перу, Боливию, потому что в эти страны виза не нужна.
– В Черногорию можно. Там вроде недорого, – согласилась я.
– У меня там у друга квартира на море. Он предлагал на пару недель. Тебе только самолет оплатить.
– Ага. За себя и за сына. И есть там что-то надо.
– На сына я дам.
– То ты сам сказал, что с деньгами туго, то дашь на сына… Не надо меня жалеть. Я обойдусь.
– Я просто хочу решить вопрос. И мы его решим. Егор скучает. Ты тоже. Вам же надо увидеться?
