Дана Хадсон - Нечаянный обман

Подозвав стоявшего у входа охранника, Нэд сунул ему в руку сотенную бумажку и попросил отогнать машину на подземную стоянку отеля. Быстрым деловым шагом прошел мимо портье, не успевшего даже сообразить, в чем дело, и, не ожидая лифта, огромными прыжками взбежал на десятый этаж.

Как он и надеялся, Маргарет еще только подходила к своей двери. Пользуясь тем, что мягкие ковры приглушали звук шагов, дождался, когда она откроет дверь и нахально вошел следом, заставив ее вскрикнуть от неожиданности.

– Какого лешего вы делаете в моем номере?

Торвальд не счел нужным отвечать на эту явную нелепость. Развернув ее лицом к себе, принялся целовать с яростным напором. Маргарет хотела закричать, стукнуть его коленом в пах, в общем, проделать все то, что должна делать подвергшаяся нападению женщина, и не смогла. Тело предательски плавилось под опытными руками, заставляя ее постанывать от вожделения. Это было так непривычно и странно, что она несколько раз думала – «кто это стонет?», не узнавая собственный голос.

Но вот Торвальд оторвался от ее губ и, тяжело дыша, глухо спросил:

– Где тут спальня?

И наваждение враз исчезло, оставив после себя звон в ушах и тянущую боль во всем теле.

Резко сделав шаг назад, Маргарет зло спросила:

– Что, с официанткой можно не церемониться? Без проблем покувыркаться и разбежаться?

Разгоряченный и плохо соображающий Нэд прохрипел:

– Чего ты ерепенишься? – И снова потянулся к ней, желая добиться своего.

От обиды у Маргарет закапали из глаз невольные слезы. Неужели она достойна только скотского кувыркания в постели? Ни уважения, ни признания в любви, ни ласковых слов? Ничего из того, что говорят любимым, уважаемым женщинам? Нэд снова принялся с пылом целовать ее, но, не получив ответа, оторвался и посмотрел в лицо. Увидев на ее глазах слезы, с трудом оторвал от нее руки и с силой несколько раз сжал и разжал кулаки.

– Ты не хочешь? – он явно не верил своим глазам. – Но почему?

– Подумай сам на досуге! – Маргарет старалась говорить спокойно, но рыдания все равно прорывались сквозь мнимое спокойствие.

– Я и без того сам не свой после встречи с тобой! Ты меня просто измотала! Мне постоянно приходится принимать холодный душ! Но жениться на тебе я ни под каким соусом не буду, не мечтай!

Маргарет взбунтовалась.

– Ну и уматывай! Я тебе не жалкая шлюшка, переспать и выбросить!

Зарычав, как раненый гризли, Эдвард повернулся. Как слепой пошарил по стене возле двери, нашел-таки ручку и выскочил из номера, на прощанье с силой хлопнув дверью. Грохот пронесся по всему этажу.

Маргарет испуганно подумала: «Боже, что скажут соседи!», и стала ожидать недовольных визитеров. Но все было тихо, и она успокоилась. Приняв душ и приведя себя в относительный порядок – в относительный, потому что вспухшие губы и покрасневшие глаза никуда не спрячешь, – вышла из своего номера и осторожно постучала в номер Анны.

Никто не ответил, и она забеспокоилась. Прошел уже час, как ее привез Нэд, а выехали они с Чарльзом одновременно. Где же Анна? Неужели она поехала еще куда-то? Но ведь ей так несвойственно легкомыслие! Или она зря паникует и Анна с Крейвеном просто беседуют неподалеку, возможно, даже в фойе или за столиком ресторана отеля? Не выдержав ожидания, она достала телефон, но звонить не стала, возможно, ее звонок придется крайне некстати, а послала ЭСМку: «Позвони, когда вернешься. Я жду».

Прошел час, потом еще, но звонка от подруги так и не было. Посмотрев на часы, показывающие два часа ночи, Маргарет решила больше не ждать. Откинула покрывало и легла, стиснув зубы, чтобы не расплакаться. Ведь если бы не ее предусмотрительность, они сейчас спали бы здесь с Нэдом. Вот только было ли бы это правильным? Голова говорила – нет, а сердце – да.

Прекращая ее мучительную раздвоенность, прозвенел долгожданный звонок.

– Маргарет, я в номере и зайду к тебе через пять минут.

Соскочив с кровати и накинув длинный гостиничный халат, Маргарет прошла в гостиную и присела на кресло, мучаясь от нетерпения. Через пять минут в номер вошла раскрасневшаяся, с припухшими губами Анна в таком же, как и на Маргарет, махровом гостиничном халате. Подруги посмотрели друг на друга и невесело рассмеялись.

– Ты расстроена? Что у вас произошло с Торвальдом? – увидев огорченное лицо подруги, Анна с трудом прорвалась сквозь окутавшую ее эйфорию.

– Не бери в голову! Это ерунда. Просто Нэд уверен, что официантки существуют только для развлечения джентльменов вроде него. Для более серьезных отношений они не годятся. А как дела у тебя? Надеюсь, все хорошо?

Анна устало провела рукой по лбу.

– Смотря как смотреть. Чарльз попросил меня стать его женой, и я не смогла ему отказать. И не знаю, как теперь сообщить родителям о помолвке. Да и ему как признаться, что я вовсе не скромная студентка? Вдруг ему это не понравится?

– А ты что, говорила ему, что простая студентка?

– Нет, это он решил сам.

– Так в чем дело? Скажи ему, кто твои родители, и дело с концом. Если хочешь, конечно.

Анна удрученно покачала головой.

– Да в том-то и дело, что не хочу. Зачем мне такая помпезность? Мне хочется спокойно с ним встречаться, не боясь никаких последствий. Ну, ты понимаешь, никаких папарацци, никаких статеек в желтой прессе и так далее. Просто хоть немного побыть самой собой. Анной Гринфильд, обычной студенткой, а не дочерью знаменитости.

– Я тебя вполне понимаю. Я тоже хочу, чтобы меня, как и тебя, полюбили за то, что я – это я! А как я это узнаю, если скажу, что я дочь графа? – И у нее вырвался вопль измученной души: – Я же всю жизнь буду сомневаться! А я не хочу сомневаться!

Анна замахала руками.

– Успокойся! Я, естественно, никому ничего о тебе не скажу. Но почему сегодня не было Джима? Я думала, он будет.

– У него мамочка заболела. Но, думаю, ненадолго. Завтра она будет в форме.

– Понятно. Охраняет сыночка от сомнительных девиц. И не надоела ему такая опека?

– Ну, думаю, бунт зреет. Просто многолетняя привычка слушаться мамочку во всем пока пересиливает. Хотя хорошо, что его не было. Не мешался под ногами.

– А не слишком ли ты с ним сурова? – Анна сочувственно вздохнула.

– Ну как можно всерьез принимать мальчугана, который умеет маршировать исключительно под мамочкины команды! Мне вообще кажется, что настоящим мужчиной ему уже никогда не быть. Так и останется по жизни маменькиным сынком.

Анна хотела возразить, но нечаянно зевнула.

– Извини, но, похоже, пора спать.

– А где же вы столько времени были? – Маргарет не хотела задавать этот вопрос, но любопытство пересилило.

Анна отчаянно покраснела и, запинаясь, призналась:

– Представляешь, мы, как влюбленные подростки, целовались у входа в отель на переднем сиденье автомобиля. Стекла тонированные, но к нам в машину все равно пытались заглянуть любопытные прохожие. Честно говоря, мне до сих пор стыдно. – И упорхнула, не желая больше продолжать рискованный разговор.