Виктория Хислоп - Возвращение. Танец страсти
Вскоре Соня поняла, почему ее старинная подруга настаивала на том, чтобы она пришла. Не успели они ступить на последнюю ступеньку, как из полутьмы бара показался красивый коренастый мужчина и направился к ним. Перекрикивая музыку, Мэгги представила Пако, и, хотя все трое активно жестикулировали, они с трудом понимали друг друга. И виной тому была не только оглушительная музыка, но и скудные познания Пако в английском, а их — в испанском. Тем не менее он выказал Соне неподдельное внимание, что дало ей возможность оценить его обаяние, купил обеим женщинам выпить, а потом, извинившись жестом, повел Мэгги на танцплощадку. Соня не могла не признать, что он привлекателен. Хотя Мэгги была на голову выше своего партнера, ее новому знакомому нельзя было отказать в некой неуловимой сексуальности.
Соня зачарованно наблюдала за тем, как Пако, положив распластанную, как звезда, кисть руки на хрупкую спину Мэгги, решительно и искусно ведет ее в танце. Соня сидела на высоком стуле с бокалом пива в руках, ее переполняло ощущение дежа-вю. Сколько раз она смотрела со стороны, как Мэгги танцует? Так случалось, когда им было по четырнадцать, так происходит и сейчас, больше двадцати лет спустя.
Никто не мог долго усидеть на месте — всеобщий энтузиазм, желание потанцевать никого не оставило в стороне. Сейчас в клубе было полно народу, и вскоре на танец пригласили и Соню. Даже если она и не хотела, речи не могло идти о том, чтобы отказать.
Она узнала музыку — под одну из этих мелодий они танцевали сегодня на занятиях, знакомый мотив придал ей уверенности. Музыка была не слишком медленной, но и не слишком быстрой. Следующие пять минут наполнили самую ее суть энергией, весельем и танцем. Чуть ли не сразу она ощутила долгожданное единство ума и тела, когда ее ноги стали двигаться без всяких указаний. Казалось, разорвались невидимые нити, которыми она была привязана к земле. Последний звук музыки положил конец случайному знакомству. Танец сам поставил точку. Единственное, что она успела заметить, — партнер вел ее так, как будто танцевал всю жизнь. Танцевать было для него так же естественно, как дышать.
К третьему или четвертому танцу, каждый раз с новым партнером, Соня стала чувствовать себя более раскованно. Она больше не указывала ногам, куда повернуть, и больше не считала в уме шаги. Ею овладело неуловимое ощущение, похожее на то, которое она различала на лицах своих учителей-кубинцев в Лондоне, — они танцевали не умом, а сердцем. Соня вспомнила то ощущение, когда мурашки побежали по телу. Теперь она сама знала, каково это, — она с головой окунулась в магию танца.
В перерывах между танцами она возвращалась к бару. Время от времени Мэгги с Пако покидали танцплощадку и подходили к Соне. Мэгги сияла. Ее белая блузка, сверкающая при флуоресцентном освещении, от пота стала прозрачной, а капельки пота на лбу выглядели, словно настоящая диадема.
— Соня, ты как? — спросила она. — Веселишься?
— Да, еще бы, — ответила она.
Соня не имела ни малейшего понятия, сколько было на часах, когда она наконец уронила голову на подушку. Последовала еще одна бессонная ночь, но на этот раз не из-за Мэгги, чья кровать в их двухместном номере оставалась пустой. Сегодня в ее жилах до самого рассвета бурлили эндорфины, так что голова шла кругом.
Глава шестая
Часов в двенадцать Соня повернула кран с холодной водой и затаила дыхание, когда из душа ударили струи, обдавая тело пронзительным холодом. Ей был просто необходим ледяной душ, чтобы полностью проснуться. Следующей ее мыслью была мечта о чашечке кофе — у Сони не было выбора, куда пойти. Она выскользнула из вестибюля, прекрасно понимая, что в любом случае уже опоздала на скудный гостиничный завтрак: упакованный в целлофан несвежий круассан, который можно было разгрызть, только обмакнув в некрепкий кофе.
Руководствуясь каким-то внутренним чутьем, она пошла той же дорогой на красивую площадь, где была вчера. Соню привлекал в тамошнем кафе не только прекрасный кофе с молоком, но и ощущение того, что ее разговор с любезным хозяином еще не закончен. На улице было прохладно, все столики на веранде, когда она пришла, были свободны, поэтому она шагнула внутрь. Минут пять она сидела за столиком, но никто не появлялся. Чувство охватившей ее досады не соответствовало ситуации. Вокруг множество других кафе, где варят приличный кофе, уверяла она себя.
Ожидая, она успела заметить: чем больше в кафе посетителей, тем больше людей туда идет. Она уже хотела последовать их примеру и отправиться в другое кафе, как услышала дружеское приветствие за спиной:
— Buenos días[19], сеньора.
Она обернулась. За ней стоял улыбающийся хозяин кафе, явно обрадовавшийся, что она пришла.
— Я подумала, что у вас закрыто.
— Нет, нет. Прошу прощения, я говорил по телефону. Что будете заказывать?
— Café con leche, por favor. И что-нибудь перекусить. Пирожное?
Через несколько минут хозяин кафе принес заказ.
— Поздно легли спать? — заметил он. — Простите за грубость, вы выглядите очень усталой.
Соня улыбнулась. Ей нравилась открытость хозяина кафе, она понимала, что выглядит ужасно со следами бессонницы на лице.
— Хорошо провели время?
— Да, отлично, — улыбнулась она в ответ. — Я ходила танцевать.
— Любите танцевать? Наверное, нашли duende[20]?
Соне это слово было незнакомо. Для нее оно прозвучало как «дуэт», вероятно, он интересовался, нашла ли она себе партнера. Впервые за минувшие сутки ее мысли вернулись к Джеймсу. Понравилось бы ему здесь? Оценил бы он убранство танцевальной школы? Неослабевающее напряжение танцевальных занятий? Количество децибелов в ночном клубе? На все вопросы был ответ «нет». Возможно, ему бы и понравилась величественная архитектура, решила она, взглянув на верхние этажи крепких, довольно внушительных зданий, которые возвышались над этой небольшой площадью. Ее пронзило чувство вины, когда она поняла, что даже не подумала о том, чтобы позвонить Джеймсу. Но с другой стороны, муж ей тоже не звонил. Он был неистово увлечен какими-то банковскими сделками, она была практически уверена, что он ничуть по ней не скучает.
— Я чудесно провела время, — просто ответила она. — Fantástico!
— Bueno, bueno[21], — сказал он, как будто получил личное удовольствие оттого, что его посетительница отлично провела ночь. — Люди всегда будут танцевать. Даже когда мы жили при тираническом режиме, люди продолжали танцевать. Многие из нас утратили веру, но у большинства простых людей появилась другая религия. Танец стал ею, а для некоторых — еще и формой протеста.
