Не держи меня - Марика Крамор
Глава 19
Аяз все же ушел, разъяренно и очень громко хлопнув дверью.
А я изнеможенно опустилась на диван. Даже нет сил встать и запереться.
Он никогда таким не был. Иногда ласковым, мягким, внимательным, но чаще спокойным, рассудительным, собранным.
Когда отец нас познакомил, Аяз вызвал противоречивые эмоции: с одной стороны, цепляла его вальяжность и невозмутимость. Уверенность. С другой — все внутри меня восставало против навязанного мужчины.
Он никогда не упоминал о чувствах. Что влюбился. Жить без меня не может. Нет. Совсем нет. Сказал, что некоторое время наблюдает за мной со стороны, радуется моим успехам. Ему нравится моя внешность, я его заинтересовала. Что он человек консервативных взглядов относительно брака и считает, что мы очень друг другу подходим. Он говорил, что с ним у меня будет всё, что я захочу. В пределах разумного, конечно, но мне не так много и нужно.
А в итоге все оказалось каким-то дешевым фарсом, главную идею которого я никак не могу уловить.
Я не понимаю, как мне вести себя с Аязом. Если отец общался с ним по поводу нашего общего будущего, то теперь пусть эту кашу сам и расхлебывает. Пусть берет передышку. Договаривается об отсрочке, отмене, переносе свадьбы. Но я со своим характером подавлюсь, проглатывая то, что меня вынуждают безропотно сожрать.
Телефон оживает, и я, страшась, что Аяз все же решил вернуться, неуверенно кошусь на экран. Незнакомый номер какой-то…
— Алло… — осторожничаю я.
— Привет ещё раз, — звучит в трубке. Голос знакомый, но я никак не могу сориентироваться. Молчу, пытаясь мысленно сконцентрироваться на собеседнике, а тот, очевидно, догадался о причине моей заминки и тут же понимающе представляется: — Это Роберт.
— Ох, прости, я не узнала. Не сохранила номер, — бормочу я. Не до него мне сейчас, но отмахнуться не могу.
Мужчина тихонько смеется.
— Жаль, а я уж понадеялся, — тон его выравнивается, Роберт продолжает: — Извиниться хотел. Получилось не очень. Парнишка твой разнервничался. Надеюсь, не было из-за меня проблем?
— Роберт. Извиняться не стоит, вышло как вышло. Но очень бы, конечно, хотелось без повторений.
— Да я понимаю. А у вас все серьезно, да? — я прямо вижу, как он хмурится.
— Да. Свадьба вот-вот.
Кривлю душой, ну и что. Кому какое дело.
— Я понял, тогда не буду назойливым. Еще раз поздравляю с рождением племяшки. Брату и семье здоровья.
Внутри становится теплее.
— Доброй ночи, Роберт. Надеюсь, я не сильно помешала твоим планам.
— У меня был свободный вечер, и я приятно его провел. Доброй ночи, Гелена, — роняет он тихо в трубку, и после того, как звонок оборвался, осталось приятное дымчатое послевкусие.
Иду в душ. Мысли одолевают.
Мне даже не захотелось поделиться с женихом такой важной новостью.
Пытаюсь прислушаться к себе. У нас с Аязом не было головокружительного романа и ярких эмоций. Все абсолютно спокойно, ровно. Консервативно. Как ему нравится.
Я привыкла думать, что мне это подходит. Вот именно так. Но другого я и не знаю. Не было в моей жизни мужчин, к которым я бы относилась серьезно, дико влюблялась, чувствовала безудержное влечение, а потом и неизлечимое разочарование. Как-то не довелось. А с Аязом было ясно, спокойно, предсказуемо. Мне это нравилось, проблем и нервов мне и на учебе хватало. Экзамены, потом сложные пациенты, серьезные случаи.
Работа опять же. Отец не устает повторять, что это моя прихоть, потому как ни денег, ни отдачи. Но я уверена, что это опыт, который очень поможет мне в будущем. Конечно, я не планирую оставаться медработником в фитнес клубе, да и зарплата мизерная, но и работаю я не по десять часов.
Это дает мне хоть маленькую финансовую самостоятельность.
Трудно, не скрою. Вон Вика пыталась подрабатывать, в итоге плюнула на это дело, да и муж ее был решительно против. А Аяз меня, наоборот, поддержал. Мол, хочешь — работай. Мне в этом чудилась поддержка, содействие и помощь. Я думала, что он считается с моими стремлениями и желаниями. А оказалось, ему мои желания вообще по боку. У него своих проблем целый ворох. И даже сына, которого он утверждает, что любит, все равно относит если не к проблеме, то к затруднению уж точно.
Признаться, я немного испугалась. Что Аяз действительно захочет остаться, и я не смогу его выгнать. Попыталась бы уехать сама, оставив его одного, а куда? У брата маячить или к отцу с претензиями?
Отвратительная ситуация. Меня связали по рукам и ногам. Аяз тыкает носом в уплаченную аренду, ко мне заявляется как к себе домой — когда вздумается. А мне что делать остается?!
Пойду спать. Хорошо, что на двери есть волшебная лапка: замочек, которым можно воспользоваться только изнутри. Как говорит Акрам, ночной режим. Ах да, я ведь дверь не закрыла, забыла.
Утром просыпаюсь отдохнувшая. Несмотря ни на что, заряд бодрости и энергии проносится по телу. И кстати, угадываю почему. О работе можно на время забыть, я в отпуске. Согласовала аж на две недели. Прелесть.
Мне нужно готовиться к экзаменам, очень сложный период начинается.
Но в больницу все равно ехать…
Так-с. Что у меня на завтрак?
РОБЕРТ
С трудом дождался вечера. Непередаваемое воодушевление и предвкушение захлестывают, покалывают кончики пальцев.
А еще как могу держусь, чтобы не запросить информацию по одному очень неприятному женишку.
В зал еду с особым энтузиазмом. Чтобы пересечься с девушкой, пришлось купить абонемент на месяц занятий, но мне здесь нравится. Месторасположение зала не самое для меня удачное, но сносно.
Гелене совсем недавно доставили цветы прямо в кабинет. Огромный букет ромашек в каком-то жутко симпатичном, по словам флориста, оформлении. Над ромашками я сначала посмеялся, но, пролистав страничку Гелены в соцсетях, удивился: эти полевые цветы встречаются на ее фотографиях намного чаще других.
Предвкушение кипит в крови, адреналин зашкаливает. Заглядываю в ее кабинет и…
Офигеваю.
— Здравствуйте, — голосит не в меру упитанная дама в белом халате. — Могу чем-то помочь?
Она с широкой улыбкой разглядывает букет.
Букет, который должен был удивить и обрадовать другую женщину!
Что за подстава?!
— Простите. А Гелена Ильдаровна скоро будет?
— Скоро-скоро, — отвечают мне, любовно прижимая к себе цветы. — Через две недельки.
— Как?! — у меня внутри аж все опустилось. Как через две?!
