Развод. С вещами на выход! - Айрин Лакс
Видимо, не все его разговоры предназначены для женских ушек.
Мне остается только вернуть стекло на место и дождаться возвращения мужчины.
***
— Задержался больше, чем на минуту. Дела, которые не терпели отлагательств, — коротко поясняет он, вернувшись.
— Извини.
— За что?
— Я тебе не поверила. Ни в первую встречу, ни во вторую. Решила, что ты — балабол.
— При всех исходных данных… немудрено, что ты так решила. Прощаю.
— Вот так просто?
— Нет, конечно. Потом я твой ротик..... — понижает голос. — Проучу за такие слова.
При этом он прижимает меня к себе, обещание быть наказанной звучит так порочно и сладко, что немного кружится голова, возле сердца поднимается вихрь. На несколько секунд я забываю обо всем и сама тянусь к нему за поцелуем.
— Вот ещё. Я накурился, как паровоз, — придерживает меня.
Мой поцелуй стекает на его подбородок и шею.
— Притормози, — просит. — Сначала давай отвезем тебя в безопасное место. Посидишь, пока всё уляжется, идет? Ставки слишком высоки, и твоя самодеятельность едва не стоила тебе жизни, — добавляет сурово.
У меня даже язык не повернулся возразить.
И всё-таки.…
— Это надолго? Я бы не хотела жить в глуши.… — забеспокоилась я.
Всё-таки я не девочка и беременна.
Мне нужно будет сдавать анализы, контролировать этот процесс.
Я так долго хотела получить шанс стать мамой и ни за что не пущу все на самотек.
— Я постараюсь решить все как можно быстрее, Ида. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Хоть сейчас ты мне веришь? И что за необходимость быть на виду?
— Не то, чтобы на виду….
— Ещё одного секрета я не переживу. Говори, как есть!
Глава 18
Ида
Я понимаю, что время для шуточек и игр, даже если бы и было, давно закончилось.
Нужно быть откровенной и говорить, как есть. На кону, без преувеличения, жизнь моего ребенка.
Вдруг Вячеслав решит, что пожить в глуши несусветной для меня — самый подходящий вариант? В такой глуши, где на сотни километров один выездной фельдшерский пункт!
В такой глуши, где даже связь не ловит….
Вдруг что-то пойдет не так?
Мне безумно страшно.…
И в то же время я не могу, ещё не могу признаться, что жду от Вячеслава ребенка.
Мужчины смотрят на вопросы материнства иначе.
Мы много лет были с Каретиным в отношениях, и он не хотел детей, тайком травил меня контрацептивами.
С Вячеславом мы едва знакомы.
Он во мне заинтересован, как мужчина, готов помочь решить проблемы, теперь я верю ему в этом вопросе, но.… нужны ли ему дети от меня?
Прозвучали слова про дом, но они могут быть словами из арсенала мужских подкатов…
Боже, как сложно решиться быть откровенной до конца.
Быть открытой и уязвимой…
Что, если ему не нужны дети?
Вячеслав такой взрослый.…
У него уже могут быть дети от другой женщины.
Что, если он уже был женат? И его дети не потерпят других…
Как все сложно! Сколько мыслей и сомнений. С каждой новой секундой в моей голове возникает все больше и больше предположений, вязких и топких, я тону в них с головой.
— Ида. Я жду.
У меня мокрые, холодные ладони.
Я вытираю их о себя, но это плохо помогает! Они мокнут почти сразу же…
— Есть один вопрос. Крайне важный для меня. Но для тебя.… я ещё не уверена. Вдруг ты не захочешь….
Едва начав говорить, замолкаю.
В горле пересохло.
В висках запульсировало.
Даже если Вячеслав не против детей, он может и не поверить, что я беременна от него.
О таком я раньше не подумала, но сейчас эти мысли созрели в моей голове и распустились пышным цветом.
— Ида!
Взгляд Вячеслава становится все требовательнее, а я никак не могу подобрать слов и избавиться от страха, сковывающего движения.
— Кажется, у тебя стресс. Паническая атака. Давай продышимся, м? — предлагает, разминая мои ладони. — Руки совсем ледяные, мокрые. Тебе нехорошо?
— Есть такое.… Сейчас само пройдет. Наверное.
— Или не пройдет. Чего бы ты ни боялась, ты можешь мне сказать. Ну, давай.… Я готов. Чего ещё ты натворила, пока меня не было, дурешка?
Вячеслав притягивает меня к себе, заглядывает в глаза ласково и снисходительно.
Меня вдруг прорывает.
— Чего я натворила? А ты сам… Зачем ко мне без презерватива полез! Ты мог меня заразить….
— Я чист! — мрачнеет.
— Я в курсе, — испускаю нервный смешок. — Проверилась!
— Тогда что?!
— Тогда то! ЗППП не единственная побочка незащищенного секса. Вот что! — выпаливаю. — Я беременна. От тебя, между прочим. Но ты можешь мне не верить, конечно…
— Срок.…
Вячеслав не спрашивает, просто рассуждает вслух и вдруг застывает, посмотрев на меня новым взглядом.
Он говорит так быстро и четко, что я не успела ничего возразить.
— Вот к чему были разговоры про нежелание жить в глуши. Ты хотела успеть. Так?! Успеть уложиться в срок, когда ещё можно сделать аборт. Да уж.… — трет подбородок. — Конечно, ты этого не планировала. Ко всему прочему, возможно, ты мне не до конца доверяешь, но я тебя прошу не делать этого. Прошу оставить этого ребенка.
Его слова производят на меня оглушающий эффект.
Такие эмоции, наверное, испытывает человек, чудом выживший после крушения самолета.
— А? — переспрашиваю я, икнув.
— Не делай аборт, — добавляет угрюмо, отводит взгляд. — Я жил всегда так, словно у меня девять жизней в кармане, и ещё девять штук про запас в банковской ячейке. Был уверен в себе. Ни в чём себе не отказывал. Кроме главного, жить и быть. По-настоящему… Жить так, чтобы память осталась не только в пьяных байках приятелей и памяти врагов. Быть тем, кто останется в памяти любящих тебя людей. О любви с твоей стороны говорить ещё рановато, конечно, — усмехается. — Ты от
