Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ) - Тата Кит

— А почему только я должна смотреть на вас влюбленными глазами? — возмутилась я остановившись. — Я ваша невеста, вы тоже должны быть в меня влюблены. Ну-ка, посмотрите на меня влюбленными глазами.

Дядя-демон выдохнул, казалось, всю ненависть и пренебрежение, которое только есть у него ко мне, и, взмолившись небу, наконец, опустил на меня взгляд, заглянув в глаза.

— Мда, — поджала я разочаровано губы. — Фары вашей машины смотрят на меня куда более влюбленно, чем вы, Мирон Александрович.

— Хочешь сказать, что ты справишься лучше? — выгнул он скептически бровь и скрестил руки на груди.

— Ну-у… — протянула я загадочно и опустив взгляд на ворот его рубашки, сделала к мужчине два шага, отчего между нами почти не осталось расстояния, но тела наши не соприкасались. Подняв руку, плавно, едва касаясь, пробежалась кончиками пальцев по маленьким пуговичкам его рубашки и, следя за своими движениями, внезапно заглянула в серые глаза, тьма в которых на мгновение расширилась, будто он испугался. — Вы такой красивый в этой рубашке, — произнесла я томным голоском и мило улыбнулась.

— Кхм, — прочистил мужчина горло и резко втянул носом воздух. — Неплохо. Но видно, что фальшивишь. И при маме обращайся ко мне на «ты».

— Хорошо, любимый, — лукаво улыбнулась я, входя в подъезд, дверь в который открыл для меня Мирон Александрович.

— Рано начала, Уральцева. Рано, — ворчал он за спиной, когда мы подошли к лифту, который он вызвал. Уже в кабине, нажав кнопку четвертого этажа, мужчина с абсолютно каменным лицом спросил. — А где ты так пальчиками научилась делать? Ну, вот это… по рубашке… -

— В фильме для взрослых, — ответила я буднично и краем глаза заметила, как тяжело вздохнул Мирон Александрович, покачав головой.

Да-да, «мой дорогой» огребай все «прелести» «любви» с малолеткой.

Надо же до такого додуматься!

Я — невеста!..

Глава 13

Выйдя из лифта, Мирон Александрович остановился у черной металлической двери и окинул меня суровым взглядом. Будто что-то выискивал или оценивал.

— Что? — не выдержала я и тоже нахмурилась, оглядев себя. — Что-то не так?

— Всё нормально, — заключил мужчина холодным тоном и достал из кармана джинсов ключи от квартиры. — Говори мало. А еще лучше — не говори вообще, пока не останешься с Тимом одна.

— Может, я вообще в квартиру заходить не буду, чтобы исключить любые риски? — уже шипела я, так как Дядя-демон открывал дверь.

— Идём, — взял он меня за руку и так быстро переплел наши пальцы. Хотела было их вырвать, но держал меня Дядя-демон крепко и действовал быстро, что я даже не сразу сообразила, как оказалась уже в прихожей квартиры на коврике у входа. И стоим мы на нем как два дебила, взявшись за ручки, ожидая чего-то. Первого звонка, наверное. Только букетов и бантов не хватало.

Мысленно подобралась. Сосредоточилась на том, что мне нужно будет сейчас соответствовать своему великовозрастному «жениху», разница с которым у нас целых четырнадцать лет. Чуть сощурила глаза, чтобы хоть немного догнать его по возрасту «гусиными лапками». Выпрямила спину, расправила плечи и состроила самое серьёзное лицо, на которой только была способна. Не такое серьезное, конечно, как у моего «жениха», но, по крайней мере, лучше, чем моя почти детская улыбочка.

— Моня, это ты? — донесся голос из глубины квартиры, и я, не выдержав прыснула, тут же прикрыв рот и нос ладонью.

— Я, мам, — крикнул в ответ Мирон Александрович и мягко дернул рукой, чтобы я приняла вертикальное положение и перестала беззвучно ржать.

— Иди поешь, пока я собираюсь, — кричала всё оттуда же женщина.

— Я не один, мама, — с нажимом и некоторой долей нервозности протянул Мирон Александрович и строго глянул на меня, отчего я сразу собралась, утерев выступившие от смеха слёзы в уголках глаз. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.

После этих слов в квартире как-то резко образовался вакуум, а на плечи мне будто камень упал и стал только тяжелее, когда стали слышны приближающиеся к нам шаги.

— Ну, и с кем ты меня хочешь познакомить, сынок? — крайне недовольным холодным тоном прозвучал данный вопрос, а у меня всё внутри обмерло, когда к нам вышла женщина в нежно-голубом твидом костюме. Руки скрещены на груди, маникюр — синоним деловой женщины со вкусом, жемчужная нить на шее и взгляд серых глаз, который оказался в разы суровее, чем у самого Дяди-демона, когда она окинула меня небрежным взглядом снизу вверх, увидела наши переплетенные пальцы и лишь слегка повела тонкой светлой бровью в знак того, что более мерзкой картины никогда еще не видела. — Ну, и кто она? — спросила женщина, больше ни разу на меня не посмотрев. Теперь все ее арктически холодное внимание было сосредоточено на собственном сыне, что дало мне возможность слегка спрятаться за его бицепсом и дать себе маленькую передышку.

— Майя. Моя невеста, — столь же сдержано ответил своей матери Мирон Александрович.

Слегка сжала его руку, словно говоря ему, что всё норм, я еще держусь, за меня можно не волноваться.

— Невеста? — лёд серых глаз снова вцепился в моё лицо. Теперь она смотрела на меня так, будто я была облита дерьмом с головы до ног и облизывалась, смакую вкус, и ловя ртом на лету мух, которые, конечно же, кружили вокруг меня. — Ты ее с уроков забрал?

— Мама, — осек ее Мирон Александрович. — Мы это уже обсуждали.

— Не лезу. Делай, что хочешь, — сразу подняла она руки ладонями к нам и, недовольно фыркнув пошла туда, откуда вышла — обратно в свой тепленький Ад.

Кожей почувствовала, как плечи Мирона Александровича опустились, словно его только что отпустило напряжение.

— Снимай курту и ботинки. Тапочки в тумбочке, — указал он на белую мебель.

— Ваша мама такая… душка, — с трудом подобрала я слово, снимая куртку. — Вы, случайно, не родственники?

— Смешно, Уральцева. Очень смешно, — иронично произнес Дядя-демон, а я надела домашние белые мягкие тапочки. Символично, однако. — Идём, — сказал мужчина устало и снова взял меня за руку. В этот раз я возражать не