Мой муж — зомби (СИ) - Катерина Траум
Блин, и о чём я вообще задумалась? За дверью спальни уже тихо постанывал голодный Вадик, а я мысленно пыталась нарядить чокнутого бокора во что-то элегантное. Правда, вряд ли такая одежда могла пригодиться в Бенине.
Стоп. А какого чёрта он вообще делал в том гостиничном номере? Неужели у него не было никаких иных целей, раз так запросто согласился поселиться здесь, никуда не торопясь? Да уж, а ещё считала себя сообразительной — но такой простой вопрос возник только сейчас.
Однако потом в ушах раздались отголоски последней фразы Матвея, и я тихо выругалась. Сегодня зомби-мужа придётся показать людям. Вот, о чьих рубашках мне действительно стоило переживать. Так что выходки вудуиста и его татуировки быстро выбросила из головы.
Мама бы оценила то, как перед завтраком я идеально разыграла для Нины Аркадьевны озабоченность больным горлом и температурой Вадика, как при ней «звонила врачу» и вызывала на дом частного доктора. Матвей глядя на моё соло лишь посмеивался и продолжал уплетать яичницу без соли. Бабулька же поохала, и даже порывалась подняться наверх и отнести поднос с омлетом в постель, но я сказала, что заботиться о муже буду сама, а ей лучше поберечь здоровье после перенесённого полтора года назад «ковида».
Кажется, это сработало: Нина Аркадьевна ушла возиться со стиркой и мытьём полов, а мы с Матвеем остались дожидаться Женьку и доедать завтрак.
— Как думаешь, Вадим не кинется на моего брата и медсестру? Или сначала его надо накормить? — шёпотом нарушила я неловкую тишину, в которую погрузилась кухня, едва с неё убралась домработница.
Матвей шумно отхлебнул чая из той же кружки с БДСМ-негром и вполголоса ответил:
— Если я буду рядом, контролировать каждый его шаг — не кинется. Но покормить его для начала было бы надёжнее. И вообще, зачем такие сложности? Какие-то явно подставные врачи… Справку ему и я мог бы нарисовать.
— На каком основании?
— На основании корочек волонтёра Международного Красного креста и медбрата, как минимум, — терпеливо пояснил он, словно не заметив промелькнувшего на моём лице удивления. — Ты собираешься рассказать брату правду?
— Да, — без малейшего сомнения кивнула я и одним глотком допила кофе. — Мы никогда друг другу не врём.
— Ну, хоть кто-то заслужил твою честность, — хмыкнул Матвей.
Я уже и внимание перестала обращать на такие намёки: ой, да пусть считает меня хоть Медузой Горгоной. Если кого из нас двоих и стоило обвинить во всех смертных грехах и связи с демонами, то точно не меня.
Вовремя раздалась трель дверного звонка, не дав мне прокомментировать сегодняшнюю футболку бокора: на этот раз с облупившимся от частых стирок принтом «Король и Шут». Понятия не имею, кто это, но выглядели разукрашенные морды отвратно.
Ноги едва шевелились от недосыпа, однако стоило открыть дверь и увидеть широкую улыбку Женьки, как настроение улучшилось. Родные медовые глаза, нос с горбинкой и идеальный свежий запах одеколона с бергамотом — словно мгновенная терапия для нервов. Я с выдохом облегчения кинулась ему на шею:
— Дейл! Наконец-то!
— Тише, задушишь! — со смешком отозвался он, коротко стиснув меня в крепкой хватке. Отстранившись, прибавил громкости голосу и кивнул себе за спину: — А что это у вас за доктора, кто заболел? Прямо в воротах встретились!
Я быстро чмокнула его в гладко выбритую щеку: умница, он всё делал как надо. Изобразил случайную встречу для ушей Нины Аркадьевны, которые, уверена, улавливали каждый звук из холла.
— Здравствуйте, проходите пожалуйста, — елеем растеклась я, пропуская в дом невысокую спутницу Женьки в слегка коротковатом белом халате. — Вадюша с самого утра себя ужасно чувствует! Температура тридцать девять, горло болит так, что рта открыть не может…
— Здравствуйте, я Кристина Михайловна, терапевт, — пропищала девчонка, демонстрируя белый пластиковый чемоданчик с красным крестом. — Где больной?
Я окинула её придирчивым взглядом: хорошенькое личико и любимый братцем оттенок рыжих длинных кудрей. Слишком сладкая для типичной труженицы поликлиники, а снаряжение в виде болтающегося на тощей шее стетоскопа — чересчур явное. Она выглядела не как врач, а скорее как девица из костюмированного порно-ролика.
Похоже, такие ассоциации были не только у меня. Женька ухмыльнулся и нагло прошёлся ладонью по ягодицам «Кристины Михайловны», на что она игриво вильнула бёдрами.
— Вадик наверху, — хмуро обозначила я и добавила для братца шёпотом: — Умоляю, скажи, что она не проститутка.
— Чип, мы же друг другу не врём, — ещё шире улыбнулся он в ответ.
Я устало сжала пальцами переносицу, сдерживая желание от души его стукнуть. Девица уже подошла к одному из зеркал и кончиком пальца поправляла помаду. Так, вдох-выдох. В целом, глубоко плевать, откуда она — лишь бы мелькнула перед носом домработницы и громко огласила диагноз. Ей и смотреть на Вадьку не обязательно, но вот подняться в спальню придётся.
— О, у нас гости, — вдруг раздался у меня за спиной откровенно насмешливый голос Матвея. — Привет, брат! Как там, оклемался после свадьбы? А то столько с тобой выпили…
Женька в откровенном шоке приоткрыл рот на эту тираду. Я обернулась: чёртов бокор спокойно допивал чай, а вот за ним показалась Нина Аркадьевна, шустро пробежавшая через холл в кладовую. Любопытная бабулька явно наблюдала за всем этим краем глаза.
К счастью, брат у меня всегда был сообразительным. Быстро стерев изумление с лица, он подошёл к Матвею и крепко пожал ему руку.
— Да, знаешь, вчера весь день проспал! А ты решил у Юльчика остаться? Надолго?
— Как пойдёт. В Саратове сейчас дел нет, вот решил погостить…
— Мальчики, давайте вы позже поболтаете? — прервала я их дикую беседу слепого с глухим, пока никто не сморозил чушь. — Идём к Вадюше. Он, бедолага, совсем не встаёт. Наверное, всё холодное шампанское виновато.
— Да-да, идите, — кивнул Женька. — Кристина Михайловна быстро его поставит, кхм, на ноги! А я пока ваши подарки выгружу, вы же из ресторана ничего не забирали, там целый склад.
Он дождался, пока девица вместе с Матвеем уйдут к лестнице, а затем так резко рванул меня за руку на себя, что я едва устояла на ногах.
— Это что за хрен? — прошипел он мне на ухо. — Юля, какого…
— Потом. Таскай всё в мою спальню и жди на балконе, — отмахнулась я и побежала наверх: следить, чтобы всё прошло гладко.
Женька выругался себе под нос, но спорить не стал. Во рту пересохло. Взлетая по ступеням, я слышала громкий разговор: Матвей уже втирал
