Любовь на Рождество - Анна Премоли
— Можно подумать, я разбираюсь в палатках, — ответила она после минутного раздумья.
— Вообще-то, нет, — согласилась с ней я, — просто мне кажется, что это палатка, подходит для более холодных температур.
Кьяра быстро меня остановила.
— Слушай, хватит жаловаться! И нудисты — нет, и собаки нет, и палатка не та… Хочешь спать под открытым небом? — вызывающим тоном спросила она.
Учитывая время, весьма вероятно, что злобные четвероногие существа гуляют со своими хозяевами, но рано или поздно они вернутся. И найдут меня.
— Нет, я хочу спать в палатке, — убеждённо ответила я.
— Отлично, тогда давайте устанавливать её, пока ещё можно хоть что-то разглядеть!
Кьяра взялась за гибкие шесты, а мы с Сильвией расправили брезент. Натянуть два опорных столба было нелегко, но каким-то образом мы справились с этой трудной задачей.
— Видите, это было легко, — с гордостью сказала Кьяра.
— Это ещё не конец, — предупредила её Сильвия. — Здесь сказано, что нужно закрепить палатку с помощью растяжек и колышками.
— А зачем? — с сомнением спросила Кьяра.
— Хочешь увидеть, как палатка летает? — спросила я в ответ.
— Да куда она полетит, когда нас внутри трое?
— Вообще-то, мы не совсем легковесы, — вынуждена была признать я.
Сильвия почти возмутилась.
— О чём ты говоришь! Мы идеальны! Ты, Свева, даже похудела в этом году, чтобы привести себя в форму к свадьбе.
— После отмены свадьбы я набрала вес. Причём с процентами. Я справедливо полагала, что несколько лишних полкило — это наименьшая из моих проблем, — призналась я негромко.
Кьяра подошла к машине и начала выгружать чемоданы. — Килограммом больше или меньше, но факт остаётся фактом: эта палатка никуда не полетит. Пойдём, день был утомительный. Давайте разберём вещи, а потом прогуляемся до пляжа.
Первая хорошая идея, которую я услышала за долгое время.
— Я за, — сразу же отозвалась я. Не в последнюю очередь потому, что вокруг нас периодически раздавался лай, и у меня не получалось расслабиться. Я не хотела оставаться в этом кемпинге ни на секунду дольше, чем нужно.
Поэтому Сильвии пришлось отказаться от своих драгоценных колышков.
— Если вы настаиваете, — согласилась она. — Но завтра мы их закрепим! — решительно заявила она. Обычная перфекционистка…
— Конечно, конечно… — согласилась Кьяра. Было ясно, что она считает этот вопрос полностью закрытым.
И мы пошли по извилистой тропинке, ведущей к пляжу. Солнце уже почти село, и погрузившись в эту тишину, я поняла, что впервые за долгое-долгое время чувствую себя безмятежно.
Я никогда не мечтала оказаться в сауне. Неприятное помещение, это точно. Но ноющее ощущение жара было настолько реальным, что даже во сне я отчасти осознавала, что скоро буду вынуждена выскочить из объятий Морфея. Однако окончательно разбудило меня очень неприятное ощущение липкого — точнее, мокрого — на лице, которое казалось почти осязаемым.
Открыв глаза, я сначала ослепла от света, что проникал в нашу маленькую палатку, но оцепенение длилось всего несколько секунд. Внутри было так жарко, а воздух настолько непригоден для дыхания, что удивительно, как мы ещё остались живы. И это было ещё не самое страшное: надо мной стояло что-то очень волосатое и облизывало не унимаясь. Длинный язык (определённо не человеческий), с особой точностью прочёсывал моё лицо. Казалось, существо сосредоточилось на том, чтобы не пропустить ни одного квадратного сантиметра моей кожи. Боже, это кто, телёнок?
Я издала свирепый вопль, вскочив с матраса. То, что оказалось большой лохматой собакой, испуганно отпрянуло, глядя на меня с изумлённым и почти обиженным выражением на морде. Хочешь сказать, что теперь виновата я?
Кьяра и Сильвия тут же проснулись, тоже уставившись на это зрелище.
— Какого чёрта ты кричишь? — сердито спросила Кьяра, протирая глаза.
— Это же собака! — испуганно указала я.
— Несомненно, — ей хватило ума признать, — и что?
— Что значит «и что»? В нашей палатке чёртова огромная собака! И она лижет мне лицо! — горячо запротестовала я. Как возможно, что только мне эта сцена показалась устрашающей?
Сильвия попыталась меня успокоить.
— Это всего лишь собака… — сказала она безмятежным голосом.
— Но он же лизал меня! — заметила я.
Кьяра фыркнула в мою сторону.
— Это золотистый ретривер. Самая милая порода на свете, он и мухи не обидит. А этот к тому же великолепный экземпляр. Иди сюда, красавчик, — она осмелилась позвать пса и протянула ему руку для обнюхивания.
Однако пёс оставался напуган моим криком и неподвижно стоял у входа в палатку, не решаясь — подойти или нет.
— Хороший мальчик, оставайся на месте…
— Видишь, он напуган, — сказала Сильвия, — Постарайся выглядеть милой.
— Как мило, как мило! Это я испугалась!
В этот момент мы услышали странный шум снаружи. Кто-то, на сей раз человек, приближался к нашему скромному жилищу.
— Рекс, Рекс… — позвал глубокий мужской голос.
Но собака не двигалась.
— Или это не Рекс, или это собака, которая не слушается, — сердито сказала я. Четвероногий, похоже, узнал кличку и голос, но остался стоять перед нами, твёрдо поставив большие лапы на землю.
— Рекс! — повторил мужчина, слегка повысив голос, но стараясь не переполошить весь лагерь. Слишком поздно, его пёс уже позаботился об этом.
Я решила выползти из палатки в боевой готовности противостоять хозяину, который посмел позволить сбежать зверю, пришедшему потревожить мой сон. Ладно, мой сон был в значительной степени испорчен тем, что наша палатка — очевидно, зимняя, и только по этой причине продана со скидкой в августе — заставила меня потеть сильнее, чем термокостюм, но об этой маленькой детали несчастный хозяин не мог знать.
У собаки хватило ума отойти в сторону, чтобы пропустить меня, заметив моё довольно воинственное лицо. Я выползла наружу без особого изящества, поднялась с земли, стараясь не обращать внимания на то, что я вся потная, в комбинации бебидолл, когда уставилась в знакомые серые глаза.
— Ах, — сердито воскликнула я, воинственно скрестив руки на груди. Вполне естественная поза, которая хорошо помогала мне с колыбели.
— Свева! — обрадованно приветствовал вчерашний кудрявый и светловолосый парень. Казалось, он почти почувствовал облегчение, что это я. Бедный заблуждающийся человек, он даже не представлял, что его ждёт.
— Эта свирепая тварь твоя? — спросила я, указывая на собаку, которая теперь сидела неподвижно, радостно виляя хвостом. Окей, сейчас пёс действительно не выглядел агрессивным.
Хозяин рассмеялся.
— Рекс, свирепый? — весело переспросил он, — но он и мухи не обидит! — повторил он слова Кьяры. Теперь это выглядело как заговор.
— Да, да, вы, владельцы собак, всегда так говорите! А потом, кто знает почему, ваши животные превращаются в настоящих бестий. Видишь, этот шрам у меня на руке? — спросила я и
