Когда развеются миражи - Оксана Хващевская
— Не совсем! Видишь ли, мы же не сами по себе! Нас курируют из Москвы, и бухгалтерия, и экономический отдел, и отдел маркетинга и пиара! Ответственный за нас там, в холдинге, Гончаров Матвей Юрьевич. И вот сейчас приехал в Сиренево. Он в отпуске и заодно с проверкой!
— Он ночами заставляет тебя работать? — всерьез обеспокоилась тетушка.
Юлька улыбнулась.
— Нет, не заставляет! Я ночевала в городе! Ты ж понимаешь…
— Понимаю, — вздохнула тетушка. — Так тебя сегодня домой ждать? Или ты теперь насовсем в городе? И что Настасье сказать? Можно ей в Сиренево прийти? Или занят уже Матвей Юрьевич? — с улыбкой и тайным намеком поинтересовалась Татьяна.
— Боюсь, что занят! — все так же улыбаясь, ответила Юля. — Передай, у меня нет времени развлекать ее и у Матвея Юрьевича тоже! Но если она будет паинькой, я приглашу его сегодня к нам на ужин!
— Она визжит от восторга и обещает лишний раз рта не открывать! И знаете, что, девчонки? Вы меня заинтриговали! Передам бабуле, что ждем на ужин важного гостя, будем готовиться! У него есть какие-то предпочтения в еде или вине? Что он любит?
— Танька, перестань! Он будет все, что приготовите! Он пьет виски, но, думаю, не откажется от бабушкиного самогона, ведь, по сути, это одно и то же, а для нас я захвачу из Сиренево бутылку вина! Все, до вечера! — сказала она и отключилась.
Впрочем, почти сразу мобильный в ее руках снова ожил. Машинально взглянув на номер, который был ей незнаком, она вспомнила, что видела его вчера в пропущенных, но так и не нашла время перезвонить. Сегодня тоже некогда, и все же она решила ответить.
— Слушаю Вас! — сказала она, поднося телефон к уху.
— Юля? — услышала она свое имя и вздрогнула. — Второй день не могу до тебя дозвониться! Почему ты трубку не берешь?
Звонил Шарапов. И при звуках его голоса девушке захотелось отключиться.
— Я занята, — хрипловато выдавила она и откашлялась, пытаясь справиться с нервной дрожью. — И сейчас тоже!
— Нам необходимо увидеться!
— Нет!
— Нам нужно поговорить!
— Нет!
— Ты ж понимаешь, правда? Я вернулся из Германии из-за тебя. Не мог дальше так жить! Помнишь, ты ведь любила меня, Юля?
Слушать его вкрадчивый голос, липкий и противный, от которого ее начинало подташнивать, девушка больше не могла. Сбросив вызов, она положила телефон на стол и, схватив пальто, почти побежала к выходу. Ей нужно было на воздух, она чувствовала, что задыхается.
Сбежав со ступеней, она быстро прошла мимо южного флигеля, а там, сорвавшись с места, помчалась по сиреневой аллее к ротонде, а потом по лестнице спустилась к реке. Около мостков, где рыбачили и причаливали лодки, пройдя к самому краю, остановилась. Ее трясло, а слезы, помимо воли, катились по щекам. Снова, как и много лет назад, она чувствовала себя беззащитной, одинокой и преданной девочкой. И опять искала утешение под сводами вековых деревьев старого усадебного парка.
Хрусткая тишина обступала со всех сторон. Ее нарушал лишь нескончаемый шорох опадающих листьев да всплеск воды. Воздух был невероятно свеж и прозрачен. К вечеру наверняка подморозит, уже сейчас это чувствовалось, хоть все вокруг вспыхивало и переливалось бронзой от ярких солнечных лучей. Мир вокруг казался хрустальным, а воздух можно было пить глотками, таким чистым и терпким он был.
— Надеюсь, ты не собралась топиться? — услышав за спиной знакомый голос, девушка быстрым движением смахнула со щек слезинки и сделала глубокий вздох.
— Ты следишь за мной? — обернувшись, уточнила.
— А что еще мне остается делать, пока ты занята? — посетовал он, улыбнувшись. — Я на веранде сидел и видел, как ты пробежала мимо. Что-то случилось? Тебя кто-то обидел?
— Нет, — поспешно ответила Шарапова.
— Послушай, Юля, я могу помочь и решить любую проблему, но как узнаю, что тебя беспокоит, если ты ни о чем не говоришь?
— Зачем тебе мои проблемы, Матвей Юрьевич, ведь ты сюда не за этим приехал, — сказала она. — К тому же нет никакой проблемы, просто я немного устала от повышенного внимания коллег, захотелось на воздух! Да и родственники обрывают телефон! Тетушку беспокоит мое отсутствие, а Настасья рвется в Сиренево! Пришлось пообещать сестре привести тебя сегодня к нам на ужин! Ты ведь не против?
— Ради твоей сестры? Конечно, нет! — пожал он плечами и закурил.
А Юлька с легкой иронией чуть приподняла брови.
— Только не увлекайся, — предупредила она.
— Постараюсь, дорогая! — улыбнувшись, пообещал он. — А теперь пойдем-ка, посидим немного на веранде, выпьешь кофе, сменишь обстановку и немного отвлечешься от дел насущных, глядишь, и настроение изменится! — предложил он, протягивая ей руку. — Мне не нравится, когда ты напускаешь на себя излишнюю серьезность, тем более ставят в тупик слезы, — сказал он.
Подумав немного, девушка подала руку и пошла за ним.
Домой девушка ушла одна. Матвей должен приехать позже. Он предлагал отвезти, но она отказалась. Хотелось пройтись и проветрить голову. К тому же домой не было желания идти. И Юля уже жалела, что, поддавшись уговорам, позвала Гончарова на ужин. Хотелось остаться в Сиренево и, дождавшись, пока усадьбу покинут все сотрудники, провести еще один вечер с Матвеем, забыв обо всем на свете, или уехать в город. Шарапова шла в деревню, а все внутри противилось этому. И она понимала, уютный бабушкин дом, который привыкла считать своим, с приездом матери и сестры стал для нее чужим. И это камнем ложилось на сердце.
С порога девушка уловила аромат ванильных блинчиков, которыми так часто бабушка баловала ее по утрам, и на душе потеплело. Новость о том, что в гости ожидается Гончаров, сделала свое дело, а может быть, Настасья постаралась, но в доме все было вверх дном. Тетушка, бабушка и мама накрывали на стол, который, когда собиралась вся семья, выдвигали на середину комнаты. Младшая сестра и племяшки, прихорашиваясь в спальне, то и дело выбегали на кухню, чтобы оценить результаты стараний старших. Особенно, конечно, волновалась Настя, самонадеянно решив, что произвела на Гончарова неизгладимое впечатление, и сегодня он точно придет не просто на ужин, а как минимум свататься. Младшая сестра — девушка неглупая, красивая, у которой были в Гамбурге ухажеры, а посему ее суетливость,
