Недотрога для тирана (СИ) - Кей Саша
Я даже посмеяться не могу.
Все, чего я сейчас хочу: задвинуть шторы, принять аспирину и, обнявшись с бутылкой холодной воды, забиться куда-нибудь, где тихо.
Но в мире нет справедливости. Звонит домофон. И так как я никого не жду, я бы с удовольствием проигнорировала, но нудный пиликающий звук бесит. Как невовремя починили домофон.
– Это Марат, – сипит Алсу.
– С чего ты взяла? – я все еще надеюсь, что звонящему надоест, и он уйдет с миром, и мне не надо будет спешить к двери.
– Я ему перед сном сбросила, чтоб забрал. Я за руль в таком состоянии не сяду.
Проглатываю вопрос, почему просто не вызвать такси.
Собственно, кто к чему привык.
У нее есть брат, и она привыкла, что он ее заберет.
И тут на меня накатывает страшное подозрение:
– А мы, что? На твоей машине приехали?
– Не, – морщится Алсу. – Мы были в слюни. Машина на парковке «Амандины». Должна быть. Мы пешком пошли.
Охренеть! Пешком от «Амандины» до моего дома! Два района! Ясно, отчего у меня ноги болят.
– А зачем? – тупо спрашиваю я.
– Проветриться? – неуверенно отвечает Алсу. – Открой ему, а?
Тяжко вздохнув, я по стеночке бреду в прихожую. Впускаю «носильщика» и, прижавшись лбом к косяку, жду, когда товарищ преодолеет вертикальное расстояние.
Вышедший из лифта Марат, увидев меня, начинает ржать.
– Ты еще сестру не видел, – ворчу я. – Оно там.
Я указываю вглубь квартиры, понимая, что я пока не готова отлепиться от полюбившегося косяка. Хорошо стою. Надежно.
Хмыкнув, Каримов, разувшись в коридоре, пошел на запах. Ну это я так думаю.
Домофон начинает трезвонить опять. Снимаю трубку с обреченным «кто?».
– Госпожа дизайнер, вы внятно говорить можете?
Глава 25
– Юдин, вы можете меня не нервировать хотя бы в выходной? – стону я в домофонную трубку. – Что за ненависть к трудовому кодексу Российской федерации? Я имею законодательное право отдохнуть.
– Ну вы же с моим отдыхом не посчитались, – сварливо отвечает он мне.
– Я вас не трогала, – открещиваюсь я, испытывая желание постучаться гудящей головой о стену.
– Вы мне звонили!
– Да ну на… – поражаюсь я.
– Именно туда я и посылал вас с Алсу, но вы – женщина бумеранг! Все время перезванивали.
– И что? Отомстили бы мне симметрично. Позвонили бы. Зачем вы приперлись, Юдин? – вопрошаю я, чувствуя себя одной из бабок, которые у нас сидят на лавочке возле подъезда и домофон используют как бесплатный мобильник. Они звонят еще одной бабусе, которая уже из дома не выходит, и часами с ней обсуждают все, что происходит во дворе.
– Нашли дурака, – злится Михаил. – Трубку можно не брать, телефон выключить, а я жажду возмездия.
– Юдин, вот вы иногда, видимо, чисто случайно говорите здравые вещи. Что вам вчера мешало отключить телефон? – продолжаю я препираться.
– Я до последнего надеялся узнать, почему это я – козел!
Оба-на!
Я аж крякаю от неожиданности в трубку.
Нет, ну интригу я, походу, вчера выдержала.
Ладно, он заслужил право высказаться. Отжимаю кнопку домофона.
А мне надо хотя бы зубы почистить, от меня несет как от портового грузчика. М-да, девочки оттянулись. Дверь приоткрыта, войдет если что.
Подобрав с пола сумку и выудив оттуда мобильник, я скрываюсь в ванной. В этот раз я проверяю наличие полотенец. Я у мамы умная. Ага.
И красивая.
Из зеркала на меня смотрит нечто, напоминающее красноглазую панду с каракулем на голове, у которой был тяжелый алкогольный вояж.
Никогда больше пить не буду.
Нет чисткой зубов тут не отделаешься. Покряхтев и перекрестившись, я включаю холодный душ. Как только я перестаю повизгивать, мне становится слышно, что за дверью какой-то движ. Или Юдин пришел мстить, и Марат буксирует сестру.
Ледяная вода имеет свойство придавать скорости в банных процедурах, поэтому уже минут через десять я остервенело растираюсь полотенцем. Отражение все еще не очень оптимистичное, но, глядя на меня, уже не хочется закусить соленым огурцом.
Натянув на синее в пупырышках тело первое попавшееся, обнаруживаю, что это футболка Юдина, которая так и висит тут после стирки. Ладно, прелести не вываливаются, и то хлеб.
Намотав на сырые волосы полотенце, осторожно высовываю нос из ванной и попадаю прямо на дуэль.
Дуэль взглядов.
Под постанывание Алсу, держащейся за голову возле косяка, который помог обрести мне твердую землю под ногами, Марат и Михаил ведут светскую беседу.
– А здесь забыл что?
– Свое, – хмыкает Марат, и, сдается мне, Михаил его неправильно интерпретирует.
– Иди на кухню, – командует Юдин мне, офигевшей от приказного тона. – Кофеварку я запустил.
– Я, может, тоже не откажусь от чашечки кофе, – ухмыляется Каримов.
Алсу не выдерживает:
– Пойдем, а? Я тебе сама кофе сделаю, однажды… Мне бы прилечь…
– И мне, – вякаю я, потому что не в той я форме, чтобы скандалить с чувством, а мне тут устраивают уже выяснение отношений. Пустила на свою голову. Пусть валят все, я хочу впасть в анабиоз.
– И прилечь я тоже готов, – нагло усмехается Марат.
Очевидно, что он просто троллит Юдина, но тот почему-то ведется, взгляд его тяжелеет.
– Марат, – нервничает Алсу.
– Ладно, – сжаливается он над страдалицей. – Пошли. До скорых встреч, Марина.
Хохотнув на прощанье, он уводит сестру, а я остаюсь один на один с медведем после неудачной зимней спячки.
– Кофе… – робко напоминаю я, уловив запах арабики с кухни.
– Я-то кофе сварил, – рявкает Юдин, вставший на моем пути к благославенному напитку. – И пока я его делал, из вашей спальни, госпожа дизайнер, вышел Каримов.
– Он первый пришел, – ляпаю я, и тут же вспоминаю «Гардемарины, вперед!». Точнее: «Это был последний русский». – В смысле он за Алсу пришел.
Зачем-то оправдываюсь я, наверное, потому что соображаю еще весьма туго. И меня манит готовый кофе на кухне так, что я и не подумаю возмущаться, что товарищ расхозяйничался, как у себя дома. Поднырнув под рукой Михаила, я ввинчиваюсь на кухонные метры и тут же вцепляюсь в колбу кофеварки.
– Марина, – вкрадчиво раздается за моей спиной. – Вы вообще понимаете, как меня провоцируете?
– А? – оборачиваюсь я на Юдина, все еще стоящего в дверях на кухню, сложив руки на груди.
Он демонстративно оглядывает меня сверху вниз и снова вверх, останавливаясь на том месте, где ноги теряют свое благородное название. Встрепенувшаяся задница, почуяв повисший в воздухе комплимент, подает мне сигналы эффектно сменить позу. Игнорируя это требование, я разворачиваю предательницу в другую сторону и встречаю взгляд Юдина грудью.
С до сих пор стоящими после холодного душа сосками.
Взгляд Михаила становится еще более заинтересованным.
– Я ведь уже попробовал. И после вчерашних ваших звонков и сообщений, я в красках представлял, как именно заставлю извиняться.
Что? Еще и сообщения были? Кошусь на мобильник, который приперла с собой, но проверять при Юдине не буду. Хотя страсть как интересно, чего ему писала. Зачем, можно даже не спрашивать…
– Ну, если вы любите бесчувственные тела… – пожимаю я плечами, усилием воли заставляя себя не поинтересоваться: «И каков был план?».
– Как выяснилось, – Михаил делает шаг в мою сторону, – очень даже чувственное тело.
Память услужливо воскрешает картины нашего вчерашнего поведения восемнадцать плюс. Кровь внезапно приливает не туда, куда следует, и я, чертыхаясь про себя, ретируюсь за стол, где меня дожидается пустая фарфоровая чашка, приготовленная Юдиным. Запомнил, из какой я пью. Внимательный, блин.
– Вы за этим пришли? – интересуюсь я, наливая кофе в чашку и предвкушая первый божественный глоток.
– Не совсем. У меня к вам деловое предложение. Вы же любите, когда стиль деловой, если я правильно помню.
– Слушаю, – поощрительно киваю головой.
– Предлагаю вам занять вакантное место моей любовницы.
