Недотрога для тирана (СИ) - Кей Саша
Определенно, мне надо жахнуть. Достаю мобильник и набираю Лизку:
– Лизунь, готова напиться так, чтоб «есть, что вспомнить, но детям рассказать нечего»?
Глава 22
– Марин, мы встряли… – виноватый голос Лизы в трубке на фоне гудящих автомобилей хоронит мои надежды на дружескую попойку.
– В смысле, встряли? И кто «мы»? – я ставлю на стойку фужер с мохито, который в «Амандине» готовят, как я люблю. Ровно столько мяты и сиропа, сколько нужно, и не так чтобы много льда, отчего именно в этом баре коктейль не похож по вкусу на разбавленный.
– Сергей предложил меня подвезти, – я слышу, что подруга хоть и старается говорить спокойно, но у нее все равно проскальзывают нотки восторга.
Так-так-так… Сергей – это, кажется, хлыщ с Лизиной работы. Видеть мне его еще не довелось, но, судя по тому, что я слышала от подруги, так себе вариант. С другой стороны, я могу ошибаться. Да и вообще, самое главное, что он нравится Лизе. Я-то рядом с мягкой и, если по чесноку, немного бесхарактерной однокашницей представляю немного более брутальный типаж. Рядом с таким она сможет расцвести, а если он еще и вытащит ее из скорлупы… Но это все мечты. Надо брать, что есть.
– И куда вы встряли? – бессмысленно болтаю трубочкой, заставляя кубики льда постукивать друг о друга в высоком бокале.
– Час-пик. Пробка. Но шансы доехать до тебя в течение часа были вполне реальны, пока какой-то придурок не психанул и вопреки всем правилам дорожного движения не начал разворачиваться. Теперь прямо перед нами на дороге с односторонним движением тройная авария, а позади стоит бетономешалка. Я не знаю, как мы вообще будем выбираться отсюда. Сроки тоже довольно туманны.
Я вздыхаю.
Что ж, день с самого начала радует меня обломами, так что пролет с пьянкой я должна была предугадать.
– Ладно, вытряси с него шикарный ужин где-нибудь в месте поприличнее, чем кофейня «Мон блан». Тебе положено за моральный ущерб. Ты могла развлекаться вместе со мной, подцепить горячего парня, а вместо этого у тебя будет вечер с унылым Сергеем, – капризничаю я.
– На выходных я вся твоя, – облегченно выдыхает Лиза, поняв, что я не буду выскребать ей мозг чайной ложечкой.
– Пока-пока, – я отнимаю перегревшийся смартфон от уха, бросаю его на барную стойку и прижимаю к горячему уху бокал с мохито.
Бесит.
А секунду спустя я бешусь еще сильнее.
Мимо меня пробегает какая-то овца и задевает меня плечом так сильно, что коктейль выплескивается наружу и обливает меня, попадая даже в ухо. Я разворачиваюсь, чтобы обложить дурищу и спустить наконец пар, но вижу, что молоденькая девчонка почти в слезах, сшибая на своем пути стулья, летит на выход из «Амандины» откуда из угла заведения, где за большим столом расположилась большая компания по виду студентов.
Там разгорается шумная ссора.
Что ж за день сегодня такой? И выпить не дали, и подраться. Даже пары клоков из шевелюры этой писюхи не добыла!
Ладно, успокаиваю я себя, промокая липкую кожу протянутой мне услужливым барменом салфеткой. Эта коза столько синяков собрала пока неслась, что я отомщена.
– Повторить? – спрашивает бартендер, пытаясь сдержать улыбку.
– За шиворот? – ворчу я.
Так я только растворителем попахивала, а теперь еще и ромом буду.
Чумовая женщина, ага.
Ответ парнишки тонет в воплях, раздающихся с углового дивана. Кажется, становится горячо. И разборки начинают переходить в выяснение отношений с помощью кулаков. Мне становится неуютно: молодняк, чей мозг туманят гормоны, краев не видит. Все может кончиться очень плохо. Надо валить отсюда. А то вечеринка у той компании набирает обороты.
Я уже сползаю с барного стула, отчетливо ощущая, что задница успевает приклеиться к сиденью, ибо коктейль протек, куда не надо, когда мое внимание привлекает выкрикнутая знакомая фамилия.
– Ты охренел, Каримов! – ревет один из парней, по виду у него забрало уже упало.
Две девчонки в компании с визгом прыскают в стороны, понимая, что под стрелой лучше не стоять.
Того, к кому обращается парень держат под руки двое. Мне его видно плохо. Высокий, темноволосый и широкоплечий. Каримовых в городе наверняка не одна семья, но сомнения развеивает один из удерживающих:
– Дан, не стоит того она, – резонит он.
Каримов стряхивает его руку.
– Это уж мне решать!
– Не трогай ее! Отвали! – сжимает кулаки его оппонент.
– Тебя не спросил! Подойдешь к ней сам – пожалеешь!
Очуметь! Как в любимых книжках! Пока я размышляю на тему, в чем суть претензий между двумя молодыми баранами, мимо меня вихрем проносится белый смерч, обдавая меня знакомыми духами.
– Дан! – голос Алсу непривычно строг. – Что тут происходит?
– Отстань, – отмахивается от сестры Дан, продолжая сверлить взглядом противника.
– Я-то отстану, но только в следующий раз бармен позвонит не мне, а брату!
Я кошусь на парня за стойкой, в руках которого действительно зажат телефон. И когда только успел? А Алсу на метле прилетела, что ли?
Каримову совершенно не нравится, что его отчитывает сестра, но и спорить с ней – ронять репутацию самостоятельного.
Психанув, он выходит из «Амандин», за ним тянутся пара дружков и одна из девчонок, вторая виснет на оставшемся забияке.
И спектакль тоже кончился, пора домой. Я завершаю свое сползание со стула и задумываюсь, стоит ли мне посетить уборную и попытаться смыть сладкое с кожи, или наплевать.
– А ты тут зачем? – перед моим носом нарисовается палец с прекрасным перламутровым маникюром.
Офигев, я поднимаю глаза на Алсу, которая напоминает разъяренную ведьму.
– А пофиг зачем! Сейчас я с тобой поговорю как следует, стерва!
Глава 23
– О чем мне с тобой говорить? – делаю я удивленные глаза. – Иди, кудахтай над братом.
– Чего? – Алсу даже подается вперед, настолько ее шокирует, что я не глотаю ее наезд молча. Я не Анечка Лялина. Со мной такие фокусы не прокатят.
– Что и требовалось доказать. Для некоторых особей поедание куриц – каннибализм. Говорю, еще раз у тебя твоя отработанная схема не выйдет! – вызверившись, отвечаю я. – Проваливай.
М-да, и Лизка была бы от меня в шоке. Слишком интеллигентная девочка. Может, и к лучшему, что ее нет. Она наверняка бы стала меня успокаивать, а мне страсть как хочется чьей-нибудь крови.
По моим ощущениям, Алсу в таком же состоянии, так что мы можем приятно провести вечер, царапая другу глаза.
– И не подумаю, – вскидывает голову она, не забывая тряхнуть шикарной блестящей черной гривой, от чего у пары парней за барной стойкой случается коллапс, они замирают, не донеся стакан до рта. – Ты ст…
– Да, стерва, и этим горжусь, а ты пока не тянешь. Мала еще.
– Слышь, бабуля, ходи на свои вечеринки для тех, кому за сорок, нечего на чужое рот разевать!
Что? За сорок?
Я, не удержавшись, бросаю взгляд на зеркальную стену за спиной бармена. Нихрена я не выгляжу на сорок! Мои родные двадцать четыре! Зря эта сучка рот открыла!
Сдув со лба кудряшку, я собираюсь поставить козу на место, но к нам подкатывает какое-то уё.
– Девчули, какие вы страстные, – восхищается пьяное нечто, которому пиво на жаре мозг затмило. – Может, ко мне?
– Отвали, – синхронно окрысиваемся мы с Алсу на него.
Будет еще тут мешать светской беседе.
– Барышни, – встревает один из тех, кто гипнотизировал выразительные тылы врагини. – У вас все хорошо?
Мы закатываем глаза. В поле зрения мне попадает бармен, который делает то же самое. Походу, давно тут работает. Жизни уже нюхнул.
В подтверждение моей теории он ставит перед нами два бокала: один с мохито, другой с чем-то вроде «Бейлиса».
Ну-да. Нам испортили прекрасный повод поскандалить. Тяжело лаяться с кем-то, кто вместе с тобой отбривает третьего. Мы отпиваем каждая из своего бокала, а затем, не отрывая взгляда друг от друга, мы кладем на барную стойку свои сумочки, как дуэлянты: ее белый клатч против моего тоута, и садимся на соседние барные стулья.
