Босс с секретом - Татьяна Тэя
– Знаешь, для меня тоже это не совсем обычное искусство. Оно слишком…
– Реалистично, – усмехаюсь я.
– Да, слишком похоже на снимок с телефона. Но, оно и понятно, это же не классическая форма живописи.
– Классика? Ты про прошлые века?
Павел складывает руки на груди, я вижу, как напрягаются его бицепсы. Чёрт, так хочется их потрогать. Я невольно провожу языком по губам, и Варганов запинается на полуслове, уставившись на мой рот.
– Что? – переспрашиваю я.
– В школьные годы я ходил на занятия по абонементу в Эрмитаж и Русский музей. Знаешь, у нас был очень увлечённый классный руководитель.
– А-а-а… – тяну я, думая о собственном детстве в маленьком дальневосточном городке, где единственным доступным развлечением был поход в магазин, ну или на природу. – Ну, я слышала, что есть Питер, Москва и остальная Россия.
Варганов непонимающе пялится на меня, потом качает головой.
– Знаешь, почему Нижний? – внезапно спрашивает он.
– В смысле: почему Нижний?
– Почему мой отец одним из первых филиалов компании открыл офис в Нижнем?
Я вопросительно поднимаю бровь, мол, продолжай.
– Потому что они с матерью сами родом из здешних краёв. Из крошечного посёлка под Дивеево. Отучились в Нижнем и рванули в Питер. Делать бизнес. А почему не в Москву – я без понятия. Понимаешь, наши родители живут лучше своих родителей, мы живём лучше, чем наши родители. Ну, а наши дети будут жить лучше, чем мы. Так и должно быть, Ника.
Я громко сглатываю, когда он заводит речь про «наших детей». Почему-то для меня это звучит так, словно он говорит про наших общих.
И вообще Варганов меня удивляет всё больше и больше. Не только своей любовью к искусству, но и философскими размышлениями. Он более глубокий человек, чем я думала о нём раньше, а ещё я слегка шокирована, как его мысли иногда похожи на мои.
К сожалению, чем больше я понимаю, как много общего у нас, тем сильнее мне хочется убежать от него. Потому что разум твердит, что какие-либо близкие отношения между нами невозможны, а тело ведь предаёт. Эта химия никуда не делась, как бы я её ни отрицала. Даже собственные ноги готовы идти по его следам, словно бы у Павла в руках волшебная дудочка, которой он меня приманивает к себе.
– Эй, привет! – раздаётся совсем рядом.
Варганов так быстро переключается, что я не успеваю уловить момент, когда к нам подходит миниатюрная шатенка и повисает на шее у Павла. Ничего не понимая, я стою и моргаю, думая, куда деть неловкость.
– Привет, Паш, – приветствует девушка лёгким поцелуем в щёку и поворачивается ко мне, озаряя своей широкой улыбкой. – Привет?
– Это Ника, мой ассистент, – представляет Варганов. – А это Софья, моя сестра и организатор сегодняшнего мероприятия.
– Не организатор, а координатор, – поправляет она брата и, игнорируя мою протянутую руку, просто заключает в короткие объятья. А меня тем временем слегка отпускает. – Веселитесь тут? Или скука смертная? Вот там, в дальнем углу раздают тарталеточки и даже наливают домашнего вина, так что если интересует… – она, будто пулемёт, тараторит без умолку.
Подмигивает и мне, и брату, а я не успеваю ничего сказать в ответ, потому что Софью кто-то зовёт и её сдувает с места со скоростью ветра.
– Вечный двигатель, – улыбается Павел, и в его улыбке я вижу огромную любовь к сестре.
– А вы похожи, – замечаю я.
– Только если внешне, по характеру абсолютно разные.
Мы снова углубляемся в выставку, даже доходим до места с угощением, где какое-то время стоим, потягивая вино из пластиковых стаканчиков. Вокруг нас разношёрстная толпа. Много молодёжи, много творческих личностей. Кто-то спорит, кто-то что-то вещает, кто-то делает наброски в блокнотах, пытаясь скопировать манеру художника.
Когда мы добираемся до выхода и оказываемся на улице, я благодарю Пашу с абсолютной искренностью.
– Спасибо. Выставка просто замечательная, и я рада, что не пошла одна.
– Всегда, пожалуйста, Ника, – он внимательно смотрит на меня и добавляет: – А у тебя есть планы на вечер?
Вопрос застаёт меня врасплох, и правильный ответ сразу не приходит на ум.
– Я вот, например, проголодался. Хвалённые тарталетки просто на один зуб оказались, правда? – продолжает он, пока я думаю, как реагировать. – Как насчёт перекусить где-нибудь?
Так-так, приходится сделать вдох-выдох и напомнить себе, что это не свидание. Варганов предлагал мне дружбу, а я отказала, только теперь решимость тает. Способствует ли этому открытая улыбка Паши? Да, наверное, так и есть.
Я убеждаю себя, что это будет простой приём пищи, и в этом нет ничего такого выходящего за рамки.
Поэтому соглашаюсь:
– С большим удовольствием.
Кажется, это звучит чересчур радостно и вдохновенно, но я даже не успеваю до конца обдумать эту мысль. Варганов предлагает мне свою руку, и я просто следую за ним.
Мы сидим в небольшом итальянском ресторанчике и спокойно болтаем. Выбрали место у окошка, чтобы смотреть на улицу и наслаждаться прекрасной едой и беседой. На часах начало пятого, так что наш ужин при желании можно посчитать и поздним обедом. Я начинаю думать, что дружба с этим мужчиной – неизбежность. Мы повязаны работой и, вопреки первому впечатлению о Варганове, я нахожу, что у нас гораздо больше общего, чем мне бы хотелось. Кажется, он тоже удивлён этим фактом.
Нам нравится искусство, мы оба любим книги и поглощаем всё достойное внимания вне зависимости от жанров и объёмов. В музыке у нас тоже схожие предпочтения, да и в еде, пожалуй. Рыба и овощи, тёмный чай и шоколадный десерт с мороженым, который мы выбрали, не сговариваясь.
У нас нет проблем с общением. Мы болтаем без конца и края, без неловких пауз, без судорожного придумывания новых тем. Рядом с ним я могу быть сама собой, и Паша мне тоже интересен. Не только как привлекательный мужчина, но и как многогранная личность. Да, он умеет не только улыбаться и заигрывать. Его голова полна светлых мыслей и идей. Я не вижу в нём никаких предубеждений против женщин. Он не считает себя лучше или выше других. Даже не смотря на то, какой семьей он принадлежит, и что фактически является сыном владельца бизнеса, на который мы все трудимся, не покладая рук. Он может оставить работу за порогом офиса. И сегодня мы действительно ни разу о ней не заговариваем.
Когда стрелка часов приближается к шести, я думаю, что пора завершать этот день, пока он плавно не перешёл в вечер со всеми вытекающими.
– Мне пора идти, – откладывая салфетку в сторону, с извиняющейся
