Ложь, которую ты плетешь (ЛП) - Лоррейн Трейси

— Кейн, — кричу я, когда мой оргазм достигает пика, но прежде чем успеваю упасть через край, его пальцы исчезают, и меня разворачивают.

— Держись, — рявкает он, и я протягиваю руку, чтобы схватиться за дерево, когда парень стягивает мои трусики вниз по ногам.

Мои колени едва держат меня, когда слышу шелест спускаемых штанов позади меня.

Через несколько секунд парень раздвигает мои ноги шире и проводит головкой своего члена по моей влаге.

Из моего горла вырывается стон, но мне удается остановить мольбу, которая вертится на кончике языка.

— Без защиты, Принцесса.

Он толкается вперед, прежде чем я успеваю осознать его слова.

— О, черт, — кричу я, когда мои руки ослабевают, и мое лицо летит к дереву.

Грубая кора царапает мою щеку, прежде чем Кейн ловит меня, его пальцы впиваются в мои бедра, гарантируя, что парень собирается заменить синяки, которые только что исчезли с моего тела.

Он врывается в меня снова и снова, входя так глубоко, что становится больно, но это только делает мое освобождение сильнее, чем когда-либо.

— Кейн, Кейн, — повторяю я.

— Не. Говори. Ни. Слова, — выплевывает он между толчками. — Все это ложь. Все, что ты говоришь — ложь.

— Нет, — хнычу я, зарабатывая себе сильный шлепок по заднице.

— Думаешь, что ремонт моей машины все компенсирует? Компенсирует все, что ты сделала со мной? Всю ложь, предательство, боль.

— Нет, Кейн. Нет, это не так…

— Прекрати, — ревет он, трахая меня еще сильнее, пока оргазм не обрушивается на меня без предупреждения.

Я кричу, хотя понятия не имею, что на самом деле говорю, когда волна за волной удовольствия проходит через меня, превращая мои мышцы в кашу и заставляя потерять свой чертов разум.

Я смутно осознаю, что парень замер позади меня, прежде чем гортанный рев вырывается из его горла, и его член яростно дергается внутри меня, наполняя меня своим семенем.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я вспоминаю последствия того, что произошло в последний раз.

Слезы жгут мне глаза, когда воспоминания угрожают овладеть мной.

Как только закончил, Кейн отпускает мои бедра, и я падаю на землю у его ног. Боль пронзает мои колени и руки, но это ничто по сравнению с агонией, которая разрывает мою грудь.

Я подтягиваю трусики и переворачиваюсь.

Он уже снова одет и смотрит на меня сверху вниз угрожающим взглядом.

— Не лезь в мои дела, Принцесса.

— Как будто ты держишься подальше от моих.

Кейн делает шаг ко мне, но если он думает, что я его боюсь, тогда ему нужно подумать еще раз.

С моих губ срывается визг, когда он протягивает руку и хватает меня за горло, поднимая с грязной земли. Смотрит на меня, сжав челюсть, прежде чем снова перевести взгляд на мои губы.

— Поцелуй меня, — рычу я. — Рискни.

— Пошла ты, — выплевывает он, отпуская меня и исчезая в темноте.

— Срань господня, — выдыхаю я, дрожащей рукой тянусь к горлу, где только что были его пальцы. — Черт.

Звук вечеринки слышен всего в нескольких футах от меня, и реальность обрушивается на меня.

— Что я наделала?

Мне требуется добрых пять минут, чтобы взять свое тело под контроль достаточно, чтобы быть уверенной, что, когда встану, мои колени не подогнутся.

Поправляю бикини, прикрываясь, но я уже знаю, что не могу просто вернуться, как будто ничего не случилось.

Я вся в грязи, у меня царапины на коленях и щеке, и я уверена, красные, злые отметины по всей груди и шее.

Лука или Леон — черт, любой из команды — только взглянет на меня, и весь ад вырвется на свободу.

Оглядываясь назад, это, вероятно, не самое лучшее, что можно сделать, но под воздействием алкоголя и с толчками этого потрясающего оргазма, все еще заставляющего мои конечности дрожать, я поворачиваюсь и ухожу.

Ветки и камни врезаются в мои ноги, но я думаю, что это меньшее из двух зол, когда иду туда, где, как мне кажется, находится дорога.

Мы не так далеко от кампуса, понадобится максимум двадцать минут, чтобы вернуться. Если мне повезет, кто-нибудь похитит меня и избавит от страданий до того, как я туда доберусь.

Качая головой от гнетущих мыслей, я расправляю плечи, когда уличные фонари появляются в поле зрения сквозь деревья, и продолжаю идти вперед.

Я просто скажу остальным, что напилась и уехала домой.

Я останавливаюсь, мысли о моей сумочке, телефоне и бумажнике, лежащих на столе возле бассейна, поражают меня. Но этого недостаточно, чтобы заставить меня повернуть назад.

Я вздрагиваю, выходя на тротуар. Земля может и более ровная, но камни режут так же сильно, как и ветки.

Спешу вниз по улице и, клянусь, не дышу, пока не сворачиваю за угол и не удаляюсь от домов братства, которые стоят вдоль улицы.

Откинув волосы с лица, я высоко держу голову и иду с уверенностью, которой на самом деле не чувствую.

Улица, к счастью, пуста, когда я пробираюсь мимо домов. Я понятия не имею, сколько сейчас времени, но многие окна погружены в темноту. Я оглядываюсь через плечо. Их жители, вероятно, веселятся в доме, который я только что покинула.

Рокот двигателя заставляет мою спину выпрямиться. Мой пульс учащается, но я отказываюсь оглядываться через плечо, не желая наблюдать, как машина останавливается, готовая что-то сделать или сказать.

Я знаю, что в этом районе полно студентов, и найти девушку, совершающую позорную прогулку только в бикини, вероятно, не самая необычная вещь, которую они когда-либо видели, но мне бы действительно не хотелось, чтобы кто-то заметил меня.

К счастью, машина проезжает без какой-либо драмы, хотя я могу только представить, что кто бы ни был внутри, тот показывал пальцем и смеялся.

В следующий раз, когда слышу вдали шум машины, я меньше паникую. Хотя мне действительно следовало быть более бдительной, потому что машина замедляется позади меня.

Предполагая, что это просто пара парней, которые, вероятно, делают все возможное, чтобы глазеть на мое почти голое тело, я продолжаю идти.

Отказываясь поворачивать назад, я ускоряю шаг, когда они не пытаются проехать мимо меня.

Мое дыхание учащается, и все мое тело начинает дрожать, когда мои мысли о том, что меня похитят, возвращаются на передний план моего разума. Но что-то подсказывает мне, что мне не может так повезти. Наверное, это просто Кейн собирается сказать мне, что я выгляжу как шлюха.

Решив, что последний вариант, вероятно, более вероятен, я продолжаю идти. Дверь машины закрывается позади, как выстрел в грудь. Я как раз собираюсь бежать, когда руки обнимают меня, и я снова прижата к сильной груди.

Я кричу, но крик заглушает огромная рука. Рука, которая, как я уже знаю, не принадлежит Кейну.

Я размахиваю руками и ногами, пытаясь ударить того, кто держит меня, но это бессмысленно.

Меня разворачивают и швыряют на заднее сиденье черной «Таун-кар».

В ту секунду, когда взгляд останавливается на машине, мои волосы встают дыбом еще больше. Есть только один человек, который приехал бы на такой машине, чтобы найти меня.

Подняв взгляд, я встречаюсь с самодовольными, но злыми глазами Виктора Харриса.

— Скарлетт, какой сюрприз. Ты даже приоделась по такому случаю.

Я открываю рот, чтобы ответить, но не успеваю, потому что тупая боль пронзает мою голову и все становится черным.

ГЛАВА 10

ЛЕТТИ

Когда начинаю приходить в себя, все мое тело болит, но не больше, чем голова.

Я пытаюсь открыть глаза, но веки такие тяжелые, что, кажется, будто мои ресницы слиплись.

Я стону, пытаясь бороться с темнотой, которая снова хочет завладеть мной. Но рядом со мной кто-то заговаривает, и я тут же прихожу в себя.

— Папа? — зову я, заставляя себя открыть глаза и глядя направо. — О, боже, папа, — хнычу я, когда смотрю на него.

Оба его глаза потемнели и опухли, со лба стекает засохшая кровь, нос выглядит кривым, как будто он сломан, а губы разбиты.