Кто сверху? (СИ) - Ольга Джокер
— Я тоже из Москвы. Первые дни вот точно так же как и ты ловила брызги воды, не могла надышаться. А сейчас привыкла. Каждый день бегаю с подругой у залива и могу сказать, что он мне порядком надоел… Меня Катя зовут кстати.
Блондинка протягивает свою тонкую ладонь, и я слегка сжимаю её.
— Даниил.
— Очень красивое имя, Даня.
Мой мобильный телефон вибрирует в руке. Я отвечаю, ничуть не стесняясь присутствия Кати, потому что на другом конце провода моя жена.
— Привет! Можешь поздравить меня — я просидела у матери полтора часа и все еще жива. Знал бы ты как мама обрадовалась, что мой муж — ты.
— Я горжусь тобой, Федотова.
— А домой меня привез Андрей, предварительно накормив в итальянском ресторане пиццей, от которой у меня сейчас жуткая изжога. Но не надейся — без тебя я рожать не собираюсь.
Я смеюсь в трубку и внимательно слушаю все жалобы Федотовой на непростую беременную жизнь. Желаю ей доброй ночи и отключаюсь.
Блондинка наблюдает за мной весь разговор и щурится, словно пытается понять, с кем именно я общаюсь.
— Прости, беременная жена любит жаловаться на свое самочувствие часами, — произношу в надежде, что девушка Катя тут же сбежит.
— А ты шутник, Даня! — она игриво смеется и переводит свой взгляд на мою правую руку, на которой, конечно же, нет обручального кольца.
Я осознаю то, что запросто мог бы увести эту девушку в свой гостиничный номер, тем более она сама нарывается на неприятности… Но совесть просто не позволит мне этого сделать.
Хотя откуда я могу быть уверен в том, что Диана и Андрей не переходят грани? Чёрт, даже думать не хочу об этом! И я впервые злюсь на Федотову — испытываю странное чувство, которое распирает изнутри, пропитывает ненавистью к Андрею и заставляет буквально кипеть от ревности, чёрт бы ее побрал.
Мамонтов зовет меня своим пьяным в хлам голосом стоя на крыльце ресторана. Я с облегчением откланиваюсь и прощаюсь с Катей, оставляя ей свою рабочую визитку.
— Дань! Я позвоню, когда буду в Москве! — выкрикивает блондинка напоследок и машет мне рукой.
Я возвращаюсь в ресторан и буквально через полчаса забываю о новом ничего не значащем знакомстве.
Глава 23
Диана.
У мамы дома современный ремонт. Я сделала его в прошлом году, чтобы максимально упростить ее жизнь и чего уж греха таить — пореже приезжать к ней в гости. Квартира буквально напичкана новинками бытовой техники и мебели, сочетаемой с сервизами советских времен и старыми книгами в твердом переплете, от которых мама наотрез отказывается избавляться. Сразу же улавливаю запах свежей выпечки и фруктового чая.
Мама нарядно одета — в симпатичное серое платье с поясом на талии, которое я подарила ей в позапрошлом году. Крашеные волосы каштанового цвета уложены в симметричные волны с помощью химической завивки. На лице немного макияжа, в глазах холодность и враждебность. Она с легкостью принимает у меня цветы и торт и уходит ненадолго в кухню.
А я прохожу в квартиру моего детства, снимаю с себя легкий бежевый плащ, и тут мама возвращается к гостье в прихожую и её глаза округляются от удивления.
— Мама дорогая! — обхватывает ладонями лицо и качает головой. — Да тебе же рожать скоро! Это форменное безобразие, Диана, что я обо всем узнаю последней!
Она злится, и я понимаю ее чувства. Но так же осознаю, что не хочу подпускать собственную мать к своей изменившейся вдруг жизни. Моё, сама, хватит…
— Марлевые подгузники уже приготовила? Пеленки погладила? Да ты и пеленать-то не умеешь, — мама равнодушно машет в мою сторону рукой и делает вид, что из меня получится никудышная мать. — Не волнуйся, я все сделаю вместо тебя. Сколько у меня есть времени на подготовку? Неделя, две?
Куда мне до её идеальности. Возможно, так и будет — я никогда не стану совершенной мамой, но, по крайней мере, попытаюсь дать своему ребенку право выбора и свободу без осуждения.
— Мам, я хожу на курсы будущих родителей. Сейчас не пеленают детей, начиная с роддома, и используют одноразовые подгузники, которые потом утилизируют. Со времен, когда я была маленькой, многое изменилось. Поэтому думаю, тебе не стоит уж так заморачиваться. Я все сделаю сама… с Даней.
Прохожу на кухню, сажусь на диванчик и стараюсь говорить как можно спокойнее и понятнее для неё. Рассказываю о новинках в современном детском мире — о слингах, молокоотсосах, видеоняне и партнерских родах. Конечно же, умалчиваю о том, что мы с Даней будем рожать вместе — для мамы, которая все еще живет мыслями в постсоветском пространстве такое принять очень сложно.
— Много там знают на курсах ваших! — ее строгое лицо кривится от раздражения, и я понимаю, что мне будет сегодня ой как непросто. — Я понимаю, что таким образом ты пытаешься избавиться от меня, но учти — своего внука я буду навещать в любое время, как бы ты этому не сопротивлялась.
Нужно просто не принимать близко к сердцу ее выпады и обвинения. Быть спокойной и это совершенно точно обезоружит её. Понимая, что развить тему не получается, мама подпирает голову рукой и продолжает как ни в чем не бывало:
— Я уж думала, что ты никогда мне внука не подаришь. Ты же была этой… как её…
— Чайлдфри, — напоминанию маме.
— Точно! Я смотрела про них по телевизору. Всё ужасалась, какого монстра я вырастила… Но нет, ты все же взялась за ум и решила обзавестись потомством.
Наверное, бессмысленно пояснять ей, что чайлдфри это не всегда монстры. Часто это те, кому просто хорошо без детей.
Сижу словно школьница перед строгой училкой, опустив глаза в пол и не зная, как отвечать на мамины выпады, чтобы не обидеть и не закатить скандал.
После немого молчания мама ставит на стол чай и пироги с вишнями.
— Расскажи лучше про Даню. Давно у вас любовь-то вспыхнула?
Мама заговорщицки подмигивает, и я осознаю, что сейчас мне придется безбожно врать о нашей несуществующей любви, потому что то, что на самом деле происходит между нами с Даниилом — фарс, выдумка и нечто совершенно ненормальное, по мнению мамы и общества.
