Кто сверху? (СИ) - Ольга Джокер
Поднимаюсь в лифте на пятый этаж и окидываю взглядом идеальную чистоту на лестничной площадке. На подоконнике цветы в горшках, стены разрисованы рисунками. Никакого запаха сигарет, пустых бутылок из-под пива — все это заслуга мамы.
Подношу руку к дверному звонку, мнусь и уговариваю себя не бежать назад, к лифту. Но мама как обычно всё решает вместо меня — открывает двери раньше, чем я нажимаю на кнопку.
— Я не кусаюсь, Диана, проходи.
Глава 22
Даниил.
Самолет взлетает в небо, а на душе как-то неспокойно. Доктор Жукова обещала, что Диана проходит беременной еще две недели и это более чем устраивает меня. Но есть что-то такое, едва уловимое, почему я не хочу покидать столицу.
Откидываюсь на спинку удобного кресла и закрываю глаза. Полет будет недолгим, но веки слипаются, и хочется вздремнуть.
— Что за народ эти женщины, Ворон? Алина сегодня все утро психовала, кричала и уверяла меня в том, что я лечу к любовнице, представляешь? — кажется, Мамонтову совершенно не до сна, и он решает устроить вечер откровений.
— Уверила? — усмехаюсь не открывая глаз.
— Чувствую, что скоро уверит. Да так, что я лично представлю ей все доказательства собственной измены.
Мамонтов продолжает исповедоваться, а я абстрагируюсь от его возмущений и радуюсь, что у нас с Дианой такого выноса мозга нет. Пока. Не знаю, так повлиял на меня штамп в паспорте или я совсем умом тронулся, но отчего-то хочется думать, что Диана моя не только по документам. Надо бы стукнуть кулаком по столу и запретить встречи с мудо-Андреем, прибрать её к своим рукам и забить на все свои обещания отпускать на свидания чаще. Но я понимаю, что это несправедливо — Диана согласилась построить семью на условиях полной неконтролируемой свободы.
Я думаю о Ди, о нашем ребенке. Думаю о том, что с началом беременности Железная леди сломалась — стала уязвимой, нежной, испуганной. Стала чаще нуждаться во мне… По венам тут же разливается тепло, когда я думаю о Федотовой.
Незаметно для себя засыпаю. А просыпаюсь только тогда, когда мы приземляемся в Питере. Пока я пытаюсь прийти в себя, замечаю, что Ванька откровенно флиртует с незнакомкой на соседнем сиденье. Все-таки Алина небеспочвенно ревнует засранца.
В Питере моросит мелкий противный дождь; небо затянуто серыми густыми тучами и нет совершенно никакого шанса на солнечную погоду в ближайшие дни. Прямиком из аэропорта мы едем в сторону Васильевского острова, где нас ждут партнеры и груз, который прибыл из Москвы.
Кочевников Вадим Павлович — опытный перспективный партнер, с силой жмет мою руку и улыбается во все лицо. Ему чуть больше сорока, голова полностью седая, а взгляд цепкий и оценивающий. За его плечами столько разнокалиберных историй, что не понимаешь — его стоит бояться или уважать?
Подписание договора о сотрудничестве занимает не больше двух часов. Мы сидим в его «офисе», который больше похож на склад и обговариваем дальнейшие перспективы. Веки наливаются тяжестью и единственное, о чем я мечтаю в восемь утра после перелета — завалится спать в уютном номере отеля.
— Хорошо, ребята, не буду вас долго задерживать — вы, наверное, устали с дороги. Думаю, мы сможем все хорошенько обсудить вечером в моём рыбном ресторане, куда я приглашаю вас с Иваном.
* * *
Гостиница хорошая, четыре звезды. При заселении Мамонтов просит у администратора выдать нам номера подальше друг от друга. Удивленно вскидываю брови и слушаю оправдания друга:
— Чтобы ты не завидовал, если за стенкой будут слышаться громкие вздохи моих ночных развлечений с девочками, — подмигивает мне и с гордостью берет ключи от номера.
Нет, он все-таки неисправим.
Когда попадаю к себе в номер, тут же заваливаюсь на кровать, набираю номер Дианы и облегченно вздыхаю, потому что у нее всё отлично и роды пока не начались. Со спокойной душой засыпаю глубоким беспробудным сном.
Мне снится роддом, больничные палаты, пустые коридоры, женские стоны. Каким-то шестым чувством я понимаю, что Диана рожает в одной из этих палат, поэтому бегаю от одной двери к другой и громко стучу, потому что без разрешения в родзал входить не комильфо.
Стук-стук! Стук-стук!
Понимаю, что стучу уже не я. С трудом раскрываю веки и понимаю, что это стучат ко мне в номер. Мамонтов вальяжной походкой проходит по комнате и садится в свободное кресло.
— Спишь? Ну спи-спи, с рождением ребенка тебе точно будет не до сна, — произносит Иван голосом истинного знатока.
Я посылаю его куда подальше, беру свежее полотенце и иду принимать душ перед неформальной встречей с Кочевниковым.
В ресторане «Рыбак» шумно и душно. Громко играет музыка, алкоголь льется рекой. Ни о каком сотрудничестве речь не идет — разговоры давно перешли в совершенно другое русло. Питерский партнер вливает в нас одну за другой, и я делаю для себя перерыв. Выхожу на улицу и вдыхаю прохладный чистый воздух.
Здесь охрененно красиво. Солнце садится за горизонт, я чиркаю зажигалкой и смотрю на залив, облокотившись о парапет набережной.
— Скучаешь? — рядом со мной чудеснейшим образом оказывается блондинка с короткими волосами и неровной чёлкой.
Из-за шумного ветра я даже не услышал, как она оказалась рядом. Девушка достает из дамской сумочки пачку ментоловых сигарет и кивает в сторону моей зажигалки, которую я тут же протягиваю ей в руку. Игнорирую вопрос и отвожу от нее свой взгляд в надежде на то, что блондинка уйдет, но этого не происходит.
— Не местный? — вновь спрашивает девушка.
- Это на лбу написано? — отвечаю вопросом на вопрос, не сильно заботясь о том, что мой голос, по меньшей мере, звучит грубо.
Блондинка заправляет чёлку за ухо и становится рядом со мной. Девушка симпатичная. Ровный нос, голубые глаза с длинными черными ресницами, большой рот с родинкой над губой. На шее татуировка в виде трех звёзд.
— Ты из Москвы, — произносит улыбаясь. — И да, это написано у тебя на лице. Ты любуешься закатом солнца, с удовольствием дышишь этим насыщенным воздухом, потому что в Питере ты первый раз.
— Второй.
Она хмыкает и делает глубокую затяжку. Не люблю курящих женщин, но блондинка с тонкой сигаретой смотрится не так уж отвратительно. Не понимаю, это из-за полугодичного воздержания или потому что она правда неплохо
