За это я тебя и ненавижу - Ася Оболенская
Именно поэтому, поднимая очередную стопку, наполненную лишь на половину, я с улыбкой наблюдала за тем, как Петрович наливает шефу целую. Сделать поправки на то, что наши параметры немного разные, и для Ильи Владимировича его целая означает примерно столько же, сколько и моя половинка? Пф-ф-ф-ф! О чем вы?!
С каждым новым тостом настроение становилось все выше, разговоры все веселей, а тетя Галя, настойчиво пихавшая мне в рот бутерброды и салат все упорней. Да что вы заладили про закуску, честное слово?! Мне и так нормально, я даже практически могу спокойно подняться со стула и дойти до туалета. У-у-у-упс, станок!
Так, все под контролем, обычное дело, всего лишь состыковалась с оборудованием, рабочий момент. Черт, а рука-то побаливает, ну да ладно, знаю я тут одно хорошее обезболивающее… Главное — за стол вернуться.
Тетю Галю было решено отпустить пораньше, у нее дети все-таки. Салатики этим детям мы, кстати, собирали всем коллективом, даже торт в придачу выдали, нам и без сладкого хорошо. Для того, чтобы женщина добралась до дома нормально, в подмогу ей было решено выдать шестерых работяг. Нет, ну а что, не зря же тетя Зоя вечно твердит про эти коварные падающие сосульки и прочие опасности. Нет, тетей Галей и салатиками с тортом рисковать было нельзя ни в коем случае.
Я без помощи также не осталась. Бригада во главе с Петровичем помогала мне перетаскивать в офисную часть посуду и еду, а оставшиеся мужики под предводительством Ильи Владимировича остались расставлять по местам столы и стулья. Стоп, а почему они его вообще слушаются? Вот посуду домою и обязательно расскажу о том, что слушаться его ни в коем случае нельзя. Главное — не забыть!
Да, я даже крестик себе на руке нарисую для того, чтобы уж точно запомнить.
Как оказалось, грамотно организованные работяги могут справляться с посудой и остатками еды ничуть не хуже привычной женской части «Великолепных пластмасс». Ну разве можно не поверить Петровичу, с силой захлопнувшему холодильник, из которого что-то, кажется, хотело сбежать, уверенным тоном заявившему:
— Все зашибись, Анька!
Ну вот как ему не верить, старший все-таки?
На зашибись и суда нет, как говорится. Или не так говорится? Хотя, какая сейчас разница, если на улице так скользко. Сто-о-о-о-оп, улица?
— Петрови-и-и-ич! — нужно было устранить некоторую нестыковку в событиях.
— Кто?
— Чего?
Вот это диалог!
Да к черту диалог. Обернулась. Вышло почти изящно, спасибо фонарному столбу. Я уже говорила, что сегодня скользко?
— А вы тут что делаете?
— Вас провожаю. — Илья Владимирович был уверен в цели выполняемой миссии, а я…
— А зачем? — логичный вопрос.
— Мы рядом живем. — логичный ответ.
— М-м-м… — оглянулась в поисках Петровича. Петрович не обнаружился. Только скользкая дорожка, сугробы, теоретически опасные сосульки и Илья Владимирович. Нет, чего-то в это наборе однозначно не хватает. — А сколько времени.
Перед тем, как ответить, босс уверенным движением приподнял рукав куртки и проговорил:8b8aed
— Три-ца-пять-минут.
Окей, отличный ответ. Именно поэтому я кивнула и, махнув рукой, обозначила направление.
— Нам тогда туда.
«Туда» оказалось открыто и даже продавало алкоголь. Какое прекрасное стечение обстоятельств. Жаль только, что дорога после того, как Илья Владимирович открыл шампанское, стала еще более скользкой, зато разговор стал честней:
— Я вообще-то не слишком хотела возвращаться домой в вашей компании. — чертов гололед, пришлось ухватиться за предоставленный локоть. Если не думать о том, чей это локоть, то вполне ничего. — Все Петрович виноват, я ему завтра выскажусь еще.
— Ага, и я ему. Не слишком большое удовольствие волочь под руку человека, который тайно мечтает тебя убить. — не остался в долгу шеф.
Меня это, конечно возмутило. Возмутило настолько, что сперва я фыркнула, потом резко остановилась и проговорила, освободив руку:
— Да вас вообще…
На самом деле там еще подразумевалась часть про «никто не просил» и пронзительный взгляд, но улица была против. Тетя Зоя как в воду глядела, стоило только лишиться поддержки, как ноги начали разъезжаться, а я… Я ж не дура, я точку опоры искать начала.
Кто ж знал, что точка опоры полетит следом за мной. На меня, если быть точной. С громким «Анна Львовна-а-а-а», если быть совсем точной.
Однако приземление было мягким, все же, благодаря какой-то алкомагии мы упали не на твердый тротуар, а в такой вполне себе уютный сугроб. Свалившийся на меня Илья Владимирович тоже был ничего так, по крайней мере он вряд ли осчастливил меня парой переломов, однако в той позе, в которой мы сейчас оказались, было все-таки что-то неправильное, именно поэтому здравый смысл (он, оказывается, еще не окончательно уснул) проговорил:
— Мне кажется, что вы нарушаете мое личное про-про-с-тр-пыр-пыр… — какое же сложное слово!
— Ваше пыр-пыр? — даже не думая пошевелиться, уточнил босс.
— Ага, его самое. — подтвердила уверенно, даже кивком закрепила эту самую уверенность, впилившись лбом в подбородок начальника. — Ой.
Извиниться, что ли, стоит? Наверное… У нас же эта, как ее суб-бор-бр-бр. Короче, надо извиниться, да.
— Илья Владимирович, извините мой лоб, он не специально… — что там не специально, я придумать так и не смогла, как-то в глаза боссу заглянула и зависла. А о чем я вообще сказать хотела?
Знаете, я вообще не очень сильна в странных ощущениях, но лежать вот так в уютном сугробе и смотреть на находящегося в нескольких сантиметрах от себя симпатичного мужчину как-то странно, поэтому я поспешила рассказать об этом начальнику. Такой информацией нужно делиться:
— А вы ничего так. — стоп-стоп-стоп, кажется, я не о том хотела сказать.
Иль Владимирович выгнул бровь, а потом ответил:
— Да вы тоже. В те моменты, когда не желаете меня убить. Черт, я, кажется, повторяться начинаю. — шеф взял паузу, нахмурилася и все же уточнил. — Сейчас же не желаете?
— Не желаю. — призналась честно, даже руку бы на сердце положила, но я так удобно устроилась.
— А, ну раз не желаете… — задумчиво проговорил мужчина, после чего нагнулся ниже и легко коснулся моих губ своими, я даже удивиться решила, но потом вспомнила, что так хорошо лежу.
Поэтому ограничилась взглядом и фразой:
— Пыр-пыр, вы же помните… — заглянула боссу в глаза и, не понимая до конца зачем, уже сама его поцеловала, также легко и практически невесомо.
— Ага. — еще один короткий поцелуй.
— И этот, трудовой кодекс… — и еще.
Я перестала себя контролировать раз на шестой. Ну нельзя же так дразнить, должен быть закон какой-то о запрете таких легких поцелуев, надо завтра загуглить… Обвила руками шею Ильи Владимировича и ответила
