Если бы - Оксана Фокс
Над кончиками деревьев вздымалась ломаная линия небоскрёбов. Лина водила глазами по далёким малюсеньким этажам и окнам. Чувствовала глупую улыбку на лице. Она знала из газет, что много знаменитостей владеют пентхаусами и лофтами вокруг Центрального парка. От этой мысли сердце сладко сжималось, но уже подкрадывалось оцепенение. Болезненное послевкусие отрезвления. Она научилась его предвидеть и быстро шла дальше, спасаясь движением. Она знала, что дом Кристофера в Лос-Анджелесе. Понимала, что болеет и здесь ей хуже, чем в Киеве или Москве.
Но, поджимая колени и опускаясь на газон, среди разбившей пикник компаний, следя за бегунами всех мастей, за семьями с детьми и собаками, которые гуляли вдоль темно-зелёного озера, обрамлённого величественными вязами – не хотела оказаться в ином месте.
Впитывая запахи и звуки, Лина влюблялась в Нью-Йорк. Он пугал и завораживал. Неуёмная жизнь и творческий дух отпечатались в каждом небоскрёбе прямыми линиями, взлетающими к солнцу. Сливаясь с городом в целое, убеждалась – она дома.
И только отрезав за дверью уличный шум, Лина проваливалась в одиночество. Тоска застревала в горле комом, не желая превратиться в слезы. Лина листала фотографии в телефоне, словно отрывки чужой жизни. Хотела знать, сдала ли Натали практику? Вернулась из Ямайки? Она скучала по подруге, и даже по гордячке Букреевой с невыносимым московским апломбом. До жжения во рту мучилась желанием говорить с кем-нибудь на русском языке.
Но больше всего не хватало мамы. Последние пять лет они мало виделись, и вот… между ними разлился океан. Яркие воспоминания уютного детства дожидались именно этого часа, окрасить ностальгией тёмную комнату и даже картину Манхэттена, тускло мерцающую в свете уличного фонаря. Лина помнила, каково делить мечты и секреты с родным человеком; помнила, как множится радость, а страхи мельчают и барахтаются на спине как майские жуки.
Теперь секреты выросли, изменились, став местами уродливыми, а страхи собирались в пыльных углах и говорили всё громче, по мере того как она запихивала их глубже, заставляя молчать.
Лина не могла их разогнать: она отказалась от интернета, экономила воду, не пользовалась микроволновкой и не включала свет. Экономила на всем. И больше не делилась ни чем. Не могла и не хотела.
Она забиралась пораньше в постель, сворачивалась калачиком и засыпала под музыку, убаюканная голосом родным на любом языке.
Это всего лишь адаптация, – твердила мысленно мантру. Как никогда, Лина ждала осень…
Утром она проснулась раньше будильника. Наскоро позавтракала кукурузными хлопьями с молоком. Надела приготовленные с вечера узкие черные брюки и васильковую рубашку в мелкую полоску.
Перед выходом, Лина осторожно заглянула в зеркало. И не испытала тошноту. Удовлетворённо отметила пользу пеших прогулок. Она окрепла, загорела и перестала напоминать "героинщицу". Улыбаясь, сунула ноги в чёрные оксфорды, подумав, что лишила Марго маленькой радости: пялиться на неё как на уродца.
На ступеньках Лина столкнулась соседкой:
– Доброе утро, миссис Бэнкс. Как поживаете?
– Доброе утро, – улыбнулась женщина. – Спасибо, хорошо. Только умучили боли в пояснице. Жаловалась Урсуле, той, что поёт в баптисткой церкви. Она посоветовала спиртовые компрессы. А племяшка, фельдшер, категорически против!
Вынув из кармана затёртого кардигана пачку "Мальборо", миссис Бэнкс прищурила широко посаженные кофейные глаза:
– Она записала меня к хорошему доктору. Вчера была у него. И впрямь замечательный, просто святой Архангел Михаил и Дева Мария вместе взятые! – выпустив густой дым, она опустила необъятную пятую точку на нижнюю ступеньку: – И представляешь? Тоже против компрессов!
– Очень рада, миссис Бэнкс, извините, не могу поболтать, опаздываю, – пробормотала Лина, оберегая брюки от лап фокстерьера: – Хорошего дня!
– Никак на ученье?
– Да, миссис Бэнкс.
– Ну, лети! Остерегайся тамошних черных гавнюков, – помахала соседка дымящей сигаретой. – Знаю этих упырей, падких до белых голубок.
Лина обогнула пожилую женщину и спустилась с крыльца.
– Постой! Так, что ты думаешь о компрессах? Ну их? – прокричала вслед соседка.
Лина заулыбалась, кивнула и побежала в сторону подземки.
На парковке колледжа за рулём одинокого синего шевроле-пикапа водитель жевал гамбургер. Лина вошла в административный корпус задолго до начала занятий. Получила у сонной женщины, топящей зевки в большой чашке кофе, расписание и список литературы, и отправилась изучать расположение аудиторий.
Молчаливые коридоры ещё не проснулись, встретив особым запахом, словно знания впитались в деревянные панели стен. Лина вдохнула глубже: ей понравился дух Пратта.
– О-о, неужели Калетник! Мы тебя обыскались!
Из-за поворота выплыла Маргарита Букреева, возглавляя московский отряд:
– Куда пропала? Что за шутки? Ты не заполнила форму! Мне нужно отчитаться в деканат! Такая безответственная, Василина! Из-за тебя у нас будут неприятности! – обрушилась Марго.
– Привет, – Лина кивнула ребятам. – Заполню после занятий, – она помимо воли улыбнулась, удивляясь, как пришло в голову, скучать по Букреевой.
– И укажешь свой адрес.
– Хорошо.
– И телефон.
– И телефон.
Лина присоединилась к группе, следуя в конце, но Марго видимо тоже скучала. Она пристроилась рядом:
– Чем занималась? Была в Метрополитене?
– Нет.
– А на мюзиклы ходила?
– Нет.
– А мы вчера смотрели галереи в Сохо. Заходили в бутик «DolceGabbana». Такие смешные цены, как «Zara» в Москве! Еще поднимались на смотровую площадку Эмпайр-стейт-билдинг, была там?
– Нет.
– Классно! А где была?
– Так... гуляла.
– И даже не проведала нас? Не узнала, как мы тут в общаге? Кстати нас с Настей поселили вместе. Никаких афроамериканцев!
Глядя в конец коридора, Лина промолчала.
– Сегодня собираемся отметить в клубе первый день, пойдёшь?
– Нет, спасибо.
– Смотри, больше звать не буду. Ну расскажи, как устроилась? Хорошая квартира? Далеко от колледжа? В каком районе?
– Не особо. В Гарлеме.
– В Гарлеме... Где черные?
– Да.
Марго окинула взглядом, похлопала ресницами за линзами очков и молча переступила порог художественного класса.
Часы понеслись со скоростью ракеты.
Лина едва успевала перебегать из одной аудитории в другую. Отстояли с подносами огромную очередь, наспех пообедали в огромной столовой, и снова помчались на лекции.
Это учебное заведение разительно отличалось от трех предыдущих – вольным изложением материала и преподаванием на английском. Лина легко прошла языковой тест и получила сертификат, третью неделю слушала
