Дерзкая (СИ) - Акула Ксения

— Жуков! — услышал я ее голос, когда пытался стянуть через голову прилипшую к телу майку. — Ты там живой?

— Костя?! — спросила она жалобным голосом. — Я понятия не имею, что делать с пьяными парнями. Ты же не собираешься там засыпать?!

Я честно пытался ей ответить, но сил практически не осталось, а колокольный звон в голове после принятия ледяного душа перерос в органный концерт, и ко всему прочему прибавился озноб, который бил меня крупной дрожью. Язык присох к небу и не слушался.

Алена толкнула дверь и вошла в тесное помещение ванной комнаты, оценивая ситуацию взволнованным взглядом. Яркие пятна на ее щеках, растрепанная копна волос, которая на глазах становилась пышной и волнистой, огромные глаза, уставившиеся куда-то ниже моего пояса и затвердевшие соски, от которых я не в силах был оторваться, давали сигнал моему мозгу, что что-то не так.

— Ты голый, Жуков, — прошептала Алена, пытаясь впихнуть мне пушистое полотенце Гаря. — И ты залез под душ в … одежде? — она больно вцепилась ноготками в мое плечо.

— Ален, помоги, а? — попросил я девушку, прислоняясь к стене и вспоминая, с чего вдруг мне стало так плохо. — Холодно, пипец!

Мы как-то дошли до комнаты, и я упал на кровать Гаря, укрываясь одеялом и проваливаясь в сон. Последнее, что уловило мое сознание, это слова Алены об одном наглом и беспринципном мерзавце, но о ком она говорила, я так и не понял, погружаясь в долгожданный сон.

Проснулся я от громкого хохота друга, который переругивался с кем-то на кухне. Открыв глаза, застонал и оценил масштабы вчерашней попойки в клубе: за окном вечер, я абсолютный голый в чужой постели и рядом никого.

Куда делась хорошенькая девчонка из клуба и почему сейчас не со мной? Я попытался вспомнить ее имя, но перед глазами все время вставало недовольное и раздраженное лицо Алены, которая никак не хотела покидать моих мыслей.

— Пусти! — отчетливо услышал я ее голос и усмехнулся.

«Конченый псих! Уже голос Алены мерещиться!»

— Если не пустишь, я тебя лишу мужского достоинства, придурок! Его же могло стошнить, он мог захлебнуться собственной… Фу, ну ты понял!

Я узнавал Аленку по интонации голоса и оттого перед глазами, как вживую, рисовались ее огромные глазищи, полные брезгливого презрения. Только не могла она здесь оказаться, никак.

— Если так беспокоишься о нем, почему тянешь жилы из Костяна? Из-за тебя он заделался отшельником и отпугнул всех нормальных девчонок, из-за тебя расстался с Лилей и послал в игнор Свету.

— Какую еще Свету? — прошипела Алена, а я сел в кровати и протер глаза, немного приходя в себя и пытаясь восстановить цепочку событий вчерашней ночи, но дальше поцелуев с той самой Светой полная темнота и пустота.

Гарь засмеялся и ответил Алене в хамской манере.

— Ту Свету, с которой он сосался всю ночь, Городничая!

Как бы я хотел сейчас посмотреть на лицо Алены, оценить ее реакцию на слова друга, понять, задета она или ей абсолютно все равно, но головокружение и тошнота не отпускали, отчего пришлось снова упасть на подушку.

— Убедись, что он жив и здоров, — ровным тоном попросила Гаря Алена, и я услышал ее шаги. Удаляющиеся шаги.

«Игорян, блин, какого хрена?!»

Через минуту входная дверь с грохотом закрылась, а к себе в комнату заглянул друг, улыбаясь, как Чеширский кот.

— Проснулся, Костян, — он подошел к кровати и хлопнул меня по плечу. — Ты когда успел притащить ко мне на хату свою упертую подружку, она меня облила презрением с ног до головы и испортила плиту, пытаясь пожарить яичницу, мажорка безрукая. Наверное, привыкла, что всю жизнь ей жратву приносят на блюдечке с голубой каемочкой.

— Гарь, заканчивай, — недовольно поморщился я на слова друга.

— Бесит, Кость. — Теперь друг говорил серьезно. — Что ты в ней нашел, без шуток? Смазливое личико и отпадные сиськи не исправят мозгов, а они у нее явно набекрень.

— Верни ее, — попросил я друга, — пожалуйста.

— И не подумаю, — Гарь посмотрел на циферблат часов. — Через пару часов ко мне на хату подтянется компания ребят, так что поднимайся и приводи себя в порядок. Света тоже приедет, — добавил он зачем-то, а я закрыл глаза и, кажется, снова отрубился.

Глава тринадцатая

За порогом университета

(Аленушка)

Время до первых учебных дней тянулось так медленно, что я разве что листочки в настенном календаре не отрывала, чтобы следить за тем, что оно все-таки движется. Ритка купила мне билет домой и попросила не обижаться на нее за то, что наше совместное времяпрепровождение закончилось так скоро. Они с Антоном взяли тайм-аут на работе и улетели на море, и нам с папой оставалось лишь волноваться о том, что Антон вернется после отпуска к жене и снова разобьет сестре сердце. Ритка этого не выдержит!

Переживания за сестру и дочь сблизили нас с папой, сотворив чудо. Он стал дольше задерживаться дома, не засиживался в офисе по выходным и пару раз свозил меня в ресторан — прогресс!

— Чем займешься сегодня? — папа спускался по лестницы, на ходу застегивая пуговки на рукавах белоснежной рубашки, а я отметила, что он выглядит намного лучше, чем прежде. Выбритый, без ужасных кругов под глазами и синюшного оттенка кожи. Казалось, и морщины в уголках губ разгладились, и неизбывная тоска ушла куда-то из прямого заинтересованного взгляда, направленного на меня с теплотой.

— Учеба, — напомнила я папе, помахав перед ним экраном айфона, — ты забыл, что сегодня второе сентября, понедельник?

— Ах, да, — он на секунду прикрыл глаза, присаживаясь за стол, а я поставила перед ним чашку горячего кофе, который научилась варить в турке специально для того, чтобы задержать папу на несколько минут перед его отъездом на работу. — Плохой из меня отец, чертовски неудачный!

— Ты замечательный отец, — слукавила я, чтобы не портить папе настроение еще больше. — Какие планы на вечер?

— Вернусь домой пораньше, закажем пиццу, как тебе? А вечером поработаю наверху в кабинете, пока ты празднуешь с друзьями.

Я скривила нос и выглянула в окно. Погода стояла чудесная, солнце пробивалось сквозь припущенные жалюзи и заливало кухню ярким светом, играя на темных плитках пола светлыми бликами.

— Лучше прогуляемся в парке? Сколько лет ты не выбирался на обычную прогулку по лесным тропинкам? — спросила я папу, игнорируя его вопрос о планах на вечер. Никто не приглашал меня на дружеские посиделки, а ребят из своей группы я даже не знала.

— Целую вечность, — признался папа с тяжелым вздохом, допивая кофе и ставя кружку в мойку. — Мне пора бежать, Алена, но после работы я жду подробного рассказа о твоем первом учебном дне. Надеюсь, ты найдешь себе подруг, — произнес он у самого входа, а я покивала головой, закусив губу.

«И я на это надеюсь», — произнесла я мысленно, перебирая в памяти тех девчонок, которые торжествовали и радовались, читая списки на зачисление. Может, среди них моя будущая подруга, с которой мы станем посещать студенческие вечеринки, ночные клубы и молодежные тусовки?

Новый папин водитель молча вез меня в университет, включив по дороге ненавязчивую инструментальную музыку, а я торчала в мессенджерах, вспоминая слова сестры.

«Первое впечатление самое важное! Ты должна выглядеть соответствующе своему положению, Алена и тд и тп…»

Послушавшись ее слов и следуя своему внутреннему голосу, я собрала в мусорный мешок все свои вещи и отправила их в компанию по переработке мусора. Новый гардероб стоил мне огромных усилий, нервов и уйму времени, но я торжествовала, увидев в зеркале другую Алену. Язык не повернется назвать девушку в строгой черной юбке ниже колена и наглухо застегнутой небесно-голубой блузке Аленушкой. Как бы отреагировал Андрей, встретив меня в фойе университета?

Мысли о нашем несостоявшемся поцелуе у Ромы время от времени давали о себе знать непонятной ноющей болью в груди, но я старалась гнать от себя подальше любые воспоминания об Андрее. Впрочем, не только он стал для меня персоной нон грата! Я пообещала себе выкинуть из головы и Жукова, который пропал после незабываемого утра и дня в квартире его друга. Я до сих пор помнила слова Костика о том, какая я красивая, его интонацию голоса, его взгляд. И все это только ради того, чтобы затащить меня в постель? Андрей не скрывал своих намерений никогда, но о Жукове я была лучшего мнения. Оказывается, все парни одинаковы, а эти двое жаждут примерно одного и того же — доказать себе, что смогут меня покорить, несмотря ни на что. Я же не приз и не кубок чемпионам, поэтому предпочту забыть их обоих.