Ребенок от бывшего мужа - Лия Рой
Эта подвеска много для меня зачала. Она стала символом нашей с Мишей любовью.
Впрочем, этой самой любви и не было-то вовсе, головой я это понимала.
Но глупое-глупое сердце все равно твердило обратное. Оно тянулось к Мише.
Тоска. Серая, беспросветная тоска окутала меня в этот чудесный день. Вокруг носились дети, весело смеясь, над головой щебетали птицы. Мир вокруг радовался, жил, дышал полной грудью. А мне было до невозможного тоскливо.
А еще страшно.
Нет, не из-за Ольги или гонки, в которую меня втянули Орловы. А из-за того, каким человеком я могу из нее выйти.
Я всегда старалась сохранять человечность. Я всегда старалась сначала понять, прежде, чем осуждать человека. Я всегда старалась помочь там, где могла.
Но то, кем я сегодня предстала в разговоре с бывшей свекровью… это была не я. Кто-то другой. Совсем другой. Чужой мне. Кто-то уродливый, поломанный и отвратительный. Кто-то, кто жаждал мстить и напиться крови своих врагов. Кто-то, кто желал делать своим врагам больно. Так же больно, как было и ему самому.
Мне совершенно не понравился этот человек. И стало страшно, что после нескольких месяцев под одной крышей с Орловыми, этот чужак может стать сильнее.
Я не хотела взращивать в себе эти омерзительные, низменные черты характера. Не хотела давать боли и злости завладеть мной, ярости – ослепить меня.
История с Орловыми рано или поздно подойдет к концу, но если я единожды опущусь, то уже никогда не смогу вычеркнуть это из своей жизни.
Нужно было оставаться собой. Нужно было оставаться добрым, честным и порядочным человеком. Тем, кем я всегда стремилась быть. Жить по совести. И тогда я смогу воспитать Матвея человеком с большой буквы.
Нельзя было опускаться до их уровня. Ни в коем случае нельзя.
Разумеется, я не собиралась делать ничего из того, что говорила Ольге. Но я получила уж слишком большое удовольствие от чувства страха и загнанности врага.
– Господи, скорее бы все это закончилось, – прошептала я, сжимая в руках кулон.
Как мне хотелось, чтобы вся эта нелепая история подошла к концу как можно раньше. Тогда мы с сыном могли бы жить, как раньше.
И, кстати, да, я собиралась жить, как раньше. Деньги Орловых меня не интересовали. Поначалу я думала, что, наверное, Макс прав и огромные деньги, которые нам могут достаться, помогут моему ребенку в жизни. Смогут дать ему все то, чего была лишена я.
Я ведь всю жизнь жила с родителями в обшарпанной общаге, только недавно они смогли купить себе нормальную квартиру, и то, совсем крохотную. Я никогда не купала в роскоши, всегда с завистью и грустью смотрела на хорошо одетых подруг, соседок, одноклассниц.
В какой-то момент я подумала, что Максим предлагает дело. Что, если оно выгорит, Матвей будет жить в роскоши. Не так убого, как я.
Но чуть погодя я передумала.
Конечно, растить ребенка в нищете я бы себе никогда не позволила. Еще будучи подростком, я дала себе слово, что мои дети будут жить намного лучше, чем я. И я держала свое слово.
Но зачем нам с Матвеем было нужно что-то еще? Жилье? У нас было свое, хорошее. Машина? Тоже была. Одежда? Ее я сыну покупала горами. Свой бизнес? Он у меня был. На следующий год я собиралась отдать Матвея в подготовительную школу. У меня были на нее деньги. Я могла дать своему ребенку все, что нужно. Поездки на море, спортивные секции, лагеря… мой ребенок ни в чем не нуждался бы. Для этого я сделала все.
И не видела смысла в огромном состоянии. Я видела, что это самое состояние сделало с Орловыми. Братьев превратила во врагов. Родителей – в манипуляторов. Детей – в заложников. Не они управляли деньгами, деньги управляли Орловыми. Молчу про то, сколько у этой семьи было врагов, конкурентов и прочих недругов.
Я не желала сыну расти в подобной обстановке. Потому и решила, что если мы с Максом выиграем, то я попрошу не делить имущество, а подождать, когда Матвей подрастет и станет взрослым. Если он захочет пойти по стопам своих дедов и отцов, пожалуйста, это будет его право. Но до тех пор я принимала за него решения. И я решила, что мой ребенок будет расти в обычной, здоровой среде.
Меньше всего мне хотелось, чтобы он походил на Мишу или на кого-то из своих дядь.
Отказаться от богатства в нашем случае было самым правильным решением, самым большим подарком, который я могла сделать своему сыну.
– Ты что творишь, Алина?
– Что? О чем ты? А что ты вообще здесь делаешь?
– Что я здесь делаю? Я узнал, что ты тайно встречалась с Ольгой за моей спиной и приехал выяснить – какого черта!
Макс ворвался в кафешку. Именно ворвался, вы не ослышались. На улице уже было темно и поздно, заведение закрылось полчаса назад. Мы работали до девяти вечера. Мне нужно было успеть привести все в порядок, посчитать кассу, проверить все ли в наличии, позакрывать все необходимое, а потом ехать к няне, чтобы забрать Матвея. Желательно было сделать все, как можно скорее.
Так бывало не каждый вечер, мы с девочками менялись, моя смена приходилась раз на четыре дня. Понятное дело, за это я доплачивала и, казалось бы, зачем тратить лишние деньги? Но ребенок нуждался в матери, и я обязана была проводить с ним все возможное время. Я не желала, чтобы сына растили няньки, я хотела делать это сама.
На часах было начало десятого, когда Макс залетел в кафешку, едва не сорвав дверь с петель.
– Да что же это такое-то, а? Когда эта безумная семейка перестанет ходить ко мне в кафе, как к себе на работу? И ведь самое обидное, никто ничего не заказывает, – бурчала я, пока шла к двери, чтобы открыть ее. Макс тарабанил в нее, будто
