Ребенок от бывшего мужа - Лия Рой
Миша все делал, чтобы я улыбалась. И я улыбалась. Те месяцы, что мы встречались, пока мы еще не были женаты, они были самыми лучшими за всю мою жизнь. Самыми теплыми и счастливыми. Наверное, их не суждено было уже ни с кем повторить.
Я не заметила, как глаза увлажнились при виде подвески. На автомате я протянула ладонь и свекровь опустила холодный кулон на мою руку.
– Прости меня. И Мишу прости. На самом деле, он не виноват. Все сделала я, ты знаешь об этом. Я обыграла все таким образом, что усомниться он не мог. Более того, сын всегда доверял мне, ему и в голову не могло прийти, что я могу солгать, да еще и о столь важных вещах. И он не знал о Матвее. Он сожалеет. Но сказать не может. Если скажет, то признает ошибку, признает, как слабым и неправым он был. Признает, что лишил своего сына отца. Что по глупости потерял любовь всей своей жизни. Это очень непросто. Это я не хотела тебя, а не Миша. Он не должен расплачиваться за мои ошибки. Мой сын все еще любит тебя, ты все правильно заметила. Я пыталась его знакомить с другими девушками после того, как ты ушла. Но Миша не хотел и не хочет. У него ни разу не сложились серьезные отношения с женщинами после тебя, что уж говорить о браке. Возвращайся к нему. Возвращайся к тому, кого всегда любила, с кем тебя связывает ребенок. Достаточно будет признаться, что брак с Максимом фиктивный и он будет просто аннулирован. Тихо. Быстро. Беспроблемно. Не ломай вашу с Мишей судьбу только из-за того, что я когда-то не смогла тебя принять. Прошу тебя, Алина, подумай о том, что я сказала.
Давно я не испытывала ничего подобного.
Столь сильных, ярких и вместе с этим противоречивых чувств.
После монолога Ольги в голове начали проноситься картинки того, что могло быть…
Я прикрыла глаза и увидела столько всего… Возможность обнять Мишу. Снова. Услышать его запах. Ощутить его губы на своих. Ощутить давно потерянное ощущение спокойствия. Тихого счастья. Возможность растить Матвея с его родным отцом. Ездить куда-то вместе. Втроем. Как настоящая семья. Возможность отвести сына в первый класс вместе с его папой.
Рука непроизвольно сжалась, сжимая на ладони холодный камешек.
Счастье. Гармония. Семья. Все то, о чем я мечтала. Все то, что у меня могло бы быть. Все то, что у меня отняли. Все было возможным.
Я глубоко вдохнула и открыла глаза.
Передо мной сидела Ольга. Все еще Ольга. Не Михаил.
Эта женщина, которую я обвиняла во всех горестях, во всех бедах, что случились со мной, она была лишь катализатором. Да, она была страшным человеком. Да, ее нельзя было не презирать. Но могла ли я обвинять во всем случившемся ее?
Я годами бегала от этой мысли. Годами перекладывала всю ответственность на свекровь. Так было проще? Наверное. Проще, чем понимать, что любовь всей твоей жизни даже не взглянула тебе вслед.
Но если вдуматься, если посмотреть на ситуацию трезво, без эмоций, то разве смогла бы она что-то сделать мне, моему ребенку или нашей с Мишей семье, если бы последний по-настоящему меня любил?
Нет. Миша руководствовался чем-то другим. Им всегда двигало какое-то другое, отличное от любви чувство. Возможно, собственничество вперемешку со страстью? Не знаю, не уверена, я была слаба в психологии. Но точно понимала одно. Когда мужчина любит женщину, он ее не оставит. Никогда. Что бы не случилось. Влюбленный мужчина не знает преград. Он преодолеет любые препятствия ради своей избранницы. А Миша сделал вид, что меня никогда не было в его жизни. Вычеркнул и зажил, как обычно. Не позвонил, не написал, не пришел. И жил себе, ни в чем не отказывая пять лет.
Целых пять лет.
Как можно целых пять лет не разыскивать того, кого любил всем сердцем? Ни разу ничего не узнать об этом человеке? Ни разу не захотеть увидеть этого самого человека?
Нет.
Это была не любовь. Не с его стороны точно.
Что-то совсем другое, чему я не могла дать точного названия.
И сейчас передо мной сидела его мать. Не он.
Она рас развела. Она пыталась свести нас вместе. А где был сам Михаил? Сколько лет он еще собирался держаться за свою родительницу? Когда и как он собирался взрослеть? И этот человек был родителем моего сына? Что он мог дать Матвею, если сам вел себя, как ребенок?
Нет. Рядом с Матвеем должны были быть взрослые люди. Ответственные. Умные. Сильные. Достойные. Честные. Порядочные. Именно с них он будет брать пример в будущем.
Я не желала, чтобы он вырос похожим на Михаила.
Только не на него.
– Деньги… они такие… заставляют идти на невероятные вещи, правда? – Я разжала руку и кулон с характерным звуком опустился на деревянный столик. – Ради них Вы сидите и унижаетесь сейчас. И перед кем?! Перед нищей, безродной девкой! – Я широко улыбнулась. – Вот до чего Вас довела жизнь. А ведь не ожидали, правда ведь? Те, у кого власть, всегда наивно полагают, что это неизменно, что это какая-то константа. Они полагают, что эту самую власть никто и никогда у них не сможет отнять. Забавно. Так забавно наблюдать сейчас за Вашими жалкими, убогими потугами. Все ради наследства. Ради денег. Ну куда Вы без них? Что Вы, изнеженные ими, можете в этой жизни, если они вдруг исчезнут? Как Вы будете жить, если Вам останется всего лишь пять миллионов? Как вы будете жить, если у Вас отнять Ваш особняк, дорогие машины, яхты, одежду? Что Вы представляете из себя без них?
Ольга промолчала. Покраснела, задрожала, занервничала. Но ничего не ответила. Я видела, как ей было страшно. Обидно. Больно. Неприятно.
– А ведь я выживала, не имея и рубля в кармане.
Это было чистой правдой. Чтобы не оставить сына
