Жизнь на кончиках пальцев - 2 (СИ) - Новка Маруся

— Да? — удивился Гассерт. — Значит, нынче утром мне почудилось, будто он признавался в любви другой девушке?

— Это ничего не значит! — истеричила Мстислава. — Диана его сестра! Вот пусть ею и остается! Эта, так называемая любовь, ему просто примерещилась! Так бывает между партнерами по сцене. На самом деле от любви в этом чувстве ничего нет! Любовь — это другое!

— Не ори, — одернул Алексей, — на нас уже обращают внимание. Лучше выпей свой чай и продолжим разговор.

Звездинская выполнила приказ любовника и снова уставилась на него:

— Что еще ты хочешь узнать?

— Ты уже успела сообщить нашему юному другу о своих планах касаемо его персоны? — продолжил расспрашивать Гассерт.

— Нет еще, — замялась Мстислава, — хотела после выпускного концерта, а тут вон как все закрутилось.

— Не торопись пока, — о чем-то задумался Алексей, — но и держи мальчишку к себе поближе. Утешь, как ты умеешь.

— Значит, ты не обиделся, что я предпочла тебе другого? — растерялась.

— С чего бы это? — расхохотался Гассерт. — И потом — где я и где он?! Ты ведь все равно никуда от меня не денешься! Чтобы содержать достойно такую, как ты, оклада танцовщика явно не достаточно.

Мстислава еле сдерживалась, чтобы не нахамить любовнику. Но в то же самое время понимала — Алексей прав. Она привыкла жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Привыкла, что деньги от вечерних выступлений учеников на частных вечеринках делятся между нею и директором училища. И прекрасно знала, что если бы не связь с Гассертом, о которой все давно осведомлены, и ей, и директору давно бы не поздоровилось. Замалчивать подобное удавалось только при наличии так называемой «крыши».

— Хорошо, — Звездинская, окончательно решила, что сейчас не самое подходяще время для ссоры, — завтра заявится старший балетмейстер нашего театра. Будет «сватать» Истомина. Приложу максимум усилий к тому, чтобы Сергея немедленно зачислили в труппу. И пусть едет на гастроли. Развеется, вольется в коллектив и придет в себя после всего.

— Согласен, — кивнул Алексей Викторович. — Пожалуй, это самый оптимальный на сегодня вариант поведения.

Спустя четверть часа любовники покинули ресторан.

Мстислава ждала, что ей придется долго уговаривать Истомина принять предложение хореографа театра. Но Сергей согласился сразу, хотя, особой радости на его лице видно не было.

Звездинская провела «предварительную работу» с хореографом, убедила его, что Истомина необходимо тотчас зачислить в труппу. Немного посопротивлявшись и покочевряжившись для приличия, поставив непременным условием, что Диана Малышкина будет репетировать с труппой после того, как та вернется с гастролей.

И что Звездинская сделает все от неё зависящее и независящее тоже, чтобы Малышкина никуда не засобиралась по окончании училища, а уже на последнем году обучения считала себя членом трупы и другой судьбы для себя не видела.

Оба, и Мстислава, и хореограф, остались довольны беседой и полученными договоренностями. И только после этого пригласили в кабинет Сергея.

— Спасибо, — поблагодарил хореографа Истомин. — Я рад вашему приглашению и принимаю его. Вот только на счет гастролей мне нужно посоветоваться с родителями.

— Да о чем тут советоваться? — удивлялся хореограф. — Ты должен ухватиться за подобную возможность! В сборном концерте сможешь танцевать Тарантеллу из Щелкунчика. Меня поразило твое выступление! Пусть и остальные члены труппы познакомятся с нашей новой звездой, прежде чем мы приступим к осенним репетициям.

— Я дам ответ в понедельник, — заупрямился Сергей. — Мне нужно посоветоваться.

— Ну хорошо, — вздохнул хореограф, — я жду тебя в театре в понедельник. Уже с документами и готовым выехать на гастроли, — посмотрел на Мстиславу:

— Можем отпустить юношу? И поговорить на счет двух балерин, которых я присмотрел для своей труппы.

Звездинская вышла из-за стола, чего от неё явно не ожидали ни Сергей, ни хореограф, провела юношу до двери, успела шепнуть перед тем, как открыть дверь:

— Приезжай ко мне сегодня вечером. Нужно кое-что обсудить.

— Хорошо, — так же тихо ответил Истомин.

— Ну`с, продолжим, — потирал ладони хореограф, — кто там у нас еще?

— Нужно одеваться и ехать домой, — Сергей сел в кровати и начал осматриваться, отыскивая брошенное впопыхах нижнее белье.

— Останься, — Мстислав распласталась на смятой простыне. — Ты уже большой мальчик и можешь не торопиться к родителям.

— Могу, — согласился, натягивая джинсы, — но потороплюсь. Потому что, во-первых, не предупредил, что не приду ночевать, а во-вторых, нужно поговорить с отцом.

— На счет гастролей? — уточнила Звездинская.

— И на счет гастролей тоже, — наклонился, поцеловал любовницу в щеку, — не провожай. Я сам.

— Завтра придешь? — полюбопытствовала Мстислава. — Я буду вечером дома.

— Постараюсь, — дверь захлопнулась за покинувшим квартиру юношей.

Мстислава была довольна разговором с Сергеем. Она живописала ему прелесть первых гастролей. Рассказывала о том, что нет возможности познакомиться с коллективом лучшей, чем эта. На гастролях все расслаблены и добродушны. Еще не пришло время первых репетиций и дележа ролей. К тебе будут относиться, как к младшему товарищу, а не как к потенциальному конкуренту в борьбе за место на сцене и в спектакле.

— Даже не раздумывай! — настаивала Звездинская. — Подобное предложение делается не каждому! Не упускай свою удачу!

— Мне нужно посоветоваться, — продолжал долдонить одно и то же Сергей…

Юноша быстро шагал по улицам ночного города. Радовался тому, что успел вскочить едва ли не в последнюю маршрутку и через четверть час был в центре. Думал о том, что главное, дабы отец еще не лег спать. Ему так хотелось с ним посоветоваться. А заодно напомнить, что он обещал завтра съездить к Диане.

Сергей Васильевич и Эльза сидели в кухне. Они явно ждали возвращения сына, который ушел еще утром в училище и до сих пор не вернулся домой.

— Сережа! — Эльза выбежала в прихожую, лишь только услышала, как в квартиру кто-то вошел. — Ну разве так можно?! Мы ведь волнуемся! — сразу спросила: — Ну как дела? Тебя пригласили в какой-то театр?

— Что значит — в какой-то? — Сергей сел за стол рядом с отцом. — В театр оперы и балета Южной Пальмиры! И предложили уже в понедельник дать ответ, поеду ли я на гастроли.

— О чем тут раздумывать?! — не понимала Эльза. — Конечно, нужно ехать! На гастролях завязываются более близкие отношения с коллективом! — и тотчас умолкла, словно вспомнив о том, какие «близкие отношения» завязались лично у неё во время гастролей.

— Папа, ты завтра поедешь? — перевел взгляд на отца. — Ты обещал.

— Поеду, — кивнул Истомин-старший. — Вот сразу после завтрака и поеду.

— Значит, решение о гастролях приму после того, как ты вернешься, — Сергей не притронулся к поставленной перед ним чашке с компотом. Встал из-за стола: — Я, пожалуй, спать пойду. День сегодня выдался суматошный.

— Иди, ложись сыночек, — Эльза собралась проводить Сергея в его спальню. Что она намеревалась сделать? Подоткнуть одеялко? Поцеловать в лобик? Пожелать приятных снов? Об этом сын, закрывший дверь в свою комнату перед носом мамочки так и не узнал.

Сергей Васильевич вернулся домой после полудня.

Как Эльза ни уговаривала сына пообедать, напоминая о недопустимости нарушения режима, есть до приезда отца, Истомин-младший отказался.

— Ну что? Ты видел Диану? — Сергей стоял на пороге квартиры, мешая отцу пройти дальше. — Как она? Вы поговорили? Что она сказала?!

— Поговорили, — вздохнул Сергей Васильевич. — Если это, конечно, можно назвать разговором, — посмотрел в глаза сыну: — Пойдем в кухню. Я обо всем расскажу.

— Зачем в кухню? — удивилась Эльза. — Идите в столовую! У меня все готово и стол уже накрыт! Будем обедать.