Проиграем? (СИ) - Юнина Наталья

Быстро переоделась в привычно незаметный для себя наряд, убрала волосы и вышла на улицу. А уже через час я безумно счастливая держала в руках новый пакет с упаковками таблеток.

***

На следующий день я зачем-то, как и сказал Зорин, осталась дома. Причем полдня тупо проспала. И стало как-то реально лучше. Правда, до тех пор, пока я не пришла на рабочую смену. Проходя мимо вип-палаты, все внутри сжалось. Что будет дальше? Нехотя, но все же вошла в палату к «экстрасенсу».

– Добрый день, Евгения.

– Здравствуйте. А вам уже говорили результаты ваших анализов и ФГДС?

– Да, сказали про гастрит. Беда пришла откуда ее не ждали. Знаете, что самое обидное?

– Не имею представления.

– Я веду крайне здоровый образ жизни и тут на тебе и желудок.

– Наверное, наследственность.

– Скорее всего, – кивает мужчина.

Беру стул и сажусь напротив. Сейчас я смотрю на него совершенно другими глазами. Этот человек не только знает, что я сделала, но и следит за мной. С чего начать разговор? С обвинений? Нерационально и несправедливо, учитывая, что он… помог мне.

– А вы можете сказать, что меня ждет в будущем как экстрасенс? Ну, хотя бы примерно, чего стоит опасаться. Возможно, мне стоит сменить профессию? Будут ли у меня дети? Не посадят ли меня в тюрьму…

– Не, профессию менять не надо. И не посадят. Но держись за того мужика, про которого я тебе… вам сказал. Вот тот, кого я вижу, прям то, что надо. Но там надо развить чакры, у него они закрыты и поэтому может показаться, что он из рода козлиных. Надо немного потерпеть и проявить гибкость. Тебе, кстати, тоже надо женские чакры раскрывать. Вот он тебе пусть их и раскроет.

– Гибкость… А что будет дальше? Если он придет в себя. Куда вы отвезли моего отчима?

– Ооо… чувствую раскрылась моя сахасрара.

– Рада за вашу срару.

– Леша жив, здоров, значит все закончилось нормально. Хотя, нет, если ты меня спрашиваешь об этом, то нехорошо.

– Вы ответите на мой вопрос? В какой он клинике?

– Это не имеет смысла, Женя, – совершенно другим тоном произносит он, при этом веселье во взгляде испарилось. – Тебе туда не надо ходить. Знаешь, в чем-то Леша прав. Теперь ты будешь себя накручивать о неизвестном будущем еще больше. Не стоит. Когда он придет в себя, точнее, если придет, никому и ничего о случившемся он не скажет. Я даю тебе гарантию на сто процентов. И к тебе он тоже не подойдет.

– Это как?

– А это уже женщину не должно касаться. Твоя задача – просто забыть по возможности о том, что случилось и решать проблемы по мере их поступления. Ну и свечки за упокой все же не ставить.

– Кто вы такой?

– А что тебе обо мне сказал Леша?

– Важный дядька.

– Ну пусть будет так. А вообще я… газосварщик. И экстрасенс первого уровня.

– Ну да.

– Нет, правда, – хватает меня за руку, как только я пытаюсь встать с места. – Я реально был в юности газосварщиком. Батя учил. Теперь я просто бизнесмен, – отпускает мою руку, как только я возвращаю свою пятую точку на стул. – И хороший человек. Вот те крест даю. Очень хороший.

– Понятно.

– И Леша хороший. Ну реально. Как бы тебе сказать, чтобы и Лешику не подосрать, и себе заодно. Ну короче, он прям очень хороший, но как и все бывает лажает.

– Вы оба хорошие, я поняла, – киваю, подыгрывая мужчине.

– Ну если так есть, – пожимает плечами. – Что поделать?

– Да ничего не поделать. Вы очень хорошая пара.

– Мой тебе совет на будущее – никогда не намекай даже самому доброму и хорошему мужику о его возможных педиковатых наклонностях. Можешь отхватить пиздюлей, если он натурал. Хорошо, если только их. Ой, прости, пожалуйста, люлей, конечно. Люлей.

– Спасибо за совет. Я сказала глупость, извините. Иногда со мной это бывает. Я, пожалуй, пойду.

– Да стой ты, – вновь хватает меня за руку, как только я подхожу к двери. – Я понимаю, что ты сейчас обижена на Лешу и вообще все не так, как хотелось бы, но мы ведь все неидеальны. Леша он…

– Хорош…

– Прекрати, – обрывает меня на полуслове. – Ни один мужик не стал бы впрягаться и делать то, что сделал для тебя он. Обычный бы вызвал ментов и на этом все. Да, дальше он ступил, но с кем не бывает?

– А вы хорошо знаете своего друга?

– Очень хорошо. Гораздо лучше, чем ты. Возможно, скажу странную вещь, но не всегда тот, кто старше должен рулить. Черт… это оказалось сложнее, чем можно было представить, – взъерошивает волосы, шумно вдыхая. – Ну вот ты… ты же тоже не шибко доверяешь мужчинам, да?

– И?

– Вот и Леша тоже. В смысле женщинам. И у него, правда, есть повод их не любить. В смысле не доверять и не подпускать. И говнится он, в смысле показывает свое, наверное, не самое лучшее отношение, исключительно потому что ему так проще. Это что-то типа защитной реакции.

– Вы еще и психолог?

– Пока таких брошюр в туалете не попадалось. Ну это же очевидно, Жень. Это будет нечестно по отношению к Леше, что-то говорить о нем за спиной. Давай на этом остановимся.

– Ну уж нет.

– Что нет?

– Раз сказали «А», говорите и «Б».

– «Б».

– Нет уж, расскажите.

– Сначала коленки покажи, – а показался уже нормальным.

– Нет, сначала расскажите, а потом, так уж и быть, коленки.

Глава 15

– Ты знаешь сколько у меня было женщин?

– У меня нет открытой сахасрары и третьего очка, так что, нет, не знаю и знать не хочу.

– Много, Евгения. Так вот, я вас хорошо знаю. По глазам твоим вижу, что ты меня наеб… обманешь. После того, как я что-нибудь расскажу, ты сразу свалишь, не показав мне коленки. Так что, я сажусь на свою кровать, а ты мне их демонстрируешь. После чего я расскажу тебе что-нибудь интересное.

– Зачем они вам?

– Я – коленофил. Мне так надо. Это моя потребность.

– Вы очень странный.

– Слушай, не тебе говорить про странность, я всю твою подноготную прошерстил, так что не лялякай, странная девочка Женя, – усаживается на кровать и принимает расслабленную позу.

Еще, блин, один зритель. А я – дура, потому что на это ведусь. Никогда не считала себя любопытной особой, а сейчас прям руки чешутся что-нибудь этакое узнать о Зорине, чего он сам, конечно же, мне не скажет. Подхожу ближе к мужчине и задираю штанины.

– Все?

– Нет, – задумчиво произносит мужчина, потирая подбородок.

– Женя, иди работать, – резко поворачиваюсь к вошедшему в палату Зорину. – Ноги будешь показывать в свободное от работы время.

Кровь моментально приливает к лицу. Позорище. Быстро опускаю штанины и, опустив взгляд в пол, фактически вылетаю из палаты. Идиотка. Вот что он теперь обо мне подумает? Никогда у меня не было желания перед ним оправдаться, а вот сейчас это все, о чем я думаю в эти нескончаемые минуты.

Как только Зорин выходит из палаты, я мигом вскакиваю из-за стола и слету бросаю:

– Это не то, о чем можно подумать.

– Мы друг другу никто, чтобы ты передо мной отчитывалась. Иди работай, – безэмоционально бросил Зорин. И, кажется, даже не взглянул на меня, словно я какая-то букашка.

Никто… почему так обидно от этого «никто»? Сразу захотелось выкинуть какую-нибудь сериальную дурь, аля привести сюда Мишу и демонстративно уже по-настоящему с ним «лизаться» на глазах Зорина. К счастью, мой порыв быстро прошел, стоило только включиться в работу.

Последующие два дня проходили так, словно я вообще не существую для Зорина. При этом он не грубил, не старался никак меня задеть. Более того, даже вполне мило объяснял что-то о пациентах. Но делалось это так, как будто меня при этом не существует. Отвратительное чувство ненужности. Уже самой хочется что-нибудь ляпнуть, чтобы он наконец обратил на меня свое внимание. Стою под дверью, гипнотизируя табличку с фамилией Зорина, и все же решаюсь войти внутрь. Что при этом говорить, сама не знаю.

– Я хотела поговорить, – наконец произношу я, понимая, что Зорин не собирается отрывать свой взгляд от экрана компьютера.