Я тебя заколебаю! (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна

- Ладно, признаю, - я вздохнула, поднимая руки вверх. – Я подняла тебя среди ночи, всучила бессознательное тело и слиняла. Виновна по всем статьям и искренне в этом раскаиваюсь… Как и в попытке захватить танк, колоннаду и Польшу. Но это, знаешь ли, не повод тащить меня в морг!

К чести моего соседа он меня услышал. И даже задумался, глядя то на меня, то на покосившуюся вывеску этого… Богоудного заведения. А потом снова пожал плечами, заявив:

- Ну, Шолохова, скажи спасибо, что не в ЗАГС. Хотя…

- Да иди ты, - искренне послала я это чудо… Чудовище, блин. И потерла переносицу, в который раз, за это утро, пытаясь понять, как и, самое главное, когда я успела во все это вляпаться. А пока думала, зареклась пить, ходить по клубам и вестись на «слабо» всяких там математиков.

В ближайшую пятилетку так точно! Кстати…

Искать логику в том, как мои мысли перешли от клятвенных обещаний, к сладко дрыхнувшему в моей квартире математику, было совершенно бессмысленно. Сложно найти то, чего нет и в помине. Поэтому я просто ткнула пальцем в грудь ухмыляющемуся парню и ласковым, очень вежливым тоном поинтересовалась:

- Вениамин, а не соблаговолите ли вы прояснить один интересный и весьма любопытный момент… Какого, собственно, беса мы делаем у входа в сиё занятное учреждение?

Этот балбес искренне задумался над ответом. Ну, или сделал вид, что задумался. А потом поймал мою руку, прижав ладонь к своей груди и вдохновенно поинтересовался:

- Моя очаровательная, храбрая, прекрасная, совершенная…

- Комплименты у тебя Араньев изрядно нафталином отдают. К слову.

- Женщина, я ещё даже не начинал говорить комплименты, - снисходительно фыркнул Араньев. И добавил, насмешливо сощурившись. - К слову, ага. А вообще, Шолохова я взял тебя с собой исключительно из корыстных побуждений.

- Это каких ещё? – я старательно игнорировала тот факт, что мне было до чёртиков, до мурашек по коже приятно чувствовать под пальцами твёрдые мышцы и биение чужого сердца.

- В качестве невинной жертвы местному исчадию Ада. Этой чёрной, жуткой, вредной, ядовитой и…

- Совершенно невыносимой женщине, ага, - насмешливый и слишком уж знакомый голос заставил меня вздрогнуть и быстро выдернуть руку из чужой хватки. Чтобы засунуть пальцы в карманы джинсов и вежливо улыбнуться стоящей на крыльце брюнетке.

Очень знакомой брюнетке. Той самой, по прозвищу…

- Харон, - укоризненно протянул Араньев. И обнял меня за плечи, нагло притягивая к себе поближе. – У тебя исключительно паршивая привычка появляться там, где тебя меньше всего ждут.

- Лапочка моя, - умилилась Харина, засунув руки в карманы белого халата. – Это не паршивая привычка, это несомненный и исключительный талант, доведённый до совершенства моими чудными подчинёнными.

Словно в подтверждение её слов, двери морга распахнулись, и по лестнице вниз кубарем слетело ругающееся отборным матом тело. Завёрнутое в простынь и раскрашенное в сине-фиолетовый цвет. С алыми подтёками. И выдохнувшее страдальчески, растянувшись на асфальте:

- Мля-я-я…. Едрит твою ёжика в тундре!

Харина на это явление и бровью не повела. Только сверилась с наручными часами и вздохнула, возведя глаза к небу:

- Шугуров, я так понимаю, до вашего выдающегося, во всех смыслах, интеллекта так и не доходит простая прописная истина, что третий курс медицинского университета нашего славного городка познал дзен в анатомичке и отрыл все лечебные свойства спирта ещё в начале прошлого учебного года?

- Сергеевна, мля! – откликнулось тело и попыталось встать. Но вылетевшая следом стойка для капельницы радостно проскакала по ступенькам и приземлилась аккурат на его голову. Оборвав весь содержательный диалог на самом, так сказать, интересном месте. А самое занятное, знаете что?

Что этому никто из присутствующих не удивился. Ну, не считая меня, ага.

- А меткие нынче студенты, - задумчиво почесала нос девушка. Качнувшись с пяток на носки, она хмыкнула каким-то своим мыслям. И поинтересовалась, постукивая потрёпанными, цветастыми кедами по крыльцу. – Ну так чего тебя, Веня в дебри моего любимого морга занесло-то? Да ещё в компании милого зомбика?

Комплимент прозвучал искренне и всё равно оказался сомнительным. А уж если вспомнить, в каком виде и настроении меня застали, так и вовсе вызвал здравые опасения за чувства прекрасного этой странной женщины.

- Я не милая, - я опустила взгляд, неосознанно шаркнув ножкой. И тут же поморщилась, поймав себя на этом. Вот же ж… Дурацкая привычка спорить из чистого чувства противоречия, блин!

Ей богу, я как компания пятиклашек, пойманная за попыткой подорвать петардой школьный туалет. И улики на лицо, и подельники сдали с потрохами, а я всё равно отрицаю очевидные факты, ага.

Потому что родительского ремня боюсь сильнее, чем выговора учителей и директора школы.

- Веня, если ты на ней не женишься, я найду более резвую кандидатуру, - хмыкнула в ответ Харина. И легко спрыгнула на пару ступенек вниз, чтоб потыкать носком кед продолжавшее валяться на асфальте тело. – Такой очаровательный зомбик не должен бродить в гордом одиночестве… Шугуров, сколько пальцев видишь?

Недоумённо моргающему мужику был продемонстрирован оттопыренный средний палец, с кольцом в виде черепа на нём. С трудом сфокусировавшись на нем, этот Шугуров недоумённо и даже почти жалобно протянул:

- Два?...

- Хорошая попытка, - одобрительно разулыбалась Харон. – Хреновый симулянт. Поднимайся и марш в зал. Экскурсия продолжается, третий курс не до конца впечатлился нашим дружным, милым коллективом. Не познал, так сказать, всю глубину той бездны, в которую вынужден будет пасть, если их угораздить пойти в морг работать, и…

- Сергеевна…

- Понятно, сотряс черепной коробки урезал способность воспринимать реальность адекватно и быстро, - хмыкнув, Харон наклонилась и подняла стойку для капельницы. – Окей, гугл. Для тебя сделаем запрос короче и понятнее. Встал, отряхнулся, отправился работать. Увижу  в руках спирт – кастрирую. В этот раз – точно!

Даже на мой вкус (и педагогическую жилку) угроза прозвучала внушительно. И я не удивилась, что санитара сдуло обратно в здание морга так же быстро, как до этого вынесло оттуда. А молчавший всё это время Араньев только вздохнул, сочувственно протянув:

- Не любишь ты людей, Харон.

- Мне трупы больше нравятся, - так же невозмутимо откликнулась Евгения, опёршись на несчастную стойку. – Тихие, мирные, послушные… Молчаливые, опять же.

- А как же живое тепло? Общение?

- Веня, знакомство с тобой в мои юные, незрелые годы оказало пагубное влияние на мою опять-таки юную, неокрепшую психику, - брюнетка хмыкнула, зацепив ногу за ногу. И припечатала, довольно скалясь. – Благодаря ему, знакомству этому, я научилась ценить то, что до этого не замечала…

- Моё неземное чувство юмора?

- Тишину, Веня. Ти-ши-ну!

С минуту они сверлили друг друга пристальными взглядами. Пока мой сосед не вздохнул, раздражённо взъерошив волосы на затылке, и не выдал:

- Когда ты говоришь, у тебя муж из командировки возвращается?

- Соскучился по общению с золотой молодёжью? – скептично уточнила Харина. Только уголки губ то и дело дёргались в намёке на улыбку.

- Опасаюсь за жизнь и здоровье горожан, - не остался в долгу Араньев. – У тебя в его отсутствие приступ социофобии намечается. Острый!

- О, не начинай, Араньев, - возведя глаза к небу второй раз за пять минут, Харон беспечно заметила. -  У меня нет приступа социофобии, она у меня на постоянной основе! И я повторяю свой вопрос… Что ты забыл в моём царстве мёртвых, м? Зомбик, стоять!

- Ну блин… - моя попытка слинять, пока эта парочка упражнялась в остроумии была пресечена суровым командирским рыком. И я даже глазом моргнуть не успела, как меня подцепили под локоть и потащили в сторону входа, открывая массивную деревянную дверь при помощи всё той же треклятой стойки.

Затолкнув меня в коридор, Харина величественно вошла следом и…