Десять желаний (СИ) - Славина Анастасия

Ян засуетился. Поперхнулся дымом. Ох, и ответит же она за это желание…

— Конечно, котенок, как скажешь, — выдавил он.

Медленно, словно прощаясь, затушил сигарету. Сгреб в ладонь пачку и вместе с окурком бросил в печь. В полной тишине протянул матери зажигалку.

— Забирайте, в хозяйстве пригодится.

Любовь Витальевна покачала головой. То ли с осуждением, то ли с уважением.

— Желание выполнено, Котенок? — с нажимом на последнее слово, спросил Ян.

— Да, милый.

— Тогда я пойду… подумаю… любимая…

Наклонив голову перед дверным проемом, он вышел из кухни.

Всю дорогу ехали молча. Ян не скрывал раздражения. Он нервничал и явно хотел курить. Даже музыка его не успокаивала. Катя сидела, как на иголках. Мало ли что придет Яну в голову в таком настроении. А следующее желание было за ним.

Только, похоже, Ян умел лучше ее держать себя в руках. Он не тратил драгоценные желания попусту, а выжидал, очевидно, знакомый с выражением, что месть — блюдо, которое подается холодным.

Она выполнила уже три его желания. Осталось всего семь.

Только слово «всего», произнесенное в мыслях, было тяжелым и печальным, почти как «целых».

Глава 10. Хобби

На заправке Ян купил с дюжину пакетиков соленого арахиса и ел его без остановки. По приезду он случайно закрыл Катю в бумере. Опомнился уже дома, когда она дозвонилась ему на мобильный. Раздражение Яна росло, спело, и Катя поспешила укрыться в своей комнате. Стараясь не скрипеть диваном, она села и замерла, готовая просидеть так до ночи — лишь бы Ян не вспомнил о ее существовании. Но не тут-то было. Через пять минут раздался стук в дверь. После чахлого «открыто», дверь рывком распахнулась — и появился Ян. Все стало еще хуже. Он выглядел так, будто ему вкололи адреналин. Глаза бешено горели, а голова, похоже, была полна идей.

— Машина совсем грязная. Надо помыть, — забрасывая в рот орешек, заявил он.

— Съезди на мойку, — сухо предложила Катя.

Ян исчез, словно и в самом деле послушался ее совета. Но вскоре в ванной раздался грохот, полилась вода. И пары минут не прошло, как Ян поставил перед ней ведро, на треть наполненное вспененной жидкостью, в котором островком плавала большая желтая губка.

— Сама помоешь. Отработаешь царапину.

Катя тяжело вздохнула, взяла ведро.

— Куда собралась, — остановил ее Ян.

— Машину мыть, — глядя исподлобья, ответила Катя.

— Машину будешь мыть в бикини.

— Я не взяла с собой купальник.

— А я как раз прихватил. Можно сказать, он лежал на видном месте.

— В глубине третьего ящика комода! Ты рылся в моем белье?! — возмутилась Катя.

Ян выдержал дипломатическую паузу.

— Переодевайся.

— Не буду! — она гневно поставила ведро на пол, вода ударилась о пластмассовые стенки и пролилась на пол.

Ян медленно перевел взгляд с лужи на Катю. И взгляд этот был недобр. Катя медленно опустилась на корточки, выжала губку и стала вытирать лужу.

— Будешь. Ты поцарапала мне машину.

— Ну, подай на меня в суд! — вскочила Катя. — Так и скажи: девушка, которая без какого-либо договора платит деньги мне за комнату, поцарапала машину, которую я украл! И если уж на то пошло, я не прочь с первой же зарплаты возместить затраты на ремонт. Но не тебе, а твоему отцу!

Ян прислонился к дверному косяку.

— Ладно, — он опрокинул остатки содержимого шуршащего пакетика себе в рот. — Твоя взяла.

Катя победоносно швырнула губку в ведро и вытерла руки о бедра.

— Хочу, чтобы ты сейчас же помыла мне машину в бикини, — продолжил Ян. — Это мое желание. — И после паузы добавил: — Напоминаю: я должен остаться доволен.

Ян направился в свою комнату. Катя, придя в себя, бросилась следом.

— Ну, Ян! Ну, пожалуйста! Давай, хотя бы без посторонних!

Ян сел в кресло и, заложив ногу за ногу, стал вскрывать следующий пакетик.

— Неа.

— Ну, я прошу тебя! Хочешь, стану на колени?

— Можешь становиться в любую позу — как твоей душе угодно. На мое решение это не повлияет.

— У-мо-ля-ю!

— Кэт, — Ян отложил пакетик на стол. Глубоко вздохнул. — Думаешь, мне легко было бросить курить? Ты хоть представляешь, что значат… значили для меня сигареты? И что чувствует человек, внезапно бросивший курить после десятилетнего марафона? — он снова запустил руку в пакет. — Так что перестань ныть, девочка.

Катя молча переоделась, взяла ведро и вышла на улицу. Женщина, сидящая на скамейке, перестала качать коляску с орущим младенцем. Проходящий подросток отпустил пошлую шутку.

Погода была совсем не «моечная». «Как в мешке» — говорила Катина мама в такие дни. Небо — хмурое, низкое, неподвижное. Накрапывал дождь.

Катя намочила губку и провела по капоту, оставляя мокрую мыльную полосу. Вскоре жидкость в ведре стала такого же цвета, как небо. Вода неприятно стекала по локтям, по ногам — и скапливалась в кроссовках, обутых на босую ногу. Катя снова провела губкой по капоту.

Это надо просто пережить.

Сама же столько раз помогала папе мыть машину. Не в бикини, правда…

— Не хватает драйва, — заявил Ян, выставляя на подоконник музыкальный центр.

Пока Катя пыталась осознать то, что сейчас произойдет, загромыхала музыка. Катя не помнила название композиции, зато хорошо помнила клип, в котором полуобнаженные женщины делают вид, что выполняют ремонтные работы.

Она швырнула губку в ведро и подскочила к окну.

— Будет драйв! Обещаю! Не надо сзывать сюда всю улицу! Просто принести из моей комнаты плейер.

Катя прицепила плейер к плавкам, надела наушники и включила Бритни Спирс «Baby One More Time». Бедра сами стали двигаться в такт музыке, а ступни — отстукивать ритм. Губка веселей заскользила по стеклу.

Ян сидел на подоконнике, жуя орешки. В нескольких соседних окнах торчали головы. Школьники с рюкзаками показывали на нее пальцем.

Ну и пусть!

«Show me…» — она прижала губку к сердцу. — «Tell me, baby…» — затрясла плечами. К припеву Катя распустила волосы. Не обращая внимания на окружающих со смартфонами, она подпевала Бритни Спирс и подтанцовывала, представляя себя звездой клипа.

Песня не успела закончится, как пришел Ян. Обмотал ее своим полотенцем и разогнал шпану. Катя сняла наушники, из них до сих пор лилась музыка.

— Я не домыла.

— Пойдем домой. Желание выполнено.

— Ты не досмотришь шоу?

— Орешки закончились.

* * *

Сидя на кухне, Ян слушал, как льется вода в ванной, и пытался понять, что пошло не так. В какой-то момент, поедая орешки на подоконнике, он понял, что не хочет продолжения этого спектакля.

Он набрал в чайник воды из-под крана и поставил его на огонь.

Странное ощущение — словно плохое предчувствие. Едва ощутимо ныло в солнечном сплетении. Будто все снова менялось, как в казино два месяца назад. Механизм, который работал долгие годы, совершая изо дня в день одни и те же действия, вдруг начал двигаться в обратную сторону. Теперь все пойдет по-другому. Опять по-другому.

Он смотрел на белую стену и, словно на экране, видел, как недавно танцевала Катя. Тонкая шея, очень тонкие запястья. И вся худенькая, но уже не тощая, как после месяца голодовки. Ее движения были в чем-то резки, в чем-то неуклюжи, но иногда… иногда она делала что-то такое… Нагибалась, по-особенному вытягивая спину. Или убирала плечом влажные пряди со щеки. И в этих движениях проскальзывало что-то затаенное, неизведанное — даже ей самой. Грациозность и, чем черт ни шутит, — изысканность. И вот в какой-то момент он осознал, что не собирается больше делиться тем, что видел, с другими. Больше он не хотел, чтобы Кэт снимали на мобильные телефоны и тиражировали в инете — как планировал, загадывая желание.

Завопил чайник. Свисток с металлическим звоном упал на плиту. Ян поднял голову, не сразу осознав, где находится.