Босиком по пеплу. Книга 2 (СИ) - Мейер Лана

Услышав мои шаги, Амиран неспешно поворачивается.

— Тебе следовало выйти сразу, Алисия. Или ты хотела послушать? Или может присоединиться?  — спокойным и ровным тоном, спрашивает Амиран, словно речь идет о погоде.

— Ты находишь это забавным? — к счастью, голос не выдает моего внутреннего состояния.

— Нет, не нахожу, — Он слегка хмурит брови, скользнув изучающим взглядом по моему лицу, на котором наверняка написано все, что я готова проорать в его наглую, надменную, бесстыжую морду, — Ты меня не остановила. Почему?

Ушам своим не верю.

— То есть это я виновата? Отлично придумал. Браво! — вспыхиваю я, сотрясаясь от ярости. Каждую клеточку тела ломит от разрывающей боли.

— Успокойся, Алисия, — губы Амирана трогает усталая усмешка. — Для не ревнивой жены ты слишком остро реагируешь.

Не успеваю я возмутиться, как наш диалог прерывает еще один женский голос.

— Эмир, мне сказали, что вы меня ждете…, — в дверях спальни замирает еще одна эскортница, которую я видела на диване у бассейна.

А вот и вторая шлюха. Прекрасно. Оголодал хищник, мать его. Пять дней воздержания, и он уже готов перетрахать все, что движется, не испытывая брезгливости и угрызений совести.

У меня внутри ничего не осталось сейчас, клянусь. Ничего, кроме гнева.

Девица расплывается в призывной улыбке, собираясь войти.

— Исчезни, — не взглянув в её сторону, бросает ей Амиран, и она и правда неуловимо исчезает, закрывая за собой дверь с другой стороны и возвращая нас к очередному бою.

— Алисия, — Амиран преодолевает расстояние, между нами, предварительно затушив сигарету.

— Не подходи ко мне! — срываюсь на горловой крик я, быстро пятясь назад, щитом выставляя руки перед собой. — Не смей! Я не знаю, что сделаю, если еще хоть раз ко мне притронешься!

— Не понимаю твоей истерики, — скептическим тоном заявляет эмир. — Тебе все равно — это твои слова. Ты меня не любишь и ревновать никогда не будешь. Я даже не рассчитывал на то, что у тебя что-то дрогнет внутри. Как видишь, я выполняю твою просьбу, Алиса. Делаю все что хочу, и тебя, как ты и просила, не трогал. И стоит заметить, что до утра ещё много времени. Заканчивать рано, — припоминает мне каждое сказанное ему слово, Амиран. —  Определись со своими желаниями, tatlim. Молодая женщина должна отчетливо знать, чего она хочет. Моя жена и будущая королева Анмара — точно.

— Не называй меня так! Я не твоя сладкая, — вновь защищаюсь, зацепившись за ласковое и неуместное сейчас обращение.

 — А чья же еще? Конечно, моя. Хочешь поспорить? Не советую, — издевается мерзавец.

— Хочу тебя убить, — говорю чистую правду.

— Это взаимно, tatlim. Как думаешь, у кого больше шансов добиться желаемого?

 С меня хватит! Я больше не могу выносить его бездушный пренебрежительный тон. Схватив оставленную первой проституткой туфлю, я надвигаюсь на Амирана, замахиваясь прямо на него, целясь в совершенное и безжалостное лицо. Мне удается лишь царапнуть острой стороной подбородок эмира, потому что реагирует он как всегда молниеносно и хватает меня за запястья. Взглядом усмиряет мой пыл, хваткой останавливает мое нападение. Но сейчас на меня не подействует ничего, даже психотропное успокоительное.

— Ты сама ко мне пришла, tatlim. Зачем? В очередной раз попросить развод или осчастливить  исполнением супружеского долга? Извини, ты слишком долго размышляла и с твоими обязанностями успешно справились.

 — Я видела и слышала, насколько успешно...

— Все-таки ревнуешь, девочка? — бесстрастно спрашивает Ран, до боли сжимая мои запястья. Встряхивает меня так, что предмет обуви выскальзывает из моих рук и ударяется об пол.

— Нет! Размечтался! Не называй меня так! Ты мне омерзителен! Меня тошнит от тебя, слышишь? Ты мне противен, противен…Ничего, кроме отвращения, не вызываешь! Ненавижу тебя!

— Разве не твои слова я только что тебе озвучил? — железным тоном отзывается Амиран.

— Сказала же, это не ревность. Мне просто противно, что ты потом и в меня свой … пихать будешь…да пошел ты, Амиран! Я не хочу разговаривать! Не хочу находиться рядом с тобой.

— Придется, Алисия. Мы еще даже не начали веселиться, — в его глазах вспыхивает животная похоть, от которой у меня все внутренности начинает выкручивать.

— Нет уж, я пойду, ваше высочество. Достаточно с меня шоу на сегодня. Надеюсь, ты удовлетворил свой ненасытный аппетит, и оставишь меня в покое!

— Не спеши, Алисия, — обхватывает мои скулы, усмиряя разбушевавшийся шторм внутри. — Ты никуда не пойдешь, — спокойным, гипнотизирующим тоном наказывает Амиран.

— Если собираешься меня трахнуть, лучше убей! — продолжаю захлебываться своим гневом.

— Нет. Я найду занятие поинтереснее, — эмир расплывается в зловещей ухмылке, при этом взгляд его остается холодным, наделенным абсолютной уверенностью. — Ты жаловалась, что тебе скучно. Я тебя повеселил. Теперь твоя очередь ... веселить меня, — оглушает своим требованием Амиран. Я открываю рот, но с губ не срывается ни звука. Не могу поверить, что он это серьезно.

— Ложись на кровать. Будь послушной, и, может быть, я тоже пойду на уступки. Выполню любое твое желание, — резкие нотки голоса сменяются вкрадчивыми и бархатистыми. — Кроме развода, разумеется.

Пойдет на уступки? Любое желание?

Он же…он же не имеет в виду жизнь Нейта?

Он же не может играть настолько грязно?

Сукин сын. Мерзавец. Подонок…

Хочешь без правил? Хорошо. Ты больше не получишь удовлетворение от моего унижения, не увидишь слез, не дождёшься боли.

Я сделаю, как говоришь. Лишь бы избавиться от твоего общества и скорее принять душ.

Переступив через свою гордость, я опускаюсь бедрами на кровать. Мои движения порывисты, как в яростном танго. Поднимаюсь выше, пятясь назад.

Столкновение наших взглядов в очередной раз несет за собой ядерный взрыв, после которого разрастается целая Вселенная, переполненная эмоциям, хаосом, гневом, жизнью, смертельными и опаляющими искрами. Она растягивается, разворачивается, между нами, превращаясь в мощные вибрации и пульсации, циркулирующие между нашими телами и прерывистыми дыханиями.

— Развяжи халат и раздвинь свои красивые ножки, tatlim, — выбрав новую тактику, я просто делаю, как он велит. Без эмоций, автоматически совершая то, что просит. Словно я кукла, робот, бездушное и обескровленное существо.

— Вспомни, как ты чувствовала меня в себе, — приглушенным шепотом отдает приказ Амиран. — Хочу посмотреть, как ты кончаешь наедине с собой. Давай, девочка. Доведи себя до оргазма. Сейчас. И пойдешь спать, — со стальным выражением лица, вещает эмир. Он сумасшедший, если считает, что я способна сейчас чувствовать хоть что-то, кроме омерзения. ­— Я не требую ничего неприятного. Тебе понравится.

— Будь ты проклят, — в который раз, произношу я, очень сильно жалея, что у меня нет под рукой огнестрельного оружия.

— Не болтай. Делай, что говорю, — опускаясь коленями на постель, Амиран берет меня за лодыжку свободной рукой. Его пальцы с разрушительной нежностью гладят мои ступни, напоминая о не заживших до конца ранах.

Сжав зубы, я резко и не очень эротично раздвигаю ноги. Скользнув быстрым взглядом по напряженному мужскому телу, застываю от ужаса, заметив оттопырившую шорты эрекцию.

— Не бойся, — правильно разгадав причину моей заминки, «успокаивает» Амиран. — Мы договорились. Ты сама. Сожми в ладонях грудь. Такая красивая, — выполняю его команды я, прикасаясь к себе. — Самая красивая. Ты же знаешь об этом? Знаешь, как ты действуешь на меня, Алиса? Знаешь, — утвердительно кивает. — И пользуешься этим, дикарка, ­— его взгляд чернеет, пугая своей глубиной, обволакивает, дурманит. — Везде красивая и сладкая. Очень сладкая, tatlim. — Его пальцы невесомо скользят по травмированной ступне, задевая какие-то чувствительные точки и посылая по телу табун мурашек.

Вздрагиваю, ощущая горячие мужские губы, а потом и влажное прикосновение языка ко все еще саднящим рубцам.