Люби меня через годы (СИ) - Орланд Лилия

Я обернулась на Ярослава, который быстро шёл за мной с Гердой на руках.

— Папа, пожалуйста, спаси её.

Отец указал на стоявшую у стены каталку, и Логинов положил на неё собаку.

— Ген, взгляни! — попросил отец.

Из ординаторской вышел позёвывающий мужчина с лысой головой и пивным животом. Подошёл к нам.

— Это собака, — констатировал он, приподняв покрывало.

— Спасите её. Пожалуйста, — я чувствовала, как из глаз выкатываются слезинки, сначала по одной, а затем сплошным потоком, и у меня не хватало сил его остановить.

— Ну всё, не плачь. Гена — отличный хирург. Он сделает всё, что сможет. — папа положил ладонь мне на плечо.

Доктор повёз каталку с Гердой к лифту. Ярослав дёрнулся было за ним, но отец остановил его:

— Ждите здесь.

Он догнал Гену и исчез за широкими дверьми лифта, а мы с Ярославом остались вдвоём в приёмном покое. Я продолжала плакать, всхлипывая и размазывая по лицу косметику.

Логинов подошёл ко мне и обнял. Крепко-крепко. Я постояла пару мгновений и обняла его в ответ.

Так мы и стояли посреди приёмного покоя, крепко обнявшись, поддерживая друг друга и надеясь, что с Гердой будет всё хорошо.

Кажется, я уснула, потому что, почувствовав прикосновение, открыла глаза. Отец гладил мои волосы.

Я неловко поднялась с неудобной скамейки, обитой дерматином. Огляделась. Ярослава не было видно.

— Как Герда? — голос немного осип со сна.

— Жить будет, — улыбнулся отец, — но куриные кости нужно держать от неё подальше.

— Кости? — удивилась я, зная, что кормили питбулиху дорогим собачьим кормом.

— Да, осколок застрял в пасти, сильно повредил гортань. Гена удалил, зашил, но реабилитация будет непростой.

— Наверное, на улице что-то нашла. Может, после праздника осталось? — предположила я.

— Возможно, — согласился отец и тут же нахмурился: — Скажи-ка, а что ты делала вместе с Ярославом в такое позднее время? Кажется, я предупреждал тебя…

— Он тут ни при чём, Татьяна Викторовна задержалась на работе, я ждала её.

Хотя всё это было правдой, но я смутилась, вспоминая, как стояла на дорожке, а Логинов приближался ко мне.

— Саша, — отец взял меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза, — я просто не хочу, чтобы ты страдала. А Ярослав совершенно точно заставит тебя страдать…

Не стала его ни в чём переубеждать, просто прижалась и крепко обняла, греясь в ответных объятиях. Всё будет хорошо, главное, Герда жива.

Из лифта показалась каталка, которую толкал перед собой Логинов. Доктор Гена шёл рядом с ним и на ходу давал указания. Собака лежала на боку, её живот редко вздымался, позволяя угадать лёгкое дыхание.

— Утром покажи её ветеринару, я всё-таки человеческий доктор. Да и осложнения могут возникнуть. Но, думаю, всё будет хорошо. Вы вовремя успели, — он похлопал Ярослава по плечу и, кивнув мне, направился в ординаторскую.

Папа посмотрел на часы, потом перевёл взгляд на меня.

— Моё дежурство закончится через четыре часа, можешь поспать в отделении, а потом поедем домой.

Я взглянула на Логинова и покачала головой:

— Помогу Ярославу с собакой и поеду на такси.

Отцу явно не понравилось моё решение, но он ничего не сказал. И я была ему за это благодарна.

Мы положили Герду на выданное доктором Геной колючее одеяло, которое нужно было вернуть утром, и понесли в ожидавшую у крыльца машину. Этот таксист не возражал против собаки, молча ждал, когда мы усядемся.

До дома Логиновых ехали молча. Я — на переднем сиденье, Ярослав — сзади вместе с Гердой. Усевшись вполоборота, краем зрения наблюдала, как осторожно и нежно он гладит собачью морду. Логинов способен на искреннюю любовь, почему же мой отец так настроен против него? Что он знает такого, чего не хочет мне говорить?

Мы аккуратно занесли питбулиху в свободную комнату на первом этаже и положили на пол.

Ярослав отправился за её миской, чтобы налить воды, а я осталась рядом с Гердой. Опустилась на прохладный паркет, обняв колени. На собачьей морде остались засохшие пятна крови, язык безвольно свесился из пасти. Грозная питбулиха представляла собой такое жалкое зрелище, что я расплакалась.

— Эй, ты чего? Всё уже позади, — вошедший в комнату Логинов поставил миску на пол и опустился передо мной на колени. — Доктор Гена спас её. И я очень благодарен, что ты не растерялась и действовала так решительно. Не знаю, что было бы, не окажись тебя рядом…

Он говорил это так проникновенно, что я перестала плакать. Подняла на него глаза. Ярослав передвинулся ещё ближе, протянул руку и большим пальцем стёр слезинку с моей щеки.

Его лицо оказалось очень близко, в глазах застыл вопрос. Он не был уверен, что разрешу себя поцеловать. Поэтому я первая потянулась к нему. Закрыла глаза и вдохнула, ожидая, когда наши губы встретятся. Это прикосновение было мягким и бережным, я словно окунулась в тёплые воды моря и позволила ласковым волнам нести себя к горизонту, осторожно покачивая.

Не знаю, сколько длился этот поцелуй. Время как будто остановилось, заставляя ночь длиться бесконечно. Наконец Ярослав оторвался от меня и прижался лбом к моему лбу. Мы оба молчали. В полумраке лишь слышалось наше дыхание.

— Мне пора домой, — наконец сказала я только потому, что нужно было что-то сказать, разорвать эту тишину, которая становилась чересчур слишком напряжённой. — Вызову такси.

В этой тишине мне явственно слышался вопрос, на который у меня не было ответа. Отец был против наших отношений с Ярославом. А что думала об этом я сама? Смогла бы доверять ему? Или постоянно ждала бы, что он разобьёт мне сердце и заставит страдать?

— Я сам отвезу тебя.

Логинов подал мне руку и помог подняться. Бросив последний взгляд на спящую Герду, я вышла из комнаты.

Ярослав так и не отпустил мою ладонь. В доме было тихо, все спали, поэтому я не стала отбирать у него руку. Несмотря на то, что я ничего пока не решила, мне было хорошо рядом с ним. Его тепло согревало и успокаивало.

Логинов надел шлем и протянул мне второй, помог затянуть крепление. Затем поправил выбившиеся волосы. Мне показалось, ему нравится прикасаться ко мне. Ярослав не хотел останавливаться, но заставил себя убрать руки и сел на мотоцикл. Я забралась сзади и крепко обхватила его, прижалась. Мы помчались в ночь, снова рассекая встречный воздух, наслаждаясь движением и чувствуя друг друга.

Поездка оказалась слишком быстрой. Ярослав заглушил двигатель у моего дома и помог слезть с мотоцикла. Он положил ладонь мне на щёку и, дождавшись молчаливого разрешения, поцеловал меня. Затем мы долго стояли, обнявшись, потом снова целовались.

Он не сделал и попытки напроситься ко мне в гости. И я ценила его тактичность. Ярослав давал время всё обдумать, но мне всё равно нужно было высказать это вслух. Расставить точки над «i». Чтобы между нами не было недопонимания.

— Мне нужно подумать, — произнесла я, утыкаясь ему в шею.

— Я знаю, — он гладил мои волосы, касался их губами. — Я буду ждать. Тем более твой отец против.

Он усмехнулся. И я подняла голову.

— Что?

— Тайный роман — это так… романтично.

Улыбнулась ему в ответ. Затем постаралась вновь вернуть серьёзность:

— Я ещё ничего не решила.

— Знаю, но ты решишь, — снова шёпот мне в волосы.

Домой я шла счастливой, улыбаясь во весь рот. Не буду думать об это сегодня, подумаю завтра, на свежую голову, как говорила одна известная героиня. И всё равно думала, вспоминала, ворочаясь в кровати. А затем мне снились тёплые губы, ласковые руки и глаза, которые вопрошали, и я не могла им отказать.

16

— Что делаешь завтра вечером?

— Не знаю пока, — пожала плечами, уже чувствуя какой-то подвох.

— Пойдём завтра в «Лёд»?

Барчук стоял передо мной, опершись бедром о край парты. Он заслонял мне обзор на класс а главное — на Ярослава, который наверняка слышал каждое слово, ведь Саша не скрывался, говорил громко, не чувствуя необходимости таиться.