Кейт Хэнфорд - Никогда не поздно
Их спас сигнал зуммера, за которым последовало сообщение, что у Рэя назначена встреча. Фэй схватила сумочку и направилась к двери. На пороге она обернулась.
– Давай забудем этот разговор.
Он молча кивнул.
Фэй заставила себя выйти из здания твердым шагом, но руки у нее так дрожали, что она не сразу смогла завести машину. Поразительно, что они с Рэем умудрились поссориться, поразительно, что оба при этом испытывали такие сильные эмоции. Как он смел сказать: «Моя честность была поставлена под сомнение?» Неужели Рэй настолько лицемерен, что сумел забыть, как предал ее? Или, что еще хуже, она так мало для него значила, что он не придает этому никакого значения? Больнее всего было думать, что Рэй пытается повернуть дело так, будто она не имеет причин не доверять ему.
«Единственное, что меня пугает, – это мысль о том, что, может быть, мне придется жить без тебя». Тогда он произнес эти слова так страстно, что она не могла не поверить, тем более что сама чувствовала то же самое. Это он первым сказал, что любит. Они не говорили о браке, но это подразумевалось в каждой фразе: «Мы поедем в Европу…», «У нас будет дом на берегу океана…», «Мы добьемся успеха…»
И спустя всего неделю после того, как он умолял ее обещать, что она никогда его не покинет, она застала его с другой – с девушкой, которую звали Джо Энн. Если бы ничего не случилось, Фэй даже не могла бы вспомнить ее, выделить из прочих девочек в бикини, участвовавших в съемках, но Рэй заставил ее запомнить Джо Энн навеки. Джо Энн Клюгер, которая сменила имя и стала называть себя Джоанной Кейн. У нее была неплохая фигура с соблазнительными выпуклостями, крашеные волосы платинового цвета, которые она завязывала в конский хвост, и дурацкая привычка все время хихикать.
В тот день Фэй должна была обедать с Рэем в забавном маленьком домике, который он снял в Венеции, и она приехала пораньше, чтобы преподнести сюрприз – рассказать, что ею заинтересовался преуспевающий агент Кэл Карузо. Однако ее тоже ждал сюрприз. Еще не дойдя до незакрытых дверей спальни, она услышала знакомое хихиканье. Джо и Рэй, судя по всему, только что занимались любовью – девушка лежала, перекинув одну ногу через его бедро, ее крашеные волосы разметались по подушке, а губы распухли от поцелуев. Трусики валялись на полу, но она была в майке, как будто они так сгорали от нетерпения, что не потрудились раздеться. Они даже не заметили Фэй, которая, не веря своим глазам, стояла в дверях.
Рэй никак не мог поверить, что между ними все кончено, и снова и снова повторял, – как все изменившие мужчины, – что это ничего не значит, что Фэй – единственная любовь в его жизни. Он клялся, что Джо Энн приехала к нему без предупреждения и чуть ли не силком затащила в постель. Фэй испытывала к нему безграничное презрение – никто и никогда не затащил бы в постель ее, и она думала, что если в этом и состоит разница между мужчиной и женщиной, то лучший удел женщины – безбрачие…
Когда руки перестали дрожать, она завела машину, выехала на авеню Звезд, помахала рукой хорошенькой молодой женщине, вылезавшей из «бентли», и тут же поняла, что с ней незнакома. Светло-каштановыми волосами и большими глазами эта женщина напоминала Бетси Ландон, на которой десять лет назад женился Рэй. Бетси была очень талантливым дизайнером, и, если бы не обстоятельства, они с Фэй могли бы подружиться. Фэй всегда держалась с ней подчеркнуто любезно, чтобы никто не думал, что она ревнует. Бетси умерла от рака пять лет назад. Эта смерть поразила всех, а Фэй испытала острую боль, причиной которой не могло быть ничто иное, кроме чувства вины, – она никогда не желала Бетси зла и все же в глубине души ее ненавидела.
На Голливудском бульваре несмотря на поздний час было полно попрошаек, бродяг и проституток. Фэй увидела безутешно рыдавшую девушку в черном парике и короткой юбчонке, по щекам которой грязными ручейками стекала тушь с ресниц. Фэй знала, что причиной тому могли быть наркотики, но ей пришло в голову, что эта девушка, быть может, приехала в Голливуд в надежде стать кинозвездой.
И ранняя смерть Бетси, и рыдающая девушка, и ее собственная неспособность извлекать уроки из жизни – все нагоняло тоску. Фэй подумала, что лучше всего было бы дать волю слезам, но, живя с Кэлом, она разучилась плакать.
В дополнение к «Голливуд репортер» и «Вэрайети» молодежь, имеющая отношение к кино, почитывала и новый журнальчик, или, скорее, газету под названием «Полная тарелочка», который выходил раз в неделю и занимался распространением скандальных сплетен и слухов. Они никогда не писали о том, что уже было известно, предпочитая намеки и предположения. Все признавали, что журнал низкопробный и грязный, и тем не менее все его читали. Предполагали, что появлением на свет «Полная тарелочка» обязана двум сценаристам, имеющим осведомителя в одном из голливудских агентств.
Фэй даже не подозревала о существовании журнала и поэтому была совершенно обескуражена, когда Кейси сунула ей в руки очередной номер. По просьбе дочери они встретились в «Просперо», маленькой кофейне, которую с некоторых пор почти не посещал голливудский высший свет, и Фэй скоро поняла, что дочь выбрала «Просперо» именно поэтому.
– Что это? – спросила она, протянув руку к небольшому листку. Фэй заметила, что, дожидаясь ее, Кейси уже успела прикончить порцию кофе с мороженым, и пожалела, что нельзя заказать капучино со взбитыми сливками. Она заказала чашку черного кофе без сахара.
– «Полная тарелочка» – журнал, или, вернее, газета, но это неважно. Важно, что там пишут.
Фэй охватила тревога. Что могло случиться? Почему Кейси потребовала, чтобы они встретились как можно скорее?
– Почему бы тебе просто не рассказать мне, в чем дело? – предложила она.
– Нет, лучше прочти. – Кейси развернула газетный лист и отчеркнула заметку красивым, наманикюренным ногтем. Даже сейчас, в предчувствии неприятности, Фэй не могла не восхищаться ногтями Кейси – она еще хорошо помнила, как та их непрерывно грызла.
Новое унижение. Она не могла прочесть мелкий слепой шрифт без очков, которые не взяла с собой. Она попробовала было держать газету на расстоянии вытянутой руки, но тоже ничего не увидела. Кейси следила за ней, плотно сжав побелевшие губы, и Фэй понимала, что дочь по-настоящему расстроена.
– Дорогая, что случилось? Прочти мне сама, я не вижу.
Кейси взяла листок и начала читать, понизив голос.
– «Профессионалы задают вопрос, почему известный режиссер Рэй Парнелл пригласил бывшую актрису Фэй Макбейн сниматься в его новом мини-сериале «Дочь сенатора» по бестселлеру… – Кейси пропустила несколько строчек. – Приглашение на роль блестящей Карлотты Фитцджеральд Фэй Макбейн, в течение двадцати лет больше известной как жена Кэла Карузо, логически не оправдано. Хотя бывшая жена суперагента обладает определенными внешними данными, на ее счету лишь два фильма…»
