Патриция Коллиндж - Тихая гавань
— Ты не сможешь. Никто не сможет. — Она отстранилась от него, передвинулась на другой конец дивана и съежилась в углу. Ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. — Я жалею, что позвала тебя. Уходи, пожалуйста.
— Не глупи. Я тебе нужен. — Он положил ей руку на плечо. — И я не уйду, пока не узнаю правду.
Сьюзен подняла голову и увидела на его лице беспокойство и решимость.
— О, Ник, я так боюсь, — выдохнула она. — Эти люди… — Она помолчала и продолжила: — Пару лет назад мы с Грегом, моим мужем…
По лицу Ника скользнуло удивление. Сьюзен почувствовала, как сжались его пальцы.
— Да, я была замужем. Более трех лет. — Она сделала паузу. — Мы шли по улице, когда… когда… — Ей сдавило грудь от развернувшейся перед глазами сцены.
Ник слушал в ошеломленном безмолвии, желая утешить, но понимая, что сейчас не время для этого. Запинаясь, она описывала ужас того дня и боль, что пришла после. Месяцы, проведенные в больнице, ее горе из-за того, что она не смогла быть на похоронах двух дорогих ей людей.
Сцепив пальцы так, что они побелели, она рассказала о процессе и тех ужасных угрозах, которые выкрикивал Эд Бак, когда его уводили из зала.
— Я думала, если он в тюрьме, я смогу жить спокойно. Но я не смогла. Я все время боялась, все время оглядывалась, — всхлипывала она. — Поэтому я сменила имя и бежала.
Она застыла в молчании.
— А теперь они меня нашли.
Отчаяние в ее голосе тронуло его до глубины души.
В голове у Ника крутились вопросы. Откуда она приехала? Знает ли кто-нибудь, что она здесь? Нашли ли остальных преступников? Но он отбросил эти мысли.
— Мне так жаль, Энни, — мягко произнес он. — Ты прошла через такие ужасные страдания.
— О Боже! — Вырвавшись от него, она вскочила. — Что я наделала! — Она металась взглядом по комнате, словно в поисках выхода.
— Энни, успокойся! — Ник вскочил на ноги и крепко обнял ее за плечи. — Все в порядке, дорогая. С тобой не случится ничего плохого. Ты в безопасности. Я позабочусь об этом.
Она отрицательно помотала головой.
— Как ты не понимаешь, Ник. Они знают, где я нахожусь. Они не успокоятся, пока я не буду мертва. — Ее глаза наполнились слезами. — А теперь, когда я тебе обо всем рассказала, ты тоже в опасности.
Прежде чем она успела ускользнуть от него, он обвил ее руками и прижал ее голову к своему плечу.
— Тебе не о чем бояться, милая. Я с тобой, — прошептал он в аромат ее волос. Он поглаживал ее спину медленными успокаивающими движениями. — Вот так. Просто расслабься, — бормотал он, стараясь не замечать гладкой кожи под тонкой тканью и не дать воли рукам ласкать ее хрупкое тело.
Какое-то время они стояли в молчании. Наконец Энни отстранилась.
— Ник, я сейчас уже в порядке. — Она улыбалась, но Ник видел, как нелегко ей это дается. В ее глазах затаилась тень страха.
— Уверена?
Она кивнула, но он не очень-то ей поверил.
— Я уже успокоилась и смогу заснуть, так что ты возвращайся к себе. — Она отвела взгляд.
Неужели она в самом деле считает, что он сможет оставить ее одну? Ник вздохнул.
— Я никуда не уйду.
— Но, Ник…
— Энни, не спорь. Я останусь здесь просто на тот случай…
Она вскинула голову.
— Уж не думаешь ли ты, что они вернутся?
— Милая, я уверен, что это подростки. Может быть, те же самые, что слоняются возле «Красы». — Увидев сомнение на ее лице, Ник ободряюще улыбнулся. — Между прочим, человек, которого ты видела, действительно следил за детьми.
Тревога в ее глазах уменьшилась, но сомнение все-таки осталось. Прежде чем она успела что-либо возразить, Ник подошел поближе и поднял ее на руки.
— Где у тебя тут спальня?
Она, поколебавшись, кивнула в сторону темного коридора.
— Отлично. — Он направился туда. — Я собираюсь тебя сейчас уложить. А утром мы подробно обо всем поговорим.
Сьюзен пробудилась со стоном на устах. Они гнались за ней — темные бесформенные фигуры, приближаясь все ближе и ближе. Ее сердце неистово колотилось, и она никак не могла справиться с дыханием.
Постанывая от ужаса, она попыталась выбраться из постели, но ноги ее не слушались.
Она перекатилась на другой бок, отчаянно пытаясь выбраться. От этого движения простыни закрутились вокруг нее.
Вдруг над ней замаячила чья-то фигура. Боже правый, они уже здесь!
В отчаянии, набрав полные легкие воздуха, она закричала.
— Энни, это я, Ник.
— Нет! Нет! Уходи! — Она неистово пыталась отстраниться.
— Все в порядке, Энни! — Сильные руки сжали ее так, что она не могла шелохнуться. — Успокойся, любовь моя. Ты в безопасности.
— Ник? Это в самом деле ты? — прошептала она. Ее сердце продолжало бешено колотиться, но парализующий страх начал отступать.
— Я здесь, дорогая. Тебе приснился плохой сон.
— Я не вижу тебя. — Она попыталась сесть в постели.
— Погоди минуту.
На комоде зажглась лампа, озарив комнату спасительным светом.
Чувство огромного облегчения охватило Сьюзен. Ник стоял всего лишь в двух шагах, оглядывая ее встревоженным взглядом.
— Так лучше? — Он подошел к кровати и протянул руку.
Она никак не могла встать, и Ник понял, в чем дело.
— Успокойся, милая. — Он распутал простыни, замотавшиеся вокруг ее тела. — Ну вот. Так лучше.
Сьюзен села. От холодного воздуха по ее рукам и ногам забегали мурашки.
— Спасибо, Ник, я… — Слова застряли у нее в горле под его пристальным взглядом. Она нервно одернула рубашку, натянув ее как можно ниже на ноги.
Ник отвернулся и принялся поправлять постель.
— Я сама! — воскликнула Сьюзен, вскочив на ноги.
— Оставь, Сьюзен, — резко остановил он ее.
Сьюзен смотрела на него. Тусклый свет подчеркивал мужественность его черт и скрадывал выражение глаз. Атмосфера в комнате наэлектризовалась.
Ее охватило долго подавляемое желание, которое пересилило даже сумрачный страх, затаившийся в глубине души.
Повисла гнетущая тишина. Метнувшись в ванную, она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, хватая ртом воздух.
Чувства к Нику, которые она так старательно прятала, готовы были вырваться из-под контроля. Малейший шаг с его стороны — и она знала, что не сможет удержать себя.
Ник в это время старательно заправлял постель. Простыни еще хранили аромат девушки. Он поднимался к Нику дурманящим облаком. Дуглас еле сдерживал желание погрузиться в них лицом и вдыхать в себя этот сводящий с ума запах.
В ванной стояла тишина. Тяжело опустившись на стул возле окна, он ждал ее. Долго ждал.
Цифры на часах сменялись с мучительной медлительностью, действуя на Ника усыпляюще. Подушки на кресле были такими мягкими и удобными. Ник зевнул. Потом еще раз. Его веки отяжелели. Он заснул.
