Джанет Дейли - Золотой мираж
– Я пошутил. Согласен, это была дурная шутка.
– Очень дурная.
Кит все еще не трогалась с места, хотя ее нога лежала на педали.
– Нет, вы не шутили, Джон Ти. Отнюдь нет. Если бы ваши слова возымели действие, вы воспользовались бы этим.
Это было вызовом его искренности.
– Возможно. Я сожалею.
– Почему? Не потому ли, что ничего не вышло? – Кит вздохнула и грустно улыбнулась. – Не понимаю, почему я испытываю к вам симпатию, Джон. Вы, очевидно, не всегда бываете хорошим человеком, но могли бы, если бы захотели. – Она включила зажигание. – Сообщите моему импресарио, когда мне явиться на пробные съемки.
Кит уехала.
Съемки прошли удачно. Даже более того. На просмотре проб присутствовал сам Лесситер. Джон сидел, глубоко утонув в кресле. Дым его сигареты вился в луче прожектора. На ряд впереди сидел Лесситер, позади – Нолан.
Джону следовало бы следить за выражением лица Лесситера, но он смотрел на экран. Грим скрыл веснушки на носу Кит и усилил синий блеск ее глаз. Золотистые волосы, шифоновый пеньюар цвета лаванды, позволявший угадывать очертания стройной фигуры, делали ее внешне во всем похожей на Иден, какой ее задумал Чип. В этих кадрах только она всецело привлекала внимание. Джон это почувствовал.
Нолан, нагнувшись к нему, шепнул:
– Посмотри, как ее любит Камера.
В этом зале, подумал Джон, происходит нечто таинственное, магическое. Он видел на экране не просто слаженную игру двух актеров, но необъяснимую связь, возникающую между ними на глазах у зрителей.
Его роль требовала, чтобы он был груб, и он был таким. Но, вспомнив, как после недолгого сопротивления она обмякла в его объятьях, он вдруг почувствовал странное волнение.
На экране замелькали титры концовки, пленка кончилась.
– Спасибо, Джонси, – крикнул Нолан механику.
Экран погас, в зале зажегся свет. Джон хотел затянуться сигаретой, но увидел, что держит в пальцах погасший окурок. Он бросил его в пепельницу, стоявшую на полу у кресла.
– Она хороша, – заметил Лесситер со своего места, все еще глядя на погасший экран.
– Она более чем хороша, – возразил Джон. – Она настоящая Иден.
– Кто она? – быстро спросил Лесситер, обернувшись.
– Ее зовут Кит Мастерс.
Джон раскурил новую сигарету, не замечая недовольства Лесситера. Это было ему просто необходимо.
– Никогда не слышал этого имени. Где она снималась?
– В последние три года в мыльных операх на ТВ, – подсказал Нолан.
Лесситер помолчал, раздумывая, а затем кивнул.
– Что ж, они дали нам немало звезд, – согласился он. – У нее есть имя на ТВ?
– Практически нет. Она не играла главные роли.
– Плохо, – заключил Лесситер и встал, давая понять, что разговор окончен.
Встал и Джон.
– Она как никто подходит на эту роль, Джи Ди.
– Тернер подходит больше. У нее имя.
Кажется, Лесситер не собирался выслушивать возражения.
– Вам нужно имя, шеф, – вмешался Нолан. – Оно у нее будет еще до того, как закончатся съемки.
– И как ты собираешься это сделать?
– Как обычно, есть старый добрый способ, – улыбнулся Нолан. – Реклама. «Кит Мастерс – восходящая звезда. Джон Тревис и Кит Мастерс. Новая любовь Джона Тревиса...» Черт побери, Джи Ди, она сама из Аспена, выросла в тех местах, где будут вестись съемки! Для зрителей это что-то да значит. Мы можем отлично использовать их интерес к новой звезде, а также к ее первому фильму.
– Массированная атака на общественное мнение. Понимаю. – Лесситер опять задумался. – Мы давно этим не занимались, пора бы попробовать. Чем черт не шутит.
– Если, конечно, умело взяться за это, – поддержал его Нолан и умолк. Он не хотел слишком сильно давить на хозяина киностудии «Олимпик».
– У тебя есть на примете кто-нибудь, кому можно поручить это?
Нолан пожал плечами.
– Лучше рекламного агентства Дэвиса и Дана не придумаешь.
– И дороже тоже, не так ли? – Лесситер вопросительно поднял брови.
– Вспомните о гонораре, который пришлось бы заплатить Тернер. Мы сэкономим на Кит Мастерс. Ее агент много не запросит. Думаю, обойдемся пятьюдесятью миллионами долларов. Может, даже меньше.
Лесситер опять задумался, глядя на пустой экран.
– Она действительно хороша. Знаешь... – он повернулся к Джону, – пожалуй, она может украсть у тебя зрительский интерес к фильму, как украла эту сцену, – закончил он с улыбкой.
Джон тоже улыбнулся, хотя эти слова его задели.
– Что ж, в добрый час, если ей это удастся.
Он знал одно: это должен быть его фильм. Он мог бы разделить с кем-либо славу, но не мог позволить, чтобы ее у него украли.
– Ну этого не произойдет, – успокоил всех благоразумный Нолан. – Фильм бесспорно сделает Кит Мастерс звездой, а Джону принесет «Оскара». – Он внимательно и долго посмотрел на Джона. – Я следил за вами в этой сцене. Там было все – гнев, смятение, страсть, недоверие. Ты превзошел себя, мой друг.
Джон не сомневался в том, что Нолан искренен. В их дружбе они больше всего ценили эту сторону и никогда не лукавили друг с другом. Однако высокая оценка Нолана несколько смутила Джона, и он постарался сделать вид, что воспринял все как шутку.
– Как сказал бы бессмертный Дюк: «Это будет великий день». – Джон отлично знал, что его прежние фильмы не тянули на награду. – Впрочем...
– Что «впрочем»? – добродушно улыбнулся Нолан. – Да ты бы все отдал за золотую статуэтку, ведь сам это знаешь.
Джон хотел было возразить, убедить друга, что награда ему безразлична, а важно создать хороший, увлекательный фильм, который бы дал сборы и долго не сходил с экранов, этого ему было бы вполне достаточно. Однако он знал, что ему действительно чертовски хочется получить «Оскара».
– Роль может принести тебе награду, Джон, – как бы прочтя его мысли, произнес Лесситер и добавил: – Жаль только, что у тебя не тот режиссер.
Джон слышал, как в это время Чип спорил с Эйбом.
– Я не собираюсь проводить озвучение на студии. В таком фильме, как «Белая ложь», звук должен записываться на месте съемок. Полностью, – сердито убеждал он Эйба. – Так же, как можно создать декорации любой местности, но только не Аспена.
– Ладно, Чип, – вмешался как всегда дипломатичный Нолан. – Успокойтесь. Каждый высказал свою точку зрения – и хватит.
Джон включился в общее обсуждение работы съемочной группы и на время забыл Кит.
4
Кит нашла спальню в бело-голубых тонах столь же впечатляющей, как и гостиная, но про себя решила, что долгого пребывания в ней, пожалуй, не выдержала бы – слишком мало красок.
Войдя, она положила сумочку на стеклянный столик, свое желтое пальто бросила на спинку кресла, обитого мохеровой тканью цвета слоновой кости, а коралловый жакет – на белое бархатное покрывало постели. Добавив таким образом к белому однообразию немного других красок, она подошла к двери на террасу и распахнула ее.
