Жанна Курсунская - У кого как...
«Ленка, неужели это то, что ты чувствуешь сейчас? Мой несмышленый малыш...» Зачем я связался с ней? Она сама не давала мне прохода. Смотрела влюбленными глазами, хлопала длинными ресницами, виляла милой попкой. Я что, железный?!
Набираю ее телефон. Трубку поднимает мать Лены.
– Валентина Игнатьевна, извините, что так поздно звоню. Лену пригласите, пожалуйста.
Долгая пауза.
– Але...
– Леночка, извини меня. Извини, малыш. Я тебя обидел. Раскаиваюсь. Честное слово.
– Ты меня уволишь?
– Никто тебя не уволит. Ты прекрасно работаешь. Исполнительная, ответственная, серьезная.
– Ты...
– Что, Леночка?
– Ты ее любишь?
– Опять! Послушай, я тебя очень прошу, нет, предупреждаю в последний раз, не вмешивайся в мою личную жизнь. Ты не имеешь к ней никакого отношения.
– ...Гера, ты меня совсем не любишь?
Опускаю глаза в Фирины строчки: «Научись говорить правду. Умоляю. Заклинаю. Правду. Пожалуйста».
Меня больше не пугает эта необъяснимая мистика Фиры. Я смирился с Фириным присутствием в моем кабинете. Напротив, я испытываю чувство, очень похожее на восторг. Я, кажется, начинаю понимать, что прислала мне Эстер из Иерусалима. Себя! Себя! Свою душу! Свою загадочную душу. И я буду говорить с ней всю ночь напролет. Может быть, несколько ночей. Я буду с ней! Опять с ней!
– Да, Лена. Я тебя не люблю. То, что мы с тобой делали, называется просто сексом. Во всяком случае, с моей стороны. Мне было очень приятно. Я наслаждался твоей нежной кожей, прекрасной фигурой. Твоим желанием, но ничего не испытывал и не испытываю, кроме физической потребности... Мы не будем больше этого делать.
– Не будем?
– Нет.
– Хорошо, что ты мне объяснил. Что сказал правду.
– Между прочим, впервые в жизни я сказал женщине правду.
– Это все из-за посылки?
– Лена!
– Ладно, Георгий Михайлович, приятных снов, точнее, приятных ночных бесед с посылкой. Ты ведь вернулся в кабинет...
– Откуда ты знаешь?
– Ну, не будешь же ты из дома объяснять мне, что мы занимались обыкновенным сексом.
– Ко всем твоим положительным качествам, ты еще и мыслить умеешь аналитически.
– Угу...
– Спокойной ночи, малыш...
– Не называй меня так больше, Георгий Михайлович.
– Да. Ты права. Не буду. Извини...
«По еврейской традиции Всевышний делит душу на две части – женскую и мужскую и посылает обе половинки на землю. Там они должны встретиться и соединиться снова. Это то, самое великое, ради чего стоит жить. Взаимность, с которой два человека стремятся радовать друг друга, быть вместе, бесконечна, бездонна. Это невозможно передать словами. Это то, что я чувствую к тебе всегда. С первого взгляда».
– Неужели на протяжении десяти лет ты ни разу не испытывала ничего подобного по отношению к другому мужчине?
«Иногда на моем пути появлялись мужчины, вызывавшие во мне смятение, волнение... физическое желание. Но это проходило спустя небольшой срок. Три месяца. Полгода. Год. Время – мой лучший анализатор. Это не было бесконечно».
– Но что же тогда моя жизнь с Норой? Бессмысленность? Тридцать лет, ушедшие в небытие? И почему ты никогда не говорила мне о своих чувствах?
«Зерно не способно прорасти в глыбе льда. Нора всегда чувствовала это – невозможность проникнуть в твою душу. И именно это – а не твои бесконечные физические измены – причиняло ей невыносимые страдания. Однажды я говорила с ней о жизни. О жизни других людей, но мгновенно почувствовала ее боль. Боль от абсолютной невозможности даже приблизиться к твоей душе. Эта боль вначале сделала ее беззащитной и бесконечно одинокой, а затем дала ей силы для самоутверждения. Она решила доказать тебе свою значимость. Это была ошибка. Она лишь еще больше отдалилась от тебя, но карьера, которую Нора сделала благодаря упорству и кропотливому труду, помогла ей выстоять, не сломаться и сохранить вашу семью.
Задумывался ли ты когда-нибудь, почему Нора даже в самых критических ситуациях ни разу не обратилась к тебе за советом, поддержкой? А ведь в уме, в умении просчитать ситуацию на много шагов вперед тебе, Гера, не откажешь. Твой совет мог бы быть для Норы решающим, но она никогда, заметь, ни разу не попросила тебя о помощи».
– Это понятно. Совместная жизнь мужа и жены – вечное соревнование. Если я дам совет Норе и она заработает с помощью моего совета сто тысяч рублей, значит, это я их заработал. Я, а не она...
«Ты ответил на мой вопрос и своим ответом подписал окончательный приговор браку с Норой. Семейная жизнь – это не состязание и не эстафета. Но вы по обоюдному негласному договору превратили свою жизнь в вечные олимпийские игры. И теперь у вас ничья, Гера. Ничья, как в анекдоте про грузина. Одного грузина, вернувшегося с футбольного матча, спросили: с каким счетом он закончился? «Ничья. Два-ноль», – ответил грузин. «Как это ничья, если два-ноль?» – «Так ничья. Обе команды – – по нулю...»
– Но каждый из нас многого достиг в жизни и занимает высокое положение в обществе. Мы пользуемся уважением. Мы – не нули.
«Вы нули друг для друга. Вы оба бесконечно одиноки. Измождены от одиночества. И оба смертельно боитесь одиночества. Боитесь остаться наедине с самим собой. Вы не можете говорить друг с другом ни о чем, кроме семейных вопросов, которые требуют совместных решений. Обычных вопросов, как правило, связанных с вашей дочерью или финансами... Скажи честно, Гера, разве я не права?»
– О, как глубоко ты права, Фира! Я действительно почти не говорю с Норой. Не могу. Боюсь, что она неправильно поймет меня, что мое случайное откровение обернется против меня. Но почему, почему и дочь не хочет говорить со мной откровенно? Я всегда думал, что она словно напоминает мне о моем грехе перед родителями. Они тоже обижались на меня за то, что я им ничего не рассказывал.
«Твоя дочь не умеет говорить с тобой по душам. Ты не научил ее этому, не дал ей почувствовать счастья взаимопонимания с родным человеком. У нее просто не развита такая потребность».
Пурга совсем утихла. Звезды с любопытством заглядывают в мое окно. Мерцают, словно живые светляки. Будто им интересно, что происходит в моем затерянном в ночи кабинете.
Фира... Эстер... НЛО... Значит, то, что я испытываю к тебе, называется любовью.
Впервые прислушиваюсь к своей душе.
«Не бойся, умоляю тебя, Гера. Открой этот плотно закупоренный сосуд. Ты можешь познать настоящее счастье. Познать, для чего Всевышний создал человека, подобного себе».
– – Ты так говоришь, словно знаешь, что ждет нас. Но ведь этого никто не знает...
«Твоя душа открылась навстречу свету моей души, постепенно ты научишься чувствовать его, дышать им».
– Ты стремишься решить все за меня, но я – другой. Ты говоришь, что будет именно так, а не иначе. Ты приписываешь мне то, что чувствуешь сама. А я – другой. Я рациональный человек. Я уверен, что миром правит логика и неизвестность. Например, представь, что было бы, если бы каждый человек знал точную дату своей смерти. На земле начался бы тотальный хаос...
