Анатолий Ярмолюк - Нежная душа урода
— И для чего же?
— Откровенно говоря, не знаю. Поговорить с ним. Может, усовестить… Чему это вы так иронично улыбаетесь?
— Да так… Усовестить — выражение, к сожалению, несовременное. А уж выражение «усовестить Кривобокова» — и вовсе лишено смысла. Знаю я этих Кривобоковых… Мне сдается, что и вы сами, как и ваша Раечка, тот самый персонаж из девятнадцатого века.
— Вы знаете — возможно, вы рассчитывали меня оскорбить, но я воспринимаю эти слова как комплимент. А потому — спасибо.
— Намерения оскорбить у меня не было, но на всякий случай — простите.
— Долго же мы не просили друг у друга прощения! Наверно, целых десять минут…
(На пленке слышится мужской и женский смех.)
— Ну и чем же закончился разговор с покойником? Отчего вы так тяжело вздыхаете?
— Оттого, что сейчас, вероятно, вы начнете думать обо мне очень дурно. Как о падшей женщине или того хуже…
— Если это вас так беспокоит…
— Вы знаете — беспокоит. А вот отчего — не пойму.
— На этот счет, кажется, я уже говорил…
— Да-да, я помню: вы изо всех сил будете стараться не думать обо мне плохо. Что ж, остается надеяться на вашу понятливость и порядочность…
— Ох, матушка моя родимая!.. Рассказывайте же наконец!
— Вначале я позвонила ему по телефону. К моему удивлению, он назначил мне встречу…
— Понимаю: где-нибудь на даче или у себя дома.
— Вы произнесли это так, будто ревнуете меня…
— Я просто предположил.
— Что ж, пускай, будет так: предположили. И угадали только наполовину. Первая наша встреча состоялась у него в конторе. Я вошла, он посмотрел на меня… я не знаю… как на некую свою собственность. Да-да, именно так — как на свою собственность. Или — как на женщину, которая заранее была для него на все готова. Это было так омерзительно… Но — я пришла к этому типу ради Раечки, и поэтому приходилось терпеть… «А знаете, — сказал он мне, — вы для меня вариант гораздо более подходящий, чем ваша сестра. Так и быть, я ее прощу, если вы согласитесь ее заменить». Разумеется, мне следовало бы тут же дать этому типу по морде и уйти, но — Раечка, Раечка… «Я согласна, — сказала я. — Где и когда?» Ну, вот: теперь вы меня презираете…
— Пока еще нет…
— Ну, все едино — скоро начнете… Он написал мне на бумажке адрес и велел прийти к нему в тот же вечер. Дождавшись вечера, я пошла… Можете себе представить, как я себя чувствовала! Хотя, наверно, такие мои чувства неинтересны?
— Вы хотите, чтобы я сказал правду?
— Да-да…
— Что ж, говорю вам правду: ничего у вас с этим Кривобоковым не было. Я думаю, что вы с ним в тот вечер даже не встретились.
— Да, конечно! Разумеется! В тот вечер мы с ним даже не встретились… и вообще мы с ним больше не встречались и не созванивались, потому что…
— Потому что в тот самый вечер его убили. Я прав?
— Да… Но откуда вы это знаете?
— Я об этом догадался. Вернее, логически вычислил.
— Погодите… но как же?
— По сути — очень просто. Если бы этого Кривобокова в тот вечер не убили, то сегодня вы бы ко мне не пришли, разве не так? Ну, для чего вам было бы тогда ко мне приходить? Рассказывать о свидании?
— Но никакого свидания ведь не было…
— Вот именно. Стало быть, в тот вечер случилось нечто иное. То есть — убийство гражданина Кривобокова. Я припоминаю, что об этом убийстве нам сообщила какая-то женщина… Вы?
— Да.
— Вот оно, значит, как. Ксения Юрьевна, а теперь я попрошу вас во всех нюансах припомнить, что именно вы видели в тот вечер.
— Сейчас… я постараюсь. Значит, когда я подошла к двери квартиры… кажется, это был пятый этаж… дверь, к моему удивлению, оказалась приоткрытой, а в самой квартире было очень тихо. Само собою, мне тут же следовало развернуться и уйти, но я была в таком состоянии… ну, понимаете. В таком состоянии совершать логичные и осмысленные поступки очень непросто, и потому я тихонько вошла в квартиру. В прихожей никого не было и было довольно темно, а вот в большой комнате горел свет… что-то вроде ночника… и оттуда слышались какие-то непонятные для меня звуки. Дверь в большую комнату была наполовину завешена шторой… знаете, есть такие декоративные шторы, сделанные как бы из пальмовых листьев. Все так же неслышно я подошла к этой шторе, выглянула из-за нее — и тут я увидела нечто ужасное! Я увидела Кривобокова… он сидел в кресле, и он был мертвый! Вначале я, конечно, не поняла, что он — мертвый, но затем… Он был мертвый, и на его шее была намотана веревка или ремень, да-да! Господи, какое же это было зрелище… как только я не закричала! Но и это было не все! Рядом с сидящим в кресле мертвым Кривобоковым стояло некое существо… какой-то вроде человек не человек… маленький, в лохмотьях, с руками едва ли не до земли… Он стоял и, мне показалось, улыбался… это было так страшно! Знаете, до сих пор поражаюсь собственной силе воли, честное слово! Как только у меня ее хватило, чтобы не закричать, не броситься опрометью из этой жуткой квартиры… Я тихонько вышла за дверь, кубарем скатилась по лестнице (какой уж там лифт!), выбежала на улицу… И тут силы меня совсем покинули, и я шлепнулась на скамью. Конечно, надо было бежать куда подальше, но ноги не слушались, да и было уже темно, и за каждым кустом мне мерещился зловещий карлик… Я боялась куда-то идти и боялась оставаться… представляете мое состояние? Не знаю для чего, скорее всего, чисто интуитивно взглянула на балкон той самой квартиры, и, представьте мой ужас, вдруг увидела, как с него по веревке спускается какая-то фигура… вроде средних размеров обезьяна или маленький человечек…
— Вы это точно видели? Я к тому, что, по вашим словам, было уже темно…
— Да, было темно, но кругом горели фонари… Это спускался он, карлик: да так стремительно, так ловко… Не помню, как я вскочила и как добралась домой. Дома я первым делом залезла под холодный душ, слегка пришла в себя, и уже затем позвонила в милицию. У меня дома есть телефон… Вы спросите, отчего же я не пришла к вам и не рассказала обо всем этом сразу же, в тот же самый вечер или, по крайней мере, на следующий день?
— Именно об этом я и хотел спросить…
— Не знаю. Вообще-то я собиралась… или мне просто так казалось, что собиралась… Впрочем, на следующий день я уже почти была уверена, что все мне только приснилось: и этот мерзавец Кривобокое, и карлик, и все-все. Потому я и не рассказывала об этом никому. Кроме, разумеется, Раечки — да и то в самых общих чертах. Но вчера по телевизору выступил ваш начальник… ну, вы, наверно, об этом знаете. Он сообщил, что карлик пойман и попросил всех, кто хоть что-нибудь знает об этом карлике, сообщать майору Якименко. То есть вам. Ваш начальник очень красочно и подробно рассказывал, как вы, рискуя жизнью, поймали этого карлика…
