Лайза Роллингз - Укради мое сердце
— Да у вас тут целый музей, — сказал он. — Ничего себе! Эта статуэтка явно восемнадцатого века!
Дженни удивленно и недоверчиво взглянула на Кевина, крутившего в руках одну из фигурок.
— Ты разбираешься во всем этом барахле?
— В барахле? — Кевин усмехнулся. — Да это же целое состояние!
— Откуда тебе знать?
— Я учился на историческом факультете и, можешь мне поверить, знаю, что к чему.
— Да? — в свою очередь удивилась Дженни. — Тогда почему же ты сейчас работаешь в автосалоне?
— Не мог бросить брата на произвол судьбы, — объяснил Кевин с усмешкой. — Нам тогда приходилось совсем туго, и я был вынужден идти работать к Питеру.
— А ты хотел заниматься наукой? — спросила Дженни, помещая пиццу в микроволновку..
Кевин пожал плечами.
— Не знаю. Что толку сейчас вспоминать об этом?
— А вот я всегда делаю только то, что мне нравится, — заявила Дженни.
— Да? Выходит, тебе нравится сидеть без работы? — ехидно заметил Кевин.
Дженни взяла полотенце, сложила его пополам и шлепнула Кевина чуть пониже спины.
— Не смей так со мной разговаривать! — сказала она беззлобно. — Разумеется, мне не нравится сидеть без работы. Однако это не значит, что я не ищу ее и собираюсь ждать милостей от судьбы всю жизнь. Если ты хотел работать по специальности, то почему отказался от этого? Был бы сейчас преподавателем.
О нет, — запротестовал Кевин. — Как раз преподавателем я и не хотел быть. Мне нравилось заниматься изучением старины. Однако этой профессией вряд ли можно прокормить себя и семью, если только, конечно, ты не знаменитый профессор. Но для того, чтобы стать таким профессором, требуется потратить чуть ли не всю жизнь. А есть я хочу уже сейчас.
— И что тебе дала карьера автомеханика?
— А что тебе дала профессия медсестры? — парировал Кевин.
— Ладно, хватит. Мы идем по кругу. И ты, и я правы, но наша правда ничего не стоит. — Дженни повернулась к пищащей микроволновке и достала оттуда дымящуюся пиццу. — Где наше пиво? — спросила она.
— Кажется, я забыл его в машине, — виновато ответил Кевин.
— Ну так сходи и принеси. Только не забудь потом набрать код на щитке, иначе нам придется поделиться ужином с нарядом полиции.
— Но ты же отключила сигнализацию.
— Она автоматическая, — пояснила Дженни. — Как только я запираю дверь, сигнализация снова включается. Это на случай, если я забуду ее включить.
Дженни назвала код и отправила Кевина за пивом. Он подошел к щитку, удивляясь про себя легкости кода, который оказался не чем иным, как датой рождения сестер. Кевин вышел из дома и взял в машине пиво.
— Дженни, я советую вам поменять код, — сказал он, входя в кухню.
— Зачем? — легкомысленно спросила Дженни.
Во-первых, он слишком легкий. Половина людей ставят шифром даты своего рождения или своих близких. И не стоит называть каждому гостю код вашей сигнализации в вашем музейном доме.
— Я тебе доверяю, — сказала Дженни, улыбнувшись, и чмокнула его в губы. — И ты прав насчет музея. Дом достался нам в наследство от дяди совсем недавно. Мы с Кэтрин можем жить в нем, а после нашей смерти дом перейдет во владение городского музея.
— То есть ничего в нем вам не принадлежит? — уточнил Кевин.
— Абсолютно ничего, — подтвердила Дженни.
— А если к вам заберутся грабители?
— Дом застрахован. У нас с сестрой, разумеется, будут большие неприятности, так как подозревать во всех грехах станут в первую очередь нас. Но в конечном счете пропавшие вещи — проблема музея, а не наша. Хватит разговоров. — Дженни обняла Кевина и прижалась к нему всем телом. — Пицца тоже подождет. Я хочу тебя.
Кевин поцеловал Дженни в полураскрытые губы, а потом подхватил ее на руки.
— Где тут твоя спальня? — произнес он хриплым шепотом.
— Можно? — Дженни заглянула в комнатушку, гордо именующуюся кабинетом, в которой обитал хозяин «Рио».
Седой толстячок с жизнерадостной физиономией ответил ей улыбкой.
— Входите, Дженни.
— Вы меня знаете? — Дженни втиснулась в кабинет.
В нем помещался лишь стол, шкаф, старый сейф, который смогла бы открыть даже Дженни, и два стула, на одном из которых сидел мистер Чависки, хозяин «Рио».
— Разумеется, знаю, — сказал он, улыбаясь — все так же приветливо. — Я обязан знать всех наших постоянных клиентов. А вы с сестрой как-никак обедали у меня одиннадцать месяцев. То есть почти год. Только в последний месяц вы куда-то пропали. Я уж стал бояться, что вы подыскали другое место для своих трапез. Но потом узнал, что больница, в которой вы работали, закрылась.
Дженни удивленно вскинула брови.
— Не думала, что вы так хорошо осведомлены.
— Такова моя профессия — знать все о своих клиентах, — сказал мистер Чависки. — Я даже могу сказать, какие блюда вы с сестрой предпочитаете.
— Здорово! — восхитилась Дженни. — И скольких своих постоянных клиентов вы помните?
— Человек сто пятьдесят наберется. Из тех, кто был постоянным клиентом или является им сейчас. Приди вы через пять лет, я все равно вспомнил бы вас.
Дженни рассмеялась.
— Мне бы вашу память! А я даже простейший номер телефона не могу запомнить.
— Тренируйтесь, — посоветовал мистер Чависки. — Рад, что вы снова нас посетили. А что привело вас в мой кабинет? Надеюсь, виной тому не несварение вашего желудка из-за нашей пищи?
Нет, у меня ни разу не было несварения после того, как я обедала в «Рио». Ваши повара ` просто волшебники. Удивляюсь, как при таком качестве обслуживания ваш ресторанчик продолжает быть самым недорогим в округе местом, где можно вкусно пообедать.
— Еще и позавтракать, и поужинать, не забывайте, что «Рио» круглосуточное заведение, — не без самодовольства ответил мистер Чависки. — Я знаю, что в мой ресторанчик приходят в основном не самые богатые люди. Медсестры, например. — Он подмигнул Дженни.
— Вы обо всем подумали! Вы просто прелесть! — продолжала Дженни лить мед в уши мистера Чависки. — Я пришла к вам с предложением.
— С каким именно? — спросил он, став в одно мгновение очень внимательным.
Дженни жаль было его разочаровывать, ведь он наверняка ждал каких-нибудь деловых предложений.
— Я хотела лишь спросить, нет ли у вас места официантки или в крайнем случае посудомойки, — смущенно сказала она. — Вы сами сказали, что знаете о том, что больница закрылась.
— Я вас понял, Дженни. — Мистер Чависки снова заулыбался. — Вы, несомненно, заметили, что все наши официанты обладают крайне приятной наружностью.
— Да, конечно…
Дженни не понимала, куда клонит Чависки. Или он намекает, что она лицом и фигурой не вышла, чтобы ей была оказана честь получить работу в «Рио»? Дженни уже хотела было возмутиться, но мистер Чависки сказал:
