Анна Альварес - Дикая Роза
До позднего вечера Томаса, сидя в кресле, вязала в ожидании обещанного визита. Все это время Роза металась по комнате, а попугай орал: «Рри-кар-рдо!» Роза наконец села и, вытянув ноги, стала критически их разглядывать.
— Манина, ты бы купила мне новые туфли, а? Эти-то того и гляди…
— Тебе ведь Эрлинда обещала подарить.
— Да у нее копыто поменьше моего будет… Что же он не едет-то, а?
Роза томилась, ругалась с попугаем, ждала. Рикардо так и не приехал.
Сестры Линарес и Леонела Вильярреаль встретились в уличном кафе, чтобы обсудить новости. Все трое терялись в догадках. Спокойнее всех была Леонела. Тем не менее она сочла полезным слегка напугать Дульсину.
— Если уж ты веришь в то, что он женится, постарайся как можно скорее узнать, кто она. Должна же ты знать, кого притащат в твой дом.
Дульсина с тревогой смотрела на нее.
— Но не в моей власти что-либо сделать. Леонела была безжалостна:
— Тогда жди худшего.
— Мы и так еле живы от страха. Не пугай нас, Леонела, — жалобно проговорила Кандида. — Он говорит, что она из очень хорошей семьи.
— В этом я уверена, — взяла себя в руки Дульсина. — Я вот только не уверена в его чувствах к ней. Он так безразлично говорил о ней. Я даже вынуждена была спросить, любит ли он ее.
— Ну вот он и обрадовался, что ты попалась на крючок, — сказала Леонела.
— Но как ты можешь так хладнокровно к этому относиться? — возмутилась Дульсина.
— Потому что я уверена: это розыгрыш. Если Рикардо женится, то он женится на мне.
Дульсина и Кандида переглянулись. Такое развитие событий их бы очень устроило.
Утром Роза, насупившись, ела банан.
Томаса отправилась за свечами, предварительно прочитав ей нотацию, цель которой было предостеречь Розиту от увлечения богатыми молодыми людьми.
Когда Роза услышала за окном рев тормозов и ворчание паркующегося автомобиля, она испытала вместе с радостью и чувство разочарования: Томасы опять не было дома!
Рикардо объяснил, что не смог вчера приехать из-за множества дел, и снова повел странные речи про то, что Розе пора иметь жениха. И опять поинтересовался, подошел бы Розе такой парень, как он, или нет.
— Будет придуриваться-то, — насмешливо фыркнула Роза. Тогда Рикардо спокойно посмотрел на нее.
— А знаешь? Я женюсь. Роза вскочила:
— Женишься?!
Рикардо кивнул. Роза долго смотрела на него.
— Тогда выкатывайся из этого дома… Слышишь?!
— Но ты же не спрашиваешь на ком? Я женюсь на девушке доброй и невинной, наивной и нежной — словом, настоящей. Я женюсь на тебе!
Вошедшая Томаса остолбенела на пороге. Ее Розита, обхватив руками шею молодого сеньора Рикардо, целовала его бесконечным поцелуем, не оборвавшимся даже с ее, Томасы, приходом.
Томаса, конечно, успела произнести несколько энергичных фраз, близких к проклятиям, понося наглого и хитрого богача, решившего надсмеяться над доверчивой бедной дурой и ее старой и темной приемной матерью. Однако то, что она услышала вслед за этим, заставило ее умолкнуть и только с тревогой и надеждой смотреть на молодых людей, нежно державших друг друга за руки.
— Я приехал просить руки Розы, сеньора. Я хотел бы на будущей неделе жениться на ней.
Судя по оцепеневшему виду Розы, этот срок и для нее был новостью.
ПЕЧАЛЬНОЕ ИЗВЕСТИЕ
Роке в гостиной читал газету, когда услышал шаги сына. Пабло быстро поздоровался с отцом и хотел было пройти к себе наверх. Но Роке остановил его:
— Ты откуда?
— Из Акапулько.
— Почему ты не предупредил об отъезде?
— Торопился и подумал, что вы сами догадаетесь.
— Ты причиняешь слишком много волнений маме.
— Я извиняюсь перед ней. Прости, папа, я спешу.
— Тебе придется ненадолго задержаться. Я должен поговорить с тобой. Это очень серьезно.
Пабло неохотно остановился, готовясь к нотации.
— Могу ли я считать тебя мужчиной? Или ты по-прежнему безответственный подросток?
Пабло поморщился, но промолчал.
— Ты думаешь только о развлечениях. Неужто тебе приятно быть совершенно бесполезным существом, недочеловеком?
— Ты чересчур раздражен, папа. Но если я, как ты только что выразился, недочеловек, то нет ли в этом и твоей вины, а?
Роке взглянул сыну прямо в глаза. Ему часто приходило в голову, что он мало времени уделяет сыну, что, возможно, глубокое чувство к Паулетте так захватило его, что у него не осталось ни достаточно горячих слов, ни достаточно пристального внимания для этого доброго, как будто, но взбалмошного и очень своенравного паренька.
Пабло, в свою очередь, совсем не интересовался делами отца и Паулетты, которую даже мысленно никогда бы не смог назвать мачехой: так он был близок с ней, гораздо ближе, чем с родным отцом.
— Я принимаю твое обвинение… Но ты должен знать, что вскоре должен будешь возглавить наше дело, — сказал Роке.
Пабло широко улыбнулся и беспечно махнул рукой.
— Да ладно, папа, забудь об этом. Спасибо, конечно, за предложение. Но у меня нет ни желания, ни знаний.
Роке продолжал смотреть в глаза сыну, как бы насильно удерживая его взор.
— Это не предложение, сын, это приказ.
— Почему? — перестал улыбаться Пабло, пораженный тоном отца.
— Потому что мне осталось недолго жить, — сказал Роке.
— Поклянитесь перед Девой Гвадалупе, что женитесь на Розите, — произнесла наконец Томаса, все еще не в силах поверить в новость.
Рикардо взглянул на изображение святой. Похоже, он нервничал.
— Вот! Вы же не решаетесь дать клятву… — Томаса всем видом показывала, что иного она и не ожидала.
— Клянусь! — сказал Рикардо. — Клянусь вам перед Девой Гвадалупе, что я серьезно прошу руки Розы.
Роза ликовала.
Томаса перекрестила Рикардо.
— Во имя Бога и Пресвятой Девы Марии! Только вы с ума сошли.
— Но почему?
— Да вы на нее поглядите как следует.
Томаса взяла Розу за руку, как бы приглашая Рикардо оценить всю несостоятельность девушки из Вилья-Руин в качестве невесты богатого и знатного сеньора.
— Я сделаю ее другой, не беспокойтесь, — сказал Рикардо.
— Ты-то что молчишь? Ты-то хочешь замуж за этого молодого человека?
— Я-то? Я-то — да!.. — Роза счастливо рассмеялась.
— Ну, благослови вас Господь!
Паулетта сидела на диване, а рядом на корточках примостился Пабло.
— Я обещаю тебе больше не делать этого, — говорил он, и Паулетта, привыкшая к легким обещаниям Пабло, на этот раз с тревогой увидела в его глазах выражение, совсем для него не характерное: в них была боль.
— Ты уж не раз обещал, — упрекнула она Пабло.
— На этот раз все серьезно.
