Фиона Уокер - Скажи «да»
Со Снобом все оказалось гораздо сложней. Тонкокожий темпераментный французский жеребец требовал совсем легкой стрижки, однако на нее ушел целый час, причем, пока Таш орудовала бритвой, Тед и Индия крепко держали Сноба под уздцы. Темные глаза коня стреляли по сторонам, он перебирал стройными ногами, как танцор фламенко, и сердито раздувал ноздри: стрижка не пугала его, а была поводом поразвлечься.
Бедняжка Горбунок, проведший из-за травмы всю зиму в стойле, мог не стричься до самой весны. Грустным взглядом смотрел жеребец на своих собратьев, подвергнутых стрижке, страстно желая быть удостоенным того же внимания.
Когда с процедурой было покончено, Таш раскраснелась и совсем выбилась из сил. Послышался шум мотора, и вскоре у конюшни показалась машина, из которой вылезла Кристи. Под глазами у нее были мешки, рыжие волосы растрепались, три пуговицы на рубашке расстегнуты, лифчик отсутствовал, и была видна веснушчатая грудь.
– Стрижете? – протянула она, войдя в стойло. – Таш, начни за меня стрижку Бетти, пока я принимаю душ! Заранее спасибо.
– Ленивая телка, – заключил Тед.
Бетти, беспокойная серая кобыла, уже заметалась и зафырчала, испугавшись при виде хозяйки.
Таш, слишком измотанная, чтобы снова взяться за бритву, предложила Бену сделать перерыв и попить чаю.
– Какая наглая эта Кристи, – возмутился Тед, когда они с Таш вошли в подсобку. – Она всегда приезжает на работу после одиннадцати. Почему Гас ее держит?
– Так ведь у нее есть поддержка спонсора, – пожала плечами Таш. – Гас не может ее уволить.
– А Найл не мог бы стать твоим спонсором? – подмигнул Тед. – У него, похоже, тугой кошелек.
Таш покачала головой:
– Он платит большие алименты. Его бывшая жена была почти нищей, когда они расстались, и теперь Найл вынужден отдавать ей половину своего заработка.
Таш пустилась в воспоминания. Хотя официальная церемония бракосочетания Найла и Лисетт состоялась в английской католической церкви, первоначально они поженились в маленькой часовне в Лас-Вегасе. Тогда это казалось им забавным приключением. Но разводиться с Найлом Лисетт решила именно в США, зная, что в Англии женщина без ребенка не может рассчитывать на высокие отступные. Она нашла самого лучшего юриста и быстро взяла мужа в оборот. Желая поскорее расторгнуть брак, Найл согласился на то, чтобы основанием для развода послужила его измена, несмотря на то что Лисетт ушла от него к другому мужчине раньше, чем он сам повстречал Таш. Тогда он был готов заплатить любые деньги, чтобы избавиться от бывшей жены. В итоге Лисетт осталась в выигрыше.
– Она вышла за него по расчету? – Тед снова завертелся у зеркала, убирая на разный манер свои черные кудри.
– Не думаю, – ответила Таш. – Но при разводе Лисетт взяла все, что могла. Поэтому Найл так много и снимается в Штатах, там больше платят.
Таш огляделась в поисках более или менее чистых чашек.
– Все же он бы мог немного раскошелиться для тебя! – Тед явно не верил, что Найл бедствует.
– Он уже мне помог. Ты знаешь, что он хозяин Сноба? – спросила Таш.
– Не может быть! – Тед изумленно уставился на нее.
– Я не могла вывезти его за границу. Понимаешь, Сноба мне подарил отчим во Франции. Было столько бюрократических проволочек, но Найл с помощью Хьюго все устроил. Сноба записали на его имя. Так было проще. Мы никогда не говорили о том, чтобы перевести его на меня. Найл заплатил такую сумму, что я решила, пусть все остается, как есть.
– Хорошо хоть Лисетт не требует половину выигрышей Сноба, – фыркнул Тед и снова повернулся к зеркалу.
– Она просто не знает о его существовании. – Таш крутила в руках чашку. – И к тому же ей пришлось бы платить изрядную сумму на содержание Сноба. На золотые горы она не могла бы рассчитывать. Впрочем, Лисетт на него не претендует.
– А чем она занимается?
– Лисетт – продюсер. – Таш с удовольствием пила кофе. – Раскручивает фильмы, успех которым, главным образом, приносит участие Найла.
– Он помогает ей зарабатывать на хлеб, а ты крутишься сама! Это нечестно! – Тед спустил на глаза витой локон.
– Может, ты и прав, – Таш наблюдала за его ухищрениями перед зеркалом. – Хочешь, я подстригу тебя?
Тед усмехнулся:
– Почему бы и нет? Выбирай ножницы. Вернувшись из душа через полчаса, Кристи чуть не упала в обморок: вместо того чтобы заниматься ее кобылой, Таш стрижет Теда.
Глава шестая
Салли всегда предчувствовала очередной период дурного настроения мужа. Он начинался с раздражительного нетерпения, которое проявлялось в мелочных придирках. Мэтти выводило из себя все: носки, каким-то образом оказавшиеся на кухонном столе; пустой пакет из-под кукурузных хлопьев, засунутый в буфет; очередной неоплаченный счет в почтовом ящике. Затем муж переключался на более важные вопросы, яростно критикуя транжирство Салли, дурных учителей детей и шумных соседей. Потом он жаловался на вялый секс, финансовые проблемы, ужасных друзей жены, отца, подавлявшего его в детстве, избалованных отпрысков. И наконец, он затрагивал глобальные проблемы: нищету, поражение социализма, гонку вооружения и ЗАЧЕМ ВООБЩЕ ЧЕЛОВЕК БЫЛ ПОСЛАН НА ЗЕМЛЮ? Виновата во всем, как правило, оказывалась Салли.
Обычно в таком удрученном состоянии муж пребывал всего несколько дней, а потом грусть рассеивалась, он раскаивался и становился прежним Мэтти.
Но на этот раз дурное настроение затянулось надолго, и Салли терялась в догадках, когда же все встанет на свои места.
Мэтти был хмурым с Рождества, все только ухудшилось, когда Таш и Найл объявили о помолвке, а под Новый год он стал просто невыносим.
Эх, сейчас бы рассказать все близкой подруге. Но, как ни странно, выяснилось: такого человека у Салли нет. За годы брака круг ее друзей незаметно поредел. Шумные, веселые школьные и институтские подружки, на которых она когда-то могла положиться, остались в прошлом. Одни были не замужем, другие – замужними, но бездетными. Салли была окружена пеленками, сосками и игрушками, а они жили в красивых, чистых домах и слушали дорогие компакт-диски, которые были ей не по карману. Они встречались, когда этого хотели, она – когда появлялась такая возможность. У подруг были хорошая работа, модная одежда, лишние деньги, они не просыпались по ночам от детского плача и вообще считали, что жизнь – это праздник. Салли казалось, что им будет просто скучно с ней, старомодно одетой, зацикленной на детях, яслях и нянях. Она безумно боялась, что они между собой называют ее занудой.
Она попыталась найти подруг среди других молодых мам, которые, правда, немного сторонились их с Мэтти. С ними Салли чувствовала себя уверенней, чем со своими, не обремененными детьми подругами. Ее, конечно, не слишком вдохновляли их до тошноты восторженные разговоры о колясках и подгузниках. Зато она получала особенное удовольствие, когда молодые мамы, затаив дыхание, слушали ее рассказы о новых проектах Мэтти, выпускавшего документальные фильмы, или об ее звездных друзьях, прежде всего – о Найле. И сейчас, когда ей было так плохо, она не могла уронить себя в их глазах; к тому же, опьяненные счастьем материнства, девчонки просто не поняли бы ее отчаянья.