Кэтрин Беллами - Ты лучше всех
— Я дал объявление о продаже своей квартиры. Это жилье для холостяка — там всего одна спальня. Позже, если тебе надоест жить в деревне, мы подыщем что-нибудь попросторнее, — бесстрастно продолжал он.
Тесса в ответ лишь пожала плечами. Ах, какая забота! Между прочим, до недавнего времени у меня была собственная квартира в Лондоне! А он, видите ли, готов снизойти до моих желаний. И это после того, как в отнюдь не любезной форме дал мне понять, что его слово закон и я, если не хочу судиться с ним, должна подчиняться ему беспрекословно! Что ж, ладно, мне нужно выиграть время, окрепнуть физически, чтобы отстаивать свою независимость и бороться за дочь. Но, хоть я ему сейчас и не равный соперник, будь я проклята, если стану мириться с его высокомерием, пусть здравый смысл и подсказывает, что лучше прикинуться паинькой, постаравшись усыпить его бдительность.
Возможность продемонстрировать свои актерские таланты не замедлила представиться. Мэтт присел на краешек кровати, извлек из кармана коробочку сердцевидной формы, очевидно с кольцом, и протянул Тессе. Она выдавила улыбку.
— Ты очень любезен, но это лишнее.
— Я вовсе не любезен, но ты должна это принять. — Мэтт тепло улыбнулся, и Тесса устыдилась своего лицемерия. — Эта драгоценность принадлежала моей бабушке. Она завещала ее мне, вернее, моей будущей жене.
— Но…
— Открой.
Тесса, с секунду помедлив, медленно приподняла крышку. На бархатном ложе сверкало кольцо: в изящной филигранной оправе из золота сиял большой бриллиант в окружении переливающихся мелких алмазных капель и сапфиров. Работа ювелиров викторианской эпохи.
— Какая красота! — восхитилась Тесса, любуясь игрой света на камешках. — Но только вряд ли твоя бабушка имела в виду нечто подобное, когда составляла свое завещание.
— Ты — мать моего ребенка. Кому, как не тебе, его носить? — просто сказал Мэтт и, вынув из коробочки кольцо, надел на средний палец левой руки Тессы. — И ты станешь моей женой, — непреклонно добавил он.
Тесса мгновенно избавилась от всяких угрызений совести.
— Мэтт… — Она в отчаянии тряхнула головой. — Мы же почти чужие друг другу — общались всего несколько дней, причем на отдыхе, да к тому же много лет назад. Если между нами что и было, все это давно прошло…
Она внезапно умолкла, встревоженная блеском его глаз, в синеве которых разгорался огонек страсти. О, Тесса хорошо помнила этот взгляд, грезила о нем во сне, хотя по пробуждении всегда безжалостно изгоняла из сознания образ Мэтта.
Она откинулась на подушки, продолжая смотреть на Мэтта словно зачарованная, и почти не сопротивлялась, когда он медленно стянул с нее одеяло, открывая своему взору ее фигуру в полупрозрачной ночной сорочке.
— Тесса… — глухо пробормотал Мэтт. Он спустил с ее плеч тонкие лямочки сорочки и приник губами к нежной впадинке на шее. — Не противься мне, — прошептал он, обдавая щеку Тессы теплым дыханием.
Его ладони осторожно поглаживали, ощупывали ее тело, пока не добрались до грудей. Розовые соски от ласкового прикосновения мужских пальцев мгновенно затвердели. Мэтт тихим возгласом выразил свое торжество и, приподняв голову, заглянул Тессе в глаза.
— Как ты можешь утверждать, что между нами ничего нет? — требовательно спросил он. — Нас влечет друг к другу, ты не посмеешь это отрицать. Я никогда не забуду ту ночь, что ты провела в моих объятиях, это особенная ночь. — Подобных в моей жизни с тех пор не было, добавил он про себя, но от признания вслух воздержался. — У нас впереди десятки лет и много-много счастливых ночей.
Последнюю фразу Мэтт произнес с надсадной проникновенностью. Тесса прикусила губу и накрыла ладонями его руки, пытаясь воспрепятствовать настойчивым возбуждающим ласкам, туманившим разум. Мэтт так легко и уверенно говорит о ночах, которые мы могли бы проводить вместе. А что же дни? Как станем мы жить, когда страсть остынет? А она остынет, если нас не будет связывать более глубокое, более сильное чувство — любовь. И даже Эбби не поможет — ведь если бы только дети были залогом гармоничного брака, семьи распадались бы куда реже.
— Мэтт… — начала Тесса, испытывая необходимость поделиться с ним своими сомнениями, заставить понять, сколь нелеп его план, но он не стал слушать ее возражений.
Чуть приподняв ее с кровати, Мэтт покрывал нежными, почти воздушными поцелуями ее лицо и наконец прильнул к губам. Он становился все требовательнее в своих ласках, и Тесса, откинув голову на поддерживающую ее мужскую руку, невольно раскрыла губы навстречу его напористому языку. Не отдавая себе отчета, она обвила руками шею Мэтта и прижалась к нему всем телом.
Целых шесть лет она беспощадно подавляла в себе робкие ростки сексуального желания, и теперь ее тело, вспомнив, какие радости и наслаждения способен дарить этот мужчина, неожиданно взбунтовалось против принудительного воздержания. Тесса издала гортанный стон, млея от прикосновений его ладоней, лениво блуждающих по ее телу, теперь уже почти нагому благодаря стараниям Мэтта. Она сползла с подушек, приняв горизонтальное положение, и за плечи потянула его на себя.
— Мэтт…
На этот раз его имя сорвалось с губ Тессы почти как мольба, признание поражения. Мэтт, вдруг осознав, что вот-вот вступит в интимную близость с женщиной прямо на больничной койке, резко отстранился. Потом он приподнял Тессу на кровати, равнодушно и отстраненно, как медсестра, осторожно усадил на подушки, поправил простыню и даже подоткнул одеяло.
— Убедилась? — спросил Мэтт.
Словно целовал меня только для того, чтобы я дала согласие на безумный брак, подумала оскорбленная Тесса. Но ведь он был возбужден! Да-да, я это чувствовала, он и сейчас еще дышит тяжело. Впрочем, как и я, с запозданием осознала молодая женщина и дрожащей рукой потянулась к стакану с водой.
— Что ж ты молчишь? — снова спросил Мэтт, не получив ответа на первый вопрос.
Тесса сделала несколько маленьких глотков и едва заметно улыбнулась. Она надеялась, что улыбка получилась бесстрастной. Пора доказать Мэтту Стэффорду, что она уже не та доверчивая наивная девятнадцатилетняя девушка, которую он некогда легко покорил своими искусными ласками.
— Это всего лишь секс, — небрежно изрекла Тесса и с удовлетворением услышала, как Мэтт с шипением втянул в себя воздух.
— Значит, будем строить наши отношения на сексе, — сухо прокомментировал он. — Ибо я не позволю тебе выйти замуж за кого-то другого! У моего ребенка не будет другого отца!
Он смотрел на нее с непоколебимой решимостью, и Тессе пришлось собрать волю в кулак, чтобы придать дерзости своему взгляду. Во всяком случае, она надеялась, что Мэтт прочел в ее взоре вызов, а не страх или страстное томление. Она первой опустила глаза и стала разглядывать бесценное украшение на своем пальце. Да, восхитительный перстень, но она предпочла бы носить дешевое оловянное кольцо, лишь бы оно было подарено с любовью.
