Екатерина Каверина - Цвета счастья
Катя въехала на служебную стоянку, взяла новую сумочку Прада и гордо зашагала ко входу. Пусть она этой ночью почти не сомкнула глаз, но следов бессонницы, переживаний и расстройств никто не увидит на ее лице, может быть, для кого-то и глупый, но для нее единственно возможный девиз: «Все, что не убивает, делает нас сильнее!».
Она подошла ко входу, две женщины курили у крыльца, стоя к ней спиной. Одна из них, полная брюнетка лет 35, была Катиным помощником, вторая — тощая блондинка с длинными волосами — начальником канцелярии суда. Брюнетка, стряхнула пепел с сигареты, и зло произнесла:
— Явилась из отпуска, сияет как глянцевая картинка! Только знай исправляет все, чтобы я ни сделала! — блондинка согласно кивала. — Ты только подумай, я уже 6 лет проработала здесь, когда она пришла сразу после института, и что? она судья, а я все еще помощник, да еще и ее помощник, — брюнетка тряхнула головой, и ее двойной подбородок заколыхался из стороны в сторону.
— Да, выскочкам всегда везет! Не зря же ходят слухи про нее и бывшего председателя, — она прищурилась, словно смакуя новую сплетню. — Видела ее в фото в последнем номере «Глянца»?
— Видела! — процедила толстуха. — Екатерина Борисовская в шляпке от «не пойми кого» на кубке губернатора по конкуру. Противно, — тонким писклявым голосом пропела брюнетка, бросила сигарету и вошла в здание.
Кате просто везло на подслушанные неприятные разговоры, вот и сейчас она стала невольной свидетельницей одного из них. Она, конечно, всегда знала об отношении к ней «девочек», но знать — это одно, а вот слышать совершенно другое.
Но ей абсолютно все равно, в конце концов, это тоже часть платы за успех. А подруги ей хватит и одной, вне работы!
День близился к концу, с делами было покончено, правда, только на сегодня. Катя полистала ежедневник и вспомнила, что была приглашена на вечеринку, посвященную открытию филиала крупного американского банка. Идти или не идти, все те же лица, бывшие, как ей казалось когда-то, мужчины ее мечты: лучший столичный вуз, западная бизнес-школа и платиновая кредитная карта — на первый взгляд, в действительности — вера в любовь и искренняя надежда на счастье. Да и не безликие мужчины вовсе, а единственный мужчина ее жизни.
На сегодняшний вечер у нее нет никаких планов по покорению мира, что толку проводить его дома? — она пойдет.
Катя открыла свой огромный гардероб, настоящее царство шелка, кашемира, добротного твида и легкомысленного шифона. Она задумчиво остановилась возле струящихся вечерних платье, это — Кавалли, наверное, навсегда связано с Сергеем, а вот изумрудно-зеленое, скромное впереди и весьма интригующее сзади, Баленсиага, не таит в себе никаких воспоминаний.
Автомобиль остановился возле фешенебельного ресторана, Катя поправила вызывающе-рыжую меховую горжетку, изящно вышла из машины и скользнула в толпу. Притворные приветствия, восхищенные взгляды мужчин, завистливые — их жен, мимолетные поцелуи в щеку и легкие пожатия пальцев. Нужные люди и важные разговоры под щемящий звук саксофона. Катя тоже рассчитывала уладить ряд важных для себя вопросов.
С противоположного конца зала махнули ей рукой, Катя направилась в ту сторону, Антон, владелец инвестиционной компании, его брат, Катина юношеская любовь, и их жены. Одна счастливая мама трехмесячной крошки, другая, похожая на огромного пингвина, мама в самом ближайшем будущем. Зависть, чувство, вообще-то чуждое ей, на миг шевельнулось в Катиной душе, узкое, подчеркивающее все изгибы платье стало глупым и ненужным.
— Катя, у нас опять проблемы по «Полимеру», — склонившись к ее уху, прошептал Антон, — надо что-то решать с этим.
— Ты знаешь, я ничего не собираюсь решать, это мои акции и моими они и останутся, — Катя сделала глоток вина, — Отличное Шабли, — произнесла она.
Эта семейная компания сегодня отнюдь не способствовала поднятию ее настроения, Катя тепло попрощалась и двинулась дальше по залу. Все-таки ловить мужские взгляды так приятно, пусть даже они смотрят на нее украдкой от своих жен, да и Шабли действительно на редкость хорошо. Внезапно ее взгляд выхватил из толпы высокую мужскую фигуру, такой знакомый профиль, поворот головы, — приятно-хмельные мысли оставили Катю, сердце тревожно ухнуло и упало, целая гамма непонятных чувств наполнила ее…
Сергей прилетел из Лондона накануне поздно вечером, усталый и раздраженный, опираясь на костыли, он тихо вошел в дом, боясь ненароком разбудить Лизу, которая имела обыкновение просыпаться от малейшего шороха. Осторожно опустился в кресло, стоящее в холле, поднял глаза: дочка в ее любимой пижаме с сонными мишками, грустно подперев кулачком щеку, сидела на ступеньках, ведущих на верхний этаж. У Сергея сжалось сердце, малышке не нужны кобальтовые рудники и химические заводы, ей нужна мать и нужен он.
Лиза встрепенулась, улыбка осветила ее личико, и стремглав кинулась к отцу:
— Папа, папа, а я тебя встречаю!!!
— Вижу, солнышко! — он взял ее на руки и поцеловал ее в мягкую макушку. — Я так люблю тебя!
— Ой, папа, ты колючий, — засмеялась девочка и потрогала своей маленькой ручкой его отросшую за день щетину. Сергей некстати вспомнил, как Катя в минуты тихой нежности, приходящие на смену неистовым порывам, так же дотрагивалась до его лица и шептала: «Какой же ты… колючий!»
— Папа, ну что?
— Что детка? — Сергей не слышал ее вопроса Лиза.
— Ну, папа, Катя к нам придет? — нетерпеливо переспросила дочь.
— Не придет, принцесска, — ответил он, — я сам почитаю тебе про Незнакомку, — с этими словами они медленно зашагали к Лизиной спальне: милая крошка и для многих суровый мужчина.
В середине следующего дня Панков передал Сергею отчет по «Е. Борисовской», он отложил его в сторону, словно боясь прочитать и разочароваться или, наоборот, получить ненужную надежду.
Алексей, правая рука Сергея, стремительно влетел в кабинет. Сергей недовольно поморщился, он не любил подобной бесцеремонности. Она завели долгий разговор о делах, результатах судебных споров, Алексей склонял Сергея к слишком резким шагам в отношении тех вопросов, которые, как ему казалось, можно было решить менее агрессивным путем.
Вдруг взгляд Алексея упал на затерявшуюся среди планов разработки нового рудника папку, подготовленную Панковым. Его глаза блеснули и он недобро усмехнулся:
— Увлекся провинциальной матроной?
— Не смей так говорить, — взорвался Сергей, — я бы попросил тебя оставить свои комментарии при себе!
— Да, ладно! Не кипятись, — отмахнулся Алексей, — ты мне лучше скажи, как же Женечка Жукова, а? Не думаю, что ее папа будет доволен.
