Екатерина Каверина - Цвета счастья
Первый рабочий день промелькнул как одна минута, работа поглощала Катю с головой, она была ее целью, ее развлечением и средством решения многих задач. В суде у нее не было не то что друзей, даже просто приятелей. Для стариков — слишком молодая, чтобы быть компетентной, для молодежи — слишком успешная для своего возраста. Никто не верил в упорный труд, ночи без сна за очередной работой, сессию вместо отпуска, защиту диссертации вместо свадьбы, все искали скрытый подтекст, несуществующие знакомства и некие таинственные связи.
Рабочий день закончился, по коридору стремительно захлопнулись двери, стоянка опустела, Катя посидела за бумагами еще часа полтора и тоже засобиралась домой. В машине по радио зазвучал джаз, она невольно вздрогнула, под эту самую музыку они играли с Сергеем в эту вечную, как мир, игру, имя которой страсть. На другой волне обсуждали рост цен на металлы, ей на ум пришло бессвязное бормотанье Сергея про кобальтовые рудники. На небе одна за другой зажигались звезды, Катя как будто наяву видела звездное небо над Мехико и его дыхание возле ее щеки. О, Боже! Что за наваждение! Сергей был повсюду, в окружающих звуках, запахах, самое главное — он был в ее сердце! Катя сердито повернула руль и на полной скорости въехала в подземный паркинг, еще один предмет ее гордости.
Она готовила ужин (салат-латук, томаты и оливковое масло), когда зазвонил мобильный телефон, Антон, владелец инвестиционной компании, отличный брокер и просто очень хороший друг. Когда-то в глупые 18 лет Катя была влюблена в его брата, а тот по законам жанра не обращал на нее ни капли внимания. Влюбленность прошла, а дружба осталась.
— Привет, Катюша, как съездила? — раздался знакомый голос в телефонной трубке.
— Привет! Отлично! — с радостью ответила Катя, — Как там мои инвестиции?
— Ты знаешь, рынок на подъеме, так что ты в безусловном плюсе, точные цифры пришлю завтра, — в голосе Антона послышались профессиональные нотки.
Кате на минуту стало тревожно, ведь не просто так ведь он позвонил ей вечером?
— Не хочу тебя тревожить, но, думаю, ты должна знать, — начал Антон, Катя вздрогнула, — вчера опять были предложения насчет твоих акций «Полимера», причем по цене значительно выше рыночной.
— Ну это не страшно! Всем известно, что химическая промышленность сейчас на подъеме, — отмахнулась Катя.
— Здесь речь не об этом, Катя. Этот анонимный покупатель хотел именно твой пакет, а не какие-то обезличенные акции, — остановил ее Антон.
Катя похолодела:
— Но откуда кто-то может знать о том, что акции принадлежат мне, ведь они же записаны на виргинский оффшор, откуда?
— Ладно, Катя, я сообщил тебе об этом, а сейчас мне пора, — быстро попрощался Антон, на заднем фоне слышался голос его жены и детский плач.
Трубка выскользнула из ослабевших Катиных пальцев, прошлое опять возвращается, оно просто преследует ее. Эти проклятые акции химического гиганта, все что осталось ей от бурного романа, бесславно закончившегося почти четыре года назад. На фоне рейдерской атаки на компанию интерес к любому более или менее значительному пакету акций не должен был ее удивлять, но доподлинно знал, что акции принадлежат именно ей, только один человек, и столкновения с ним Кате хотелось меньше всего. Но и расстаться с акциями она была не готова.
Сергей провел беспокойный день в Лондонском Сити, переговоры затянулись почти до ужина, но в итоге важный контракт был подписан. Рукопожатия, холодные улыбки, без сил и мыслей Сергей ехал в свой дом в Кенсингтоне. За окном машины мелькнул Гайд-Парк, величественная громада Тауэра. «Для меня Лондон — не просто европейская столица, а совершенно особый город, я даже не могу объяснить почему, просто чувствую это и все» — вспомнились Сергею Катины слова. Он же не чувствовал ничего, только мечтал в глубине души, как было бы чудесно войти не в пустой холодный особняк, а в настоящий дом, наполненный женским присутствием и настоящим уютом. Увы… Его ждет одинокий вечер за работой и таблетки от головной боли, а не ужин на двоих и ласковый женский взгляд, от которого проходят все хвори.
— Сергей Григорьевич, это Панков, — голос начальника службы безопасности в телефонной трубке отвлек Сергея от его мыслей.
— Слушаю, — немного недовольно ответил Сергей.
— Насчет Борисовской. Подробный отчет ждет вас в Москве, но, думаю, вас заинтересует, что она владеет почти 10-ю процентами акций «Полимера», — Сергей не поверил услышанному. Все сентиментальные мысли вылетели из его головы.
Громкий звонок разрезал ночную тишину, что-то случилось, билось в Катиной голове, пока она искала на тумбочке трубку. Что-то случилось, ночью никогда не звонят просто так — проклятая трубка все никак не находилась.
— Катерина Михайловна, это охранник магазина «Luxury», магазин горит…
Человек на том конце провода говорил что-то еще, Катя не слышала, она, застыв, смотрела в одну точку и не могла до конца вникнуть в смысл произнесенных им слов…
Магазин горит, самый большой, самый дорогой, их с мамой детище, в эту минуту он полыхает в огне, — эти мысли бились в Катиной голове, пока она, лихорадочно мечась по квартире, пыталась собраться. Кое-как натянув дрожащими руками джинсы, домашний свитер и набросив на плечи куртку, Катя выбежала из дома. Машина резко рванула с места, слезы застилали глаза.
«Luxury» — он был подлинным воплощением этого слова, мрамор, огромные люстры из горного хрусталя, роскошные вещи от знаменитых дизайнеров на вешалках из натурального шелка. Именно о нем мечтала Катина мама, когда в дождь и слякоть тащила тяжелые сумки, забыв о том, что совсем недавно проектировала самолеты. Пока строили планы, просматривали чертежи, отделывали, он перестал быть просто средством зарабатывания денег, безликим местом, где продают и покупают, а словно приобрел душу. Они с мамой так и звали его наш Luxury. И сейчас мамина мечта и, между прочим, немалые инвестиции, все это грозит превратиться в пепел, причем отнюдь не в переносном смысле слова! На смену расстройству пришла злость.
Еще не доезжая до Luxury нескольких кварталов, Катя увидела дым и мигалки пожарных машин, сердце болезненно сжалось, она еще резче нажала на газ.
Улица перед магазином, была заставлена пожарными машинами, на ступеньках из розового мрамора, по которым обычно пробегали легкой походкой местные светские львицы в итальянских туфельках ручной работы, топтались грубые керзовые сапоги. По тротуару зловеще тянулись шланги пожарных гидрантов, но страшнее всего было смотреть на прежде сияющие, а сейчас покрытые черной копотью, витрины. Дым разлетался по улице, забивался в легкие, заставляя надсадно кашлять и тереть воспаленные глаза. Увидев Катину машину, к ней подбежал испуганный охранник и суровый рослый пожарник. Бесконечные вопросы злили Катю все больше и больше, ей хотелось оттолкнуть всех, вбежать в уже слабо тлеющее здание и самой увидеть, что же стало с их мечтой о гламуре.
