Обновление статуса - Аннабет Альберт
— И эта евангельская вера в эргономику даёт тебе право предлагать массаж практически незнакомцам?
— Друзьям, — Эдриан казался уязвлённым. — Друзьям. И семье. Я постоянно делаю массаж плеч своей маме и сёстрам. Знаешь, если бы ты постоянно не находился в состоянии красной тревоги из-за флирта, то мог бы больше наслаждаться жизнью.
— Не постоянно. Только с тобой, — пробормотал Ноа.
— Ох, в этом случае, я польщён. Мне следует продолжать?
Его пальцы зависли над плечами Ноа.
— Эдриан?
— Да?
— Иди ешь.
Ноа старался говорить очень уверенно, а не так, как будто не отказался бы провести несколько часов под пытками волшебных рук Эдриана.
— Расскажи мне побольше о разных планетах, которые вы планируете создать для игры, — попросил Ноа, пока парень садился напротив него. Они говорили об игре ещё долго после того, как их тарелки опустели.
— Я лучше дам тебе вернуться к работе, — наконец произнёс Эдриан, собирая тарелки.
— Мне, вероятно, в любом случае стоит укутаться и вывести собак.
Ноа выглянул в окно на холмы белого снега, мерцающего под уличными фонарями лагеря. Ещё больше хлопьев падало непрекращающимся потоком с чернильного ночного неба.
— Он выглядит слишком красивым, чтобы рушить его следами, — сказал Ноа.
— Что? — Эдриан присоединился к нему у окна, встав слишком близко. Как обычно. — Прямо там идеальный снег для снеговика. Если бы не взятые взаймы пальто и перчатки, я бы точно бегал там, метался, делая снежных ангелов, и проверял бы, смогу ли заставить твоего сумасшедшего пса гоняться за снежками. Чёрт. Плевать на твои перчатки. Они высохнут. Я определённо проверю эту последнюю мысль.
Ноа не смог сдержать улыбку от энтузиазма парня. Кто-нибудь другой позволил бы разочарованию из-за задержки опечалить весь вечер, но только не Эдриан.
— Дерзай. Пальто может высохнуть возле обогревателя, если ты так хочешь покататься по снегу, как Улисс. Хочешь выпить горячего шоколада, когда вернёшься? У меня есть несколько упаковок в шкафчике.
— Не отказался бы. Снег совсем не тот без горячего шоколада, — Эдриан широко улыбнулся, демонстрируя ямочки. — Эй, как думаешь, можно мне будет принять душ, когда я вернусь?
— Конечно. Я, возможно, смогу найти штаны, которые тебе подойдут. — Видения обнажённой груди Эдриана танцевали в его голове, нагревая кожу до температуры плавленого шоколада. — И футболку, — немного слишком резко добавил он.
Эдриан рассмеялся, будто точно знал, как возбуждал Ноа его обнажённый торс.
Пока молодой человек выгуливал собак, Ноа приготовил две кружки горячего шоколада, затем нашёл свои самые широкие штаны и тёплую майку. Даже после десяти лет занятия велоспортом он был худым, и все велосипеды мира не дали бы ему таких мускулов, как у Эдриана. Таким торсом, как у парня, можно обзавестись только после серьёзных занятий в тренажёрном зале. Ноа старался вытолкнуть все мысли об Эдриане и о его обнажённой груди из своих мыслей, пока трудился над следующей главой.
Он определённо не заметил, когда вернулся Эдриан, и что он издаёт тихие звуки удовольствия, попивая горячий шоколад. И совсем не думал о том, что парень стоит обнажённый в его душе, или что в воздухе тяжело повис аромат шампуня.
Нет. Совсем не думал.
Хотя, в конце концов, работа снова его затянула, и Ноа закончил главу и все сноски.
Руководитель его диссертации назвал Ноа «одержимым» документами. Это была правда. Ему нравилось, когда всё точно и хорошо задокументировано, вот почему последние этапы проекта занимали так много времени.
— Быть перфекционистом (прим. пер.: Перфекционист — человек, стремящийся к совершенству) не так уж и ужасно, верно, малыш? — произнёс он спящему на диване Улиссу.
— Нет, — ответил Эдриан, стоя в дверном проёме в спальню.
Ноа развернулся с пылающим лицом.
— Ну, профессор-перфекционист, уже поздно. И если ты просишь совета о работе у пса, тебе, вероятно, нужен перерыв.
— Может быть, — признал Ноа.
— Я только что обнаружил, что у тебя есть один из моих любимых культовых классических фильмов всех времён.
— Да? Какой?
Ноа сохранил свою работу и закрыл ноутбук.
— «Последний звёздный боец». Я считал себя единственным, у кого есть этот диск.
— Правда? — Ноа пошёл за ним обратно в спальню. — Я думал, ты ненавидишь всю эту дерьмовую графику восьмидесятых.
— О, нет. Дерьмовая графика — это часть шарма. Видишь ли, чтобы анализировать современные спецэффекты я хочу посмотреть с чего они начинались. «Последний звёздный боец» — это чистое веселье в стиле так-плохо-что-аж-хорошо.
Он развалился на кровати Ноа, затем похлопал по месту рядом с собой.
О, Боже. Ноа этого не продумал. Эдриан лежал в его кровати несколько часов. Будут ли простыни пахнуть по-другому? Будут ли одеяла всё ещё тёплыми, когда он уйдёт в свою кровать? Ноа ни за что не удастся сегодня поспать.
— Ты не можешь смотреть оттуда.
Эдриан взбил подушки Ноа.
Почему он не предложил посмотреть фильм в гостиной? Предлагая это сейчас, он будет казаться параноиком, верно? Ноа робко присел на угол кровати. Пиксель и Улисс пронеслись мимо него, борясь за место в центре кровати.
— Лучше брось замашки девственной принцессы, иначе окажешься на полу.
Ноа несколько раз ахнул, что, как он надеялся, было похоже на смех, хоть и странный.
Каким-то образом Эдриан принял это как приглашение насильно затащить его на кровать. Они превратились в кучу из мужчин и псов, Пиксель танцевал на его груди, а Улисс лизал ухо. Смех Ноа стал искренним.
— Эй, Ноа?
— Да?
Он пытался говорить, не обращая внимания на разные хвосты, виляющие у его лица.
— Ты ведь на самом деле не девственник?
— Какое это имеет значение?
Он сел, мягко оттолкнув от себя псов.
— О. Мой. Бог. — Эдриан смотрел на него так, будто через секунду он пустит ростки. — Ты — девственник.
— Мы можем посмотреть фильм? Я не чувствую необходимость сейчас удовлетворять твоё любопытство…
— Что нужно сделать?
Эдриан наклонился вперёд, приблизив своё лицо к лицу Ноа. Боже, он был более неумолимым, чем Улисс, когда цеплялся за какую-то мысль.
— Проясни, — осторожно произнёс Ноа.
— Чтобы ты рассказал об этом. Что нужно сделать? Или… подожди. Ты подумал, что я имею в виду, что нужно сделать, чтобы ты её потерял?
Да. Нет. Кровь Ноа стала холоднее, чем метель на улице, в то время как его лицо воспылало как поток лавы. Он дурак.
Эдриан медленно поднял руку.
— Я — доброволец.
Глава 7
Ноа оставил эти
