Беременна от сына президента (СИ) - Любовь Попова

Мне неприятно это все, но я уже пообещала, даже надела платье, которое принесла мне Аля. На тонких лямках, легкое, привлекающее слишком много внимания.

— Поняла, но мне это не нравится. — Я все думаю рассказать про план Кариму, хотя последние пару дней он почти не пишет, сильно занят. — Может он передумал меня соблазнять?

— Шутишь? А кто предложил найти тебе композитора? Думаешь, он это всем подряд предлагает? Слушай, я не прошу с ним спать. Просто попади к нему домой и поставь прослушку. Все, давай, он тебя ждет, — отправляет из женского туалета, где мы переговаривались.

Я, вздохнув, спешу на выход, чтобы выполнить миссию, на которую подписалась.

Отхожу в сторону, где договорилась встретиться с Константином Дмитриевичем. Осматриваюсь, чтобы никто меня тут не увидел. Я не могу себе позволить стать изгоем, как та девушка, иначе никогда не смогу стать ровней Кариму.

Вздрагиваю, когда передо мной останавливается машина. Черная и очень представительная.

Первые пару секунд сердце бьется где — то в горле. Профессор купил новую? Я не хочу с ним ехать.

Я не знаю, как оставаться с ним наедине в таком тесном пространстве.

Окно открывается, и я уже готова шагнуть назад.

Ахаю, прижима ладони к щекам. Это — Карим…

Я без раздумий открываю дверь и прыгаю к нему на сидение. Его улыбка, Господи, ради нее можно предать родину.

— Выруби телефон, у меня не так много времени, не хочу, чтобы нас прервали.

Я выключаю телефон, как велено, чтобы никто нас не побеспокоил.

Проучить профессора можно и позже, а когда в следующий раз на меня найдет время Карим — я не знаю. Значит должна полностью посвятить себя ему столько времени, сколько он нам отведет.

— Скучала, малыш? — тянет он меня к себе на колени, прижимаясь губами к шее, пока за моей спиной закрывается перегородка между пассажирами и водителем.

Я прикрываю глаза от восторга, вжимаюсь к его тело, веду от твердой груди, к такому же стальному животу.

— Безумно…

— Покажешь? — стискивает он мою талию, а я радостно киваю, запуская руки сначала под рубашку и слыша хриплое ругательство. Не могу ждать, все внутри сжимается от предвкушения, что яростно стягивает низ живота и соски. Он просит показать, и я могу это сделать лишь одним доступным нам способом. Наклоняюсь, чтобы поцеловать Карима. Губы, подбородок, кадык, ключицы. Веду дорожку поцелуев, расстегивая пуговицы за пуговицей, пока не оказываюсь на полу у него в ногах. Он запускает одну руку мне в волосы, другой стягивает лямку платья и лифчика, взвешивая в пальцах грудь… Боже, как же приятно.

— Покажу, — с улыбкой шепчу, облизывая губы, продолжая бороться с ширинкой и замком на ремне, пока обе ладони не обхватывают тяжелую, налитую кровью плоть. Боже, во рту столько слюны, которую вместо того, чтобы сглотнуть спускаю на головку, слушая самое важное:

— Ох, бля Арин, возьми в рот, мне нужен твой нежный язычок и ротик…

Меня не нужно уговаривать, я открываю рот, обтягивая член плотным кольцом. Втягиваю пряный аромат, сходя с ума от того, что он со мной делает. В кого превращает. В самку, которой просто необходимо познать своего мужчину. Прямо сейчас. Без стеснения и границ, которые однажды между нами он стер.

Глава 13

Карим не спешит, позволяет облизать свой член. Вспомнить все уроки, которые он давал в единственную ночь. Я сжимаю ствол у основания. Теперь он становится еще тверже, наливается кровью, порождая внутренний трепет похожий на страх. Я прекрасно помню как давилась, когда не учил принимать член в горло. Как слезы смешивались со слюной, как задыхалась, пока Карим удерживал мою голову.

— Давай, малыш, покажи как скучала, — запрокидывает он руки за голову, чуть сползая по сидению, чтобы мне удобнее было трогать его и целовать. Я поглаживаю член по всей длине, поднимая ресницы и поглядывая в расслабленное лицо моего мужчины. Облизываю губы язычком и тут же трогаю им же головку. Обвожу по кругу, веду влажную линию вниз, до тугих мешочков, что стягиваю в своем кулаке.

Собственное тело вибрирует от желания, между ног столько влаги, что собственное белье неприятно натирает.

Отвлекаюсь на Карима, посвящая эту композицию с пошлым названием, издавая развратные звуки ртом, которым стягиваю член, двигая головой все быстрее.

Мы проводим в машине почти два часа, кружа по городу. Мне уже больно от перевозбуждения, потому что Карим мучает меня, не проникая и не давая кончить даже когда насухо вылизывает. Но все прекращается, когда я наконец лежу в болтающемся на поясе платье, а он на коленях между моими ногами лишь с расстегнутой рубашкой, грудь под которой я постоянно глажу. Мне хочется его касаться, снова и снова, не прекращая это безумие.

Мы почти не говорим, прекрасно понимая, что нас слышат, но нам это и не нужно, Карим отлично умеет показать, что мне нужно сделать. Тянет мою руку на мой же лобок. Я тут же принимаюсь трогать себя между ног. Собираю влагу пальцами и тут же обхватываю ими его твердый, донельзя напряженный член, растирая по всей длине.

Карим запрокидывает голову, стискивая челюсти. Он в моей власти. Пусть на эти несколько мгновений, но он мой. И эта машина, это заднее сидение лучше любых шелковых простыней, потому что мы вместе, мы единое целое. Сбивчиво потираю член, страшаясь и желая, чтобы он наконец оказался во мне.

Карим резко отбрасывает мою руку и я запрокидываю обе над головой, чтобы моя грудь поднялась еще выше и у Карима был повод… Боже, да… Как мне нравится, когда он лижет мои соски, тянет их и отпускает, чтобы снова взять в рот.

Но сейчас он быстро отстраняется, чтобы сжать свой член у основания, делая его еще более темным. И все только для того, чтобы провести головкой по моей промежности, откровенно открытой для него. По складкам, на которых скопилось много влаги.

Боже, да, пожалуйста. Мне это нужно, нам это нужно. Но я все равно невольно напрягаюсь, потому что каждый раз удивляет, как этот гигант может так легко оказаться во мне, да еще принести удовольствие.

Еложу по кожаному сидению. От влаги все неприятно липнет, но это не стоит внимания в отличие от кожи любимого, что так красиво контрастирует с моей белой. В полумраке салона разница еще более очевидна.

— Не дергайся, — хрипит Карим, и я вроде слушаюсь, но он все равно давит мне на плечи, приковывая к спинке. И все