Весна безумия - Нелли Ускова
— Акаладка!
— Соня! Быстро клади их в коробку!
— Мамаша, нужно за ребёнком следить, а не в телефоне сидеть, — едко проговорила мне полная женщина лет пятидесяти. Она пошла вдоль стеллажа дальше, бурча себе под нос. — Понарожают, малолетние проститутки.
Я как стояла, так и опешила, чуть корзину из рук не выпустила. Горечь обиды душила. Я чувствовала, что ещё чуть-чуть и расплачусь от внутренней беспомощности. Что я ей сделала?!
Я быстро сгребла все шоколадки в коробку и, резко дёрнув Соню за рукав, потащила к кассе.
— Евяк?! — канючила она, указывая на витрину со сладостями.
— Обойдёшься без червяка! Ты очень плохо себя вела в магазине! — меня давила обида от беспомощности, и из-за этого я ругала Соню.
У неё задрожал подбородок, губы изогнулись дугой— сестра вот-вот готова была заплакать, прямо как я.
— Ладно, куплю тебе червяка, я же обещала, — выдавила я улыбку ради Сони. — Но если ещё хоть раз убежишь от меня в магазине, не то, что червяка не куплю, вообще тебя с собой не возьму!
Вряд ли Соня поняла мои угрозы, но зато начала довольно подпрыгивать, когда я положила в корзину мармеладных червячков.
Грубые слова, сказанные вскользь посторонним человеком, а у меня уже душа оказалась не на месте. Я шла из магазина и глотала слёзы. Почему я такая слабачка и трусиха? Почему ничего не ответила ей? Я даже не догадалась оправдаться, что Соня—моя сестра. Инга бы на моём месте надела корзину на голову этой тётке за такие слова, или послала бы куда подальше. Почему я не могу быть такой же смелой, как Инга?
Пока Соня бегала по детской площадке, я ходила за сестрой по пятам, а горечь обиды заедала мармеладными червями. Какая-то тётка выбила меня из колеи настолько, что я окончательно пала духом. Хотелось плакать.
Хоть на следующий день настроение и вернулось в привычно-размеренную колею, но осадок остался. Эта ситуация постоянно вертелась в моей голове. Инга на большую перемену тоже пришла мрачная. Давно я не видела её настолько расстроенной:
— Ты чего такая хмурая?
— Мать вчера приехала, а я была у Джорджа. Сначала не писала, не звонила, ждала меня. Потом позвонила. Устроила мне разнос, — Инга говорила отрывисто, и по ней было непонятно, сердится она или грустит. — Мы поругались сильно.
— Из-за Джорджа?
— Нет, из-за всего, сначала по мелочам придиралась, какая я криворукая и нехозяйственная, а потом уже, как всегда, завела шарманку, что всю жизнь ей испортила, — нахмурилась Инга и вздохнула. — Ладно, давай не будем об этом. Она завтра уедет.
Я не находила слов, как можно было поддержать подругу. Её мать часто винила дочь во всех своих неудачах. Даже в том, что Инга родилась, ведь после этого отец и бросил их. Винила и в том, что другой мужчина, с которым несколько лет жила Ингина мать, начал домогаться Ингу. В этом тоже, по словам матери, была виновата она, потому что мужчину пришлось выгнать ради спокойствия дочери, которая сбежала из дома из-за такого «родственничка». А с нынешним бойфрендом мать Ингу даже не познакомила.
— Уедет, остынет, соскучится, — тоже вздохнула я.
— Последнее вряд ли, — Инга совсем скисла. — Ещё, блин, Алка твоя тройбан мне сейчас влепила. Теперь по химии, скорее всего, четыре в четверти будет.
— Она не моя, — открестилась я от родства с химичкой.
— Зато она на тебя молится, — фыркнула Инга, но потом снова тяжело вздохнула.
Ингу нужно было вытаскивать из этого состояния.
— Пошли ко мне сегодня, — предложила я.
— В ваш детский сад? — усмехнулась она.
Да, Соня умела занимать собой всё пространство нашей квартиры и бывала очень приставучей.
— Лучше детский сад у нас, чем претензии дома.
— Пошли, — вздохнула Инга.
Но после занятий Тим увязался с нами. Инга ничего не говорила, шла задумчивая и поникшая.
Тим впервые взял меня за руку после школы. Потом вопросительно глянул, косясь на Ингу, как бы спрашивая, что случилось. Я просто поморщилась и дёрнула плечом. И мы заговорили на отвлечённые темы об учёбе, кто как написал ВПР по истории. Даже Инга включилась в разговор, похвалилась, что физики написали лучше, чем экономисты, у которых история входила в профильные предметы.
Глава 13. Слабая
Дома Инга повеселела. Моя мама встретила её гостеприимно, кормила от души. Вообще, у меня мама очень вкусно готовит и любит это делать. А Инга обожает стряпню моей мамы, и наконец-то они нашли друг друга.
— Вы вообще родственники?! — посмеялась Инга, уминая уже третий беляш. — Янка, у тебя же в крови должна быть любовь к готовке! С такой-то мамой! Мне кажется, Соня уже лучше тебя готовит.
— Тебя не устраивает, как я варю пельмени?
У Инги мы в основном питались пельменями, макаронами с сосисками, кашей быстрого приготовления и бутербродами. Частенько я захватывала из дома выпечку от мамы. Мне этого хватало.
— Кушайте, девочки, — радовалась мама нашему аппетиту.
— Кушайте, кушайте... — хихикала я над Ингой, —...и превратитесь в беляш.
Подруга очень беспокоилась о лишнем весе. Каждое утро взвешивалась и критически осматривала свою фигуру. Ей казалось, что её пятая точка постоянно растёт, при этом маленькая грудь, наоборот, угнетала Ингу. Хоть я и сама старалась не налегать на мучное, но с моей мамой это было сложно осуществимо.
— Яна! — мама нахмурилась. — Дай Инге поесть спокойно!
— Молчу, молчу, — сжала губы я.
После обеда мы уселись за уроки, но Инга то и дело что-то писала в телефоне.
— С кем ты там? — в конце концов, и мне стало любопытно.
— Борюсик с Алёной снова сошлись, вот он и радуется, как дитя, — хмыкнула она. — Дождик ещё к себе зовёт. Я вечером к нему. Кстати, как у вас дела с Клячиком? Как сходили на каток?
— Хорошо. Мне нравится, что он такой... бережный. И не наглеет. А ещё он очень заботливый, — я улыбнулась.
— Я, конечно, обещала ничего плохого не говорить, но я думаю, что Клячик просто трус, и это не бережность.
— С чего ты взяла? — нахмурилась я.
— Хотя бы тот факт, что его все дразнят, а он никому не даёт сдачи. Ян, как ты собралась с ним мутить, если он даже за себя-то постоять не может, не то что за тебя?! Да и выглядит он не как мужчина, а как мальчик. Решать тебе, конечно. Но то, что между вами, никак не похоже
