Весна безумия - Нелли Ускова
— Не слишком туго?
— Вроде нет, — поболтала я ногами.
Тим подал руку и помог подняться. Рука у него была горячая, шершавая и мозолистая, а ладонь по сравнению с моей казалась просто огромной.
— Что с рукой? – глянул он на мою забинтованную ладонь.
— Порезалась вчера.
Тим не стал расспрашивать подробности, но держал мою ладошку так бережно, как бутон розы.
Стоило выйти на лёд, я поняла, что поход на каток был плохой идеей. Коровы на льду просто фигуристки по сравнению со мной. Хорошо, что людей было немного. Поймать равновесие никак не получалось. Ноги не слушались и всё норовили укатиться вперёд отдельно от моего тела. Голени сводило от напряжения. Каждый шаг давался с трудом, столько сил нужно было приложить, чтобы сдвинуться с места и не упасть. Я чувствовала себя памятником, который заставили встать и пойти. Тим держал меня за руку, и, наверное, сгорал от стыда рядом со мной, как я ему и обещала. Хоть я его и предупреждала, но всё равно щёки горели.
— Подсогни колени, чтобы слегка вперёд наклониться, так ты не будешь бояться упасть назад. А как поймаешь устойчивость, просто расслабься, и оно само получится, — подсказывал Тим. – Смотри только вперёд, под ноги вообще никогда не смотри. Так тебе будет проще.
Он развернулся ко мне лицом, ехал спиной и подал мне две руки. Так оказалось легче. И я, чуть наклонившись, поймала равновесие, но всё равно каталась очень осторожно. Уже через полчаса от напряжения у меня отваливались ноги, да и левую ногу немного натёрла. Тим заботливо подставлял руки, и я ни разу не упала.
— Чувствую, тебе на сегодня хватит? — с улыбкой заглянул он в лицо.
Видимо, там отразились мои мученические страдания, но я стоически держалась и ни разу не пожаловалась.
— А сейчас будет скорость, согни колени сильнее и расслабься.
Тим объехал меня сзади, положил руки на талию и начал разгоняться, но с такой скоростью, что аж дух захватило: хотелось раскинуть руки и подставить лицо ветру. Тим подкатил меня к выходу с катка, его лоб вспотел, но он дышал ровно, будто и не запыхался. Я бы от такой скорости уже давно выплюнула лёгкие.
После того как мы сняли коньки, я шла на полусогнутых ногах. Тим усмехнулся, но ничего не сказал, и до сих пор не выпускал мою руку. А мне вдруг стало стыдно за собственную слабость, что рядом с ним я катаюсь, будто инвалид. Возможно, физрук был прав
— По кофейку? — предложил Тим.
— Можно, — согласилась я, но больше всего мне хотелось провалиться сквозь землю, и я старалась не смотреть на Тима.
— Что-то не так? — он наклонился и заглянул мне в лицо. — Ноги болят?
— Коньки явно не моё.
— Под конец у тебя нормально стало получаться, ещё пару раз покатаемся, и будешь летать по катку!
Пока Тим покупал кофе, ему кто-то позвонил, он разговаривал серьёзно, но не отходил от меня:
— Сегодня не успею. Давай завтра туда съездим, — он глянул на часы. — Через час буду в зале. Да не кипишуй, всё успеем!
Закончил разговор и виновато глянул на меня:
— Мне на тренировку пора, — протянул мне кофе. — Придётся пить на ходу.
— Спасибо! Ничего. — Я обняла ладонями горячий бумажный стакан.
Тим ничего не сказал мне по поводу звонка, кто это был, на какое место они собрались завтра. Но он не отошёл во время разговора, значит, ничего от меня не скрывал.
— Я тащусь от твоего шарфа, — усмехнулся Тим на улице, глядя, как я обматываюсь.
Концы шарфа доставали мне почти до колен, если учесть, что на шее было два оборота.
— Я сама от него тащусь.
Тим придвинулся вплотную и обмотался одним из концов:
— Мне идёт? — улыбнулся он. Я вновь почувствовала его аромат: терпкий с горькими нотами орехов, мела и кофе. Аромат кофе прочно вписывался в его образ. Даже немного закружилась голова от такой близости и его запаха.
— Идёт! — выдохнула я.
Тим так и держал меня за руку до самого дома.
— Давай послезавтра опять сходим на каток после уроков? Нужно закрепить твои успехи!
Над словом «успехи» я посмеялась, но согласилась. И до самой квартиры улыбалась отчего-то как блаженная дурочка.
Глава 12. Мармеладный червячок
Мне написала Инга: «Я вечером у Дождика».
Последние дни Инга убивалась, что Джордж ей не пишет. После занятий, пока мы с Тимом были на катке, она отправилась в тату-салон.
Я ей ответила лишь: «Удачи!»
В воскресенье должна быть городская олимпиада по химии, и наша химичка, Алла Константиновна, давно прислала мне список типовых задач с прошлых олимпиад. Часть я прорешала, но сегодня решила добить их окончательно. В том году зависла над одним заданием, и мне не хватило времени, чтобы доделать последнюю задачу. В итоге лишь четвёртое место.
В этом году Алла Константиновна на меня рассчитывала, и я не хотела её подвести. Но уже через два часа мозг закипел, в животе заурчало. С кухни пахло пережаркой и варёным мясом — мама готовила суп.
— Тебе помочь? — заглянула я на кухню.
— Мне уже Соня тут вовсю помогает, так же хочешь? — улыбнулась мама и кивнула на мелкую.
Соня, вскарабкавшись на стул, таскала с разделочной доски соломку из болгарского перца и, словно шредер, стачивала её. По детскому подбородку текли красные полоски сока. И я тоже стащила пару ломтиков за компанию с сестрой.
— Хочешь, Соню выгуляю? А то она уже перец почти доела.
— Ужас, — обернулась мама и вздохнула. — Я в суп не успеваю добавлять, она уже всё слопала. И это она пообедала уже. Сходите в магазин как раз. Яйца кончились. Молока, хлеба, помидоров нужно купить. А я тесто пока поставлю.
— Сонь, пошли куплю тебе мармеладного червяка. Выберешь самого длинного!
Соня схрумкала последнюю полосочку перца, и мы пошли с ней умываться и одеваться.
Я не очень любила гулять с сестрой, потому что на улице она становилась неуправляемой. Всё время убегала, не слушалась, норовила залезть в мусорку, посчитать зубы у дворовой собаки. У ребёнка напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. И чтобы она не убежала, я держала её за концы шарфика, как пса на поводке.
В магазине я ходила мимо полок, сверялась со списком в телефоне и накладывала всё в корзину. Соню по-прежнему придерживала за шарф, но когда проверяла все ли яйца в клетке целые, мелкая куда-то запропастилась.
Нашла я её около стеллажа с шоколадными батончиками. Она в них ковырялась и, наверное, ей хотелось
